Криминальные истории - Эрл Гарднер

— Я спрашивал свидетеля о том, что ему рассказала обвиняемая, — объяснил Касуэлл. — Разве обвиняемая не объяснила, с какой целью это было сделано?

— Да, объяснила. Она сказала, что это было сделано для того, чтобы можно было скрыть первую аварию.

— Что еще она рассказала вам?

— Она сказала, что Джордж Иган, шофер Лоретты Трент, обратился к ней с просьбой напечатать фальшивую копию завещания.

— Что это за завещание?

— Речь идет о завещании, якобы составленном Лореттой Трент.

— Что, по словам обвиняемой, она сделала в связи с просьбой Игана?

— Напечатала копии двух завещаний на бумаге покойного адвоката Делано Баннока, у которого она когда-то работала и который обслуживал госпожу Трент, и получила за это пятьсот долларов.

— Что еще она заявила в подтверждение своих слов?

— Она сказала, что заказной почтой направила на свой домашний адрес листы копирок, которые она использовала при печатании завещаний. Она также пояснила, что, следуя советам Перри Мейсона, для каждого листа она закладывала свежую копирку, с тем чтобы на свет можно прочитать напечатанный текст.

— Подождите минутку, — попросил судья Грейсон. — Речь идет о конфиденциальном совете, данном обвиняемой ее адвокатом, не так ли?

— Именно так, ваша честь, — пояснил Касуэлл. — Невозможно по-другому рассказать об этом разговоре, кроме повторения слов обвиняемой. Если бы проводился допрос обвиняемой и я бы спросил ее о советах со стороны адвоката, это означало бы нарушение тайны общения. Но на свидетельском месте находится лейтенант Трагг, и я могу спросить его о том, что обвиняемая сказала в отношении своих действий и как она объяснила их. Но если во время того разговора обвиняемая сочла возможным отказаться от тайны общения и рассказала о советах своего адвоката, почему же сейчас свидетель не может повторить ее слова.

— Эту ситуацию должен был предвидеть адвокат, когда советовал своему клиенту такие действия, которые вводили в заблуждение сотрудника правоохранительных органов и в данном случае являются попыткой добиться отказа от уголовного преследования за материальное вознаграждение, — сказал судья.

— В должное время мы возбудим дело против господина Мейсона, — продолжал Касуэлл, — а сейчас мы имеем полное право сообщить, что, по словам обвиняемой, ей советовал адвокат.

Судья Грейсон посмотрел на Мейсона.

— У вас нет возражений, господин Мейсон? — спросил он.

— Конечно нет. У меня нет возражений против изложения фактов данного дела. У меня еще будет возможность показать, кто намеренно пытается ложно обвинить моего клиента в…

— Минуточку, минуточку, — прервал Мейсона Касуэлл. — Время для выступления господина Мейсона еще не пришло. У него еще будет возможность выступить от имени обвиняемой, когда я закончу свою часть. У него также будет возможность защитить себя в суде, который будет разбирать его действия.

— Я думаю, это правильно, — решил судья Грейсон. Однако господин Мейсон может высказать мнение в отношении своего возражения.

— Это и не было возражением, — заявил Мейсон. — Я хотел, чтобы свидетель рассказал здесь обо всем, что он узнал от обвиняемой.

— Хорошо, тогда продолжим, — заявил судья Грейсон. — Я думал, что появятся возражения, касающиеся тайны общения. Но если клиент отказался от этого права и сделал добровольное заявление… Если нет возражений, продолжим.

— Бакстер заявила, — Касуэлл продолжил допрос лейтенанта Трагга, — что к ней приходил Джордж Иган, не так ли?

— Да.

— И она опознала его?

— Да, сэр.

— Можете приступать к перекрестному допросу, — указал Касуэлл.

— Лейтенант, с этой молодой женщиной вы беседовали поздно ночью? — спросил Мейсон.

— Ее арестовали довольно поздно.

— Вы знали, что она мой клиент?

— Нет.

— Вы действительно не знали?

— Мне известно только то, что она сама рассказала мне.

— И вы ей не поверили?

— Мы никогда не принимаем на веру то, что нам рассказывают обвиняемые. Мы все подвергаем проверке.

— Ясно, — сказал Мейсон. — Тогда как же вы можете заявлять, что все сказанное обвиняемой о моих советах ей является правдой?

— Тут, — пояснил, колеблясь, Трагг, — есть несколько сопутствующих обстоятельств.

— Каких, например?

— Обвиняемая разрешила нам вскрыть письмо, которое она послала на свой домашний адрес.

— И вы вскрыли его?

— Да.

— И нашли там копирки, использовавшиеся для печатания тех поддельных завещаний, о которых она рассказала вам?

— Да.

— И по этой причине вы решили верить всему, что она рассказала вам?

— Это было сопутствующее, подтверждающее обстоятельство.

— Почему же вы тогда не поверили ей, когда она сказала вам, что я представляю ее интересы?

— Ну если это так важно, — сказал Трагг, — я поверил ей.

— Почему же вы не сообщили мне, что она в тюрьме?

— Я сказал, что она может позвонить вам.

— И что она ответила?

— Она сказала, что это бесполезно, что она не понимает случившегося, что этот шофер Джордж Иган является преступником, что он добровольно рассказывает нам об этих фактах для того, чтобы мы арестовали его.

— И вы это сделали?

— Не в тот вечер. На следующее утро.

— Что случилось дальше?

— В присутствии окружного прокурора Гамильтона Бергера и вас в комнате для консультаций окружной тюрьмы мы свели вместе обвиняемую и Джорджа Игана. В ее присутствии Иган заявил, что ранее никогда ее не видел. Обвиняемая сказала, что к ней приходил другой человек.

— Сделала ли обвиняемая еще какие-либо заявления?

— Она призналась, что приходивший к ней человек представился не Джорджем Иганом. Эта фамилия появилась в результате проверки номера автомашины, на которой он приезжал. Она пояснила, что тот человек назвался Джорджем Менардом.

— Вы заставили обвиняемую рассказать вам все это, заявив, что расследуете убийство, что вам нужно арестовать преступника. Вы также говорили ей, что не считаете ее виновной, что она слишком молода и порядочна для подобного преступления, что, по вашему мнению, кто-то ложно пытается обвинить ее в совершении преступления, что, если она сразу же расскажет все вам, не связываясь со мной, вы начнете расследование и все выясните. Вы сказали, что в этом случае освободите ее и она проведет ночь дома, в своей постели. Не так ли?

Лейтенант Трагг улыбнулся.

— Лично я этого не говорил, но один из проводивших допрос полицейских в подобном плане высказывался.

— Это было в вашем присутствии и с вашего одобрения?

Поколебавшись немного, Трагг сухо заявил:

— Это же обычная практика с подобными обвинениями.

— Спасибо, — сказал Мейсон, — это все.

— Вызываю свидетеля Карсона Хермана, — заявил Касуэлл.

Херман оказался высоким худощавым мужчиной с побитым оспой носом, водянистыми голубыми глазами, плотно сжатыми губами, выступающими скулами. Этот человек отличался выразительной манерой ведения беседы.

Од заявил, что ехал на машине по прибрежной автомагистрали в южном направлении. Находясь на отрезке дороги между Окснардом и Санта-Моникой, впереди он увидел две машины: светлого цвета «шевроле» и большой черный лимузин. Марку этого лимузина он распознать не смог.

— Заметили ли вы что-либо необычное? — спросил Касуэлл.

— Когда мы приближались к повороту, черный лимузин резко подал вправо, очевидно, намереваясь…

— Не делайте своих выводов о том, что намеревался делать шофер, — перебил свидетеля Касуэлл, — излагайте факты.

— Хорошо, сэр. Черный лимузин сдвинулся к правой обочине дороги.

— Что случилось дальше?

— Машина «шевроле» почти сравнялась с черной машиной, затем внезапно резко повернула и передней частью ударила в левое крыло первой машины. Шофер «шевроле» резко повернул руль влево, и теперь уже задней частью машина еще раз ударила черный лимузин.

— Вы видели, что произошло с ним?

— Нет, сэр. Я ехал близко от «шевроле». Все произошло так быстро, что я не успел посмотреть на черный лимузин. Я видел, как он завилял и сошел с дороги..

— Продолжайте. Что случилось потом?

— «Шевроле» резко свернула на боковую дорогу, которая вела в горы.

— Что сделали вы?

— Я посчитал, что это «машина-хулиган», и решил…

— Суд не интересует, что вы решили. Говорите о том, что вы сделали, — перебил свидетеля Касуэлл.

— Я свернул за «шевроле», пытаясь догнать эту машину, чтобы зафиксировать ее номер.

— Вам это удалось?

— Я пытался, но дорога очень петляла. Я заметил две последние цифры номера — 65. Увидел, что дорога пустынна, и испугался. Решил развернуться при первой возможности и сообщить в полицию. Поскольку дорога была пустынна и извилиста, шофер впереди идущей машины, несомненно, понял, что я…