Битва у рифов - Константин Степанович Собко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подпрыгнув несколько раз на волнах, Корунд нырнул и вошёл в самый быстрый поток. Краем глаза он успел заметить в метре за собой тёмный силуэт и догадался, что это был кто-то из молодых гонщиков.
— Самсон? — крикнул Корунд.
— Нет! Орион!
— Орион? Лихо идёшь по трассе, как я погляжу!
— Я делаю то, чему меня учил тренер!
— Ну, да, правильно, — пробурчал себе под нос Корунд. — А я изображаю летучую рыбу.
Песчаное дно медленно ушло на глубину. Впереди была финишная прямая. Огромное число рыб стояло по обе стороны трассы.
Корунд оседлал самый мощный поток и надёжно закрепился в нём, широко расставив плавники. Иногда он слегка отклонялся то вправо, то влево, пробуя, нет ли рядом более сильного потока.
Орион контролировал каждое его движение.
За милю до финиша высокий шпиль рассекал противотечение надвое, и правый рукав был более быстрым. Если Корунд свернёт влево…
Корунд выполнил лихой вираж и обогнул шпиль справа, но немного ошибся — подвела небрежность. Орион более удачно поймал течение и оказался прямо над соперником.
— Лихо, — сквозь стиснутые от напряжения зубы произнёс Корунд. — Я правильно посчитал тебя серьёзным парнем.
Противотечение стало замедлять бег, распадаться и закручиваться. Рифы были уже рядом. Теперь, когда течение разрушалось, нужно было надеяться только на силу мышц и выносливость.
— Посмотрим, кто кого, — сквозь зубы проговорил Корунд и заработал плавниками.
К его великому удивлению, Орион, словно приклеенный, продолжал держаться там же — в метре сверху. Корунд продолжал грести плавниками, размахивая ими изо всех сил. На тренировках он всегда уделял особое внимание финишным спуртам. И эти ускорения впечатляли всех, даже тренера Морока. Всех, кроме Ориона. За несколько метров до финиша Орион был на полпанциря впереди. Собрав последние силы, Корунд рывком бросился вперёд, но голову и панцирь Ориона уже обвивала красная финишная водоросль.
*
Десятки плавников подхватили Ориона и вынесли на воздух. Рыбы пищали, трещали и даже радостно хрюкали. Птицы кричали в вышине. Нырки сотнями врезались в воду, поднимая фонтаны брызг.
— Кто первый? Корунд? — кричали черепахи-гонщики из старшей группы, пересекая линию финиша.
Услыхав имя «Орион», они делали удивлённые глаза.
Неподалёку от акулы Гарпены, искоса посматривая на неё, стояла группа марлинов, парусников и меч-рыб.
— Блюстителям правопорядка привет! — сказала им Гарпена, когда красная финишная водоросль обрела своего владельца. — Я с вашего позволения пообщаюсь с чемпионом. Мы, знаете ли, закадычные друзья.
И она, вложив плавники в пасть, свистнула так громко, что перепугала несколько стаек мелких рыбёшек.
— Привет, Орион! — прокричала она. — Я научилась свистеть! Поздравляю с победой! Ты долго держал нас в напряжении! Мне было интересно! А где наш сигнальщик? Его нет даже в первой пятёрке… что очень странно!
— Он сошёл с трассы у Каменного гребня! — ответил Орион.
— Сошёл? А что с ним случилось? Ладно, я его найду! — крикнула Гарпена и нырнула.
Судьи с трудом вытащили Ориона из цепких плавников обожателей. Из морских раковин зазвучала десятая вариация марша спортивных резервов — самая бравурная.
Под присмотром судей Орион опустился на стартовую площадку. Элегантная рыба-бабочка аккуратно надела на его шею разноцветный венок из водорослей. Большая плоская рыба солнечник протянула ему чек «Риф-банка» и, широко улыбнувшись, сказала:
— Вы — наш почётный клиент! Мы вами гордимся! Один из кредитов мы назовём вашим именем!
К Ориону хотел пробиться тренер Морок, но его легко отодвинули в сторону морские языки и большеглазы — столичные корреспонденты.
Шум и давка продолжались довольно долго. Затем страсти улеглись. Судьи и болельщики отправились в ближайшие бары и кафе, чтобы поделиться впечатлениями.
На площадке перед течением остались Морок и семья Пальмиры и Диония. Пальмира обняла сына, а затем спросила:
— Подождите! А где Самсон? С трассы приплыли самые неповоротливые, а его всё нет. Неужели он такой плохой гонщик?
— Не волнуйся, мама, — ответил Орион. — Самсон скоро приплывёт. Да вот же он, и с ним его подружка.
Все увидели, что к ним плыли Самсон и крупная песчаная акула.
— Акула — подружка? — спросила Пальмира. — Ой, мне плохо!
— Семье чемпиона привет! — сказала Гарпена. — Морок, как дела?
Самсон подплыл к Ориону и сказал, не поднимая глаз:
— Поздравляю, брат! Гарпена мне уже рассказала про твою победу. Спасибо, что ты меня спас.
— Спас? — ахнула Пальмира. — Ты это серьёзно?
— Очень серьёзно, — ответил Самсон.
— Теперь мне стало ещё хуже, — сказала Пальмира. — Дорогой, помоги мне подняться наверх.
И в сопровождении Диония она всплыла.
— Я категорически требую, чтобы мне рассказали буквально всё! — заявила она, когда дети всплыли следом.
— Дорогая моя морская звёздочка, — забеспокоился Дионий, — у мальчиков должны быть тайны. Зачем нам знать буквально всё?
Он забеспокоился потому, что Орион или Самсон во время разговора могли раскрыть тайну.
— Хорошо, — согласилась Пальмира. — Меня интересует, как Орион спас Самсона? И почему это случилось?
— Вот это другое дело, — согласился Дионий. — Я тоже хочу услышать эту историю. Плывём домой?
— Да, домой, — согласилась Пальмира.
Акула Гарпена поплыла за ними следом, рассекая волны спинным плавником.
Глава седьмая
ПЛОХОЙ СОН
Однажды Пальмира всю ночь вела себя беспокойно, даже вскрикивала. Утром за завтраком она выглядела не выспавшейся и озабоченной.
Дионий всегда проявлял к ней повышенное внимание. Он спросил:
— Моя морская звёздочка, что случилось?
— Больше никогда не называй меня морской звёздочкой.
— Почему?
— Потому что мне приснился плохой сон. Нужно будет поговорить с камбалой Тахеной.
— С той, которая живёт под нами на нижнем пустыре?
— Да.
— С гадалкой? Зачем?
— Она разбирается в звёздах.
— А я — твой муж, — ни на что не гожусь?
— Дорогой, это очень серьёзный вопрос.
— Тем более! Именно ко мне нужно обращаться с серьёзными вопросами! Разве я не рассказывал, что учился в училище штурманов-астрономов?
— Но не закончил это училище. Я помню.
— И что? Зато знаю побольше тех, кто получил диплом — раковину моллюска хитона. Именно я, ориентируясь по звёздам, привёл вас прямо к нашему кварталу рифов. Или было иначе? Типа, мы долго плутали, расспрашивали рыб, дети плакали…
— Не плутали. И Ориону помогли твои уроки.
— Вот именно! Итак…
— Ладно, ты меня убедил. Растолкуй мне очень плохой сон. Даже страшный!
— Страшный? Именно поэтому ты всю ночь стукалась об мой панцирь?
— Я не помню, что делала ночью. Я видела страшный сон и это главное. Я до сих пор под впечатлением.
Дионий отложил бутерброд и сказал:
— Давай, рассказывай. Сейчас
