Конан идет по следу - Шон Мур

А Сальворас шел себе и шел нескончаемыми каменными переходами, пребывая в счастливом неведении относительно смертельной опасности, которой он подвергался. Путаница подземных коридоров освещалась редко расположенными, тусклыми масляными светильниками. Сальворас был одним из немногих, кто способен был разобраться в здешних лабиринтах. На самом деле секрет был очень прост, следовало только уметь читать путеводные знаки, остроумно спрятанные в узорах на каждом светильнике.

До тюремных камер оставалось уже недалеко. Даже если бы Сальворас не знал дороги, он безошибочно пришел бы туда по запаху. Вокруг все сильнее разило испражнениями и гниением. В последний раз завернув за угол, капитан остановился. Пришли!

Узкие глубокие камеры располагались по обе стороны коридора. Каждая была предназначена для полудюжины «постояльцев». Коридор же, по которому до них добирались, был шириной всего около трех футов. Конан находился в самой первой камере. Сальворас взглянул на него сквозь прутья решетки и убедился, что варвар по-прежнему висел на цепях, вделанных в стену. Капитан потянулся к кольцу с ключами и выбрал из связки один – большой, ржавый. Он всунул его в замок… и, уже поворачивая ключ, ощутил резкий, глубокий укол в бок.

– Борода Эрлика!.. – изумленно выругался Сальворас, роняя Хассима на пол. Он потянулся к пробитому боку и нащупал засевший между ребрами тонкий кинжал. Стало быть, замориец очнулся!.. Капитан понял, что во второй раз за последние несколько дней недооценил противника, и это грозило обернуться бедой. Яростно взревев, он выдернул из хорошо смазанных ножен тяжелый меч и собрался зарубить вора, ибо тот, заново оглушенный падением, беспомощно лежал на полу. Но занесенному клинку не суждено было опуститься на голову заморийца, Сальворас свалился, точно бык на бойне.

Хассим же, кое-как проморгавшись, поднялся на неверные ноги. Он с трудом их передвигал: удар кинжалом отнял у него последние силы. Вообще-то ему несусветно повезло с этим ударом. Кинжал попал совсем не туда, куда метил Хассим, но тонкое зазубренное лезвие каким-то чудом угодило в такое место, где на кольчуге капитана разошлось несколько звеньев. До Хассима, между прочим, только тут дошло, что его тюремщиком и жертвой стал не кто иной, как сам капитан Сальворас. Если бы не путаница в мозгах из-за побоев и яда, он узнал бы его сразу. А впрочем, Хассиму было все равно, кого убивать. Ему случалось без зазрения совести отправлять на тот свет людей, заслуживавших смерти куда менее, чем этот болван.

Искусство обращения с кинжалом сослужило мошеннику добрую службу. Нагнувшись, он самым немилосердным образом вырвал «черного дракона» из тела поверженного капитана. Зазубренное лезвие с треском разорвало еще несколько звеньев кольчуги. Сальворас неподвижно лежал на полу. Черный лотос постепенно погружал его в глубокий сон, от которого не было пробуждения.

Оставалось нанести завершающий штрих. Он поместит тело таким образом, чтобы Вальтреско решил, будто это Конан сцепился с Сальворасом и нанес ему смертельный удар. Тюремщик найдет в камере два трупа, каждый – с кинжалом в руке. Хассим повернул ключ в замке камеры и вошел. Шум, происходивший в коридоре, заставил Конана приподнять голову. Хассим с удовлетворением убедился, что варвар надежно прикован к стене толстыми цепями, приделанными к вмурованным кольцам, и в кандалах нигде не было слабины. Выглядел киммериец отвратительно: весь в грязи, а там, где грязь отвалилась корками, живого места не было от ссадин и синяков. Тем не менее Хассим приблизился со всей осторожностью, держа кинжал наготове.

– Какая встреча, ты, безмозглое животное! – насмешливо приветствовал его Хассим. Перенесенные испытания превратили низкий, звучный голос заморийца в какое-то утробное ворчание. – На сей раз я лично и с большим удовольствием препровожу тебя в преисподнюю, или куда там еще попадают души варваров вроде тебя! – продолжал он с наслаждением. – Ты мешаешь мне, дикарь, и поэтому ты умрешь. Вон тот легковерный болван… – Хассим кивнул на распростертое тело Сальвораса, – в самом деле поверил, будто принцесса погибла от твоей руки. Если бы это ничтожество знало, что девчонку сгубил его любимый начальник, его драгоценный полководец!..

Он засмеялся, с трудом переводя дух. Потом выплюнул в лицо Конану кровь я осколки зубов.

Киммериец изо всех сил старался разорвать цепи, но пока ничего не получалось. Он слишком ослаб: на то, чтобы справиться с прочными железными звеньями, ушли бы часы, а их-то у него и не было. Напрасно бугрились, вздуваясь, тугие мускулы на руках и ногах. Цепи не поддавались.

– Эрлик тебя забери, помоечная крыса! – вырвалось у него. – Может, ты и отправишь меня в ад, но знай, что я буду там тебя ждать!

Выругавшись, он вновь попытался совладать с кандалами. Тщетно.

Хассим приблизился еще на шаг и встал в стойку, присущую мастерам поножовщины. Кинжал смотрел Конану в живот. Еще миг – и он вспорет беззащитное тело.

– Твоя смерть будет медленной и мучительной, – ликовал Хассим. – Готовься встретить ее, вар… оооааахх!..

И на глазах у изумленного Конана Хассим вдруг зашатался, а потом лицом вниз рухнул на каменный пол камеры. Между лопатками у вора торчал тяжелый метательный нож, всаженный по самую рукоятку. Падая, Хассим еще и напоролся на собственный кинжал; узкое лезвие прошло насквозь и вышло из спины рядом с ручкой ножа.

Сальворас стоял на Коленях возле решетчатой двери, и его рука, метнувшая нож, еще тянулась вперед. Он медленно поднялся, опираясь на решетку. Он уже понимал, что кинжал заморийца был отравлен: пропоротый бок так и горел. Собственно лезвие особых повреждений не причинило, в боях на границе Сальворас выносил гораздо худшие раны. Но вот яд… Каково бы ни было зелье, сила в нем была лютая. Капитан пытался бороться, но чувствовал, что надолго его не хватит.

– Именем Крома и Митры!.. – воскликнул Конан, осознавший, что Сальворас спас ему жизнь. – Вот это, я понимаю, бросок!.. Не могу сказать, что с большим нетерпением ждал встречи с тобой, но теперь… спасибо, капитан!

Он видел, что Сальворас едва держится на ногах, и озабоченно посмотрел на дыру, пробитую в кольчуге кинжалом Хассима. Оттуда, марая камзол и собираясь лужицей на полу, медленно сочилась кровь.

– Конан… – заплетающимся языком проговорил капитан. – Теперь я знаю, что ты ни в чем не виновен… подлое предательство… измена в стенах дворца… Не могу поверить! Полководец Вальтреско… предатель… – Его голос срывался, как от жестокой боли. – Надо немедленно сообщить королю… рассказать про… – Сальворас говорил все с большим трудом и временами, казалось, забывал, о чем только что вел речь. – Я тебя выпущу… сейчас… погоди только… пойдешь со мной к королю… К королю Эльдрану и к Кейлашу…