Пламенное сердце - Райчел Мид

– Мы можем поговорить по дороге, – произнесла миз Тервиллингер.

Она сдержала свое слово и по пути объяснила мне некоторые практические аспекты создания заклинаний и манипулирования стихиями.

– Трудно контактировать со стихиями в чистом виде, – пробормотала она. – Одновременно и просто, и бесконечно сложно.

Это походило на описание наших с Адрианом отношений.

Когда мы вошли в «Спенсер», я понадеялась, что увижу за стойкой своего приятеля, Трея Хуареса. Но секунду спустя я сообразила, что сейчас – официальное учебное время и далеко не все покидают школу с такой легкостью, как я. Кроме того, я буквально разрывалась между Адрианом и Зоей, мне было особо некогда разговаривать с Треем. Вдобавок в новом семестре расписание изменилось, и теперь у нас совершенно не совпадали занятия. Не представляю, к добру это было или к худу – перестать общаться с Треем. У него возникли крупные неприятности, частично пересекающиеся с моей жизнью: дело в том, что Трей от рождения принадлежал к сообществу охотников на вампиров.

Они называли себя Воинами Света и заявляли, что их цель – уничтожение стригоев, но, как и алхимики, были невысокого мнения и о мороях с дампирами. Сейчас Трея изгнали из их среды, после того как он невольно помог мне сорвать затеянное ими бредовое ритуальное убийство. Сперва остракизм мучил его, в особенности из-за давления со стороны отца. Но затем произошло кое-что любопытное.

Трей влюбился в Ангелину.

Изо всех нелепых ситуаций, в которые влипала Ангелина, эта тотчас застала меня врасплох. Драму осложняло то, что официально Ангелина тогда встречалась с Эдди. Парень ответил на ее чувства после того, как решил, что его любовь к Джилл тщетна, поскольку он никогда не сумеет стать достойным ее. Роман Эдди и Ангелины оборвался внезапно, когда выяснилось, что ее дополнительные занятия с Треем превратились в занятия любовью.

Для Ангелины не было ничего странного в интрижке с человеком, поскольку она выросла в общине хранителей. Трей с трудом перенес данную новость – ведь он нарушил почти все заповеди Воинов. А еще он чувствовал себя виноватым перед Эдди. Я не сомневалась, что Трей до сих пор питает некие чувства к Ангелине. А насчет Ангелины – трудно сказать. Она, как и Джилл, вступила в клуб поклонниц Нейла. Адриан утверждал, что обе девушки притворяются, но я еще даже не начинала с ними разбираться.

Сказать, что мои друзья живут в мыльной опере, – еще слишком мягко. На их фоне наш с Адрианом опасный роман кажется совсем уж школьным.

Единственный светлый момент заключался в том, что у каждого имелась система сдержек и противовесов. Трей имел жесткие принципы, конфликтующие с его чувством к Ангелине. Эдди был решительно настроен не влюбляться ни в кого, как и Нейл. И до тех пор, пока Нейл продолжал придерживаться этой линии поведения, Джилл с Ангелиной ничего не могли поделать. Может, было бы неплохо, если бы всем досталась счастливая развязка, но я эгоистически признавала, что мне живется намного проще, когда уровень драматизма невысок.

Трей отсутствовал, но другой барриста был мне знаком. Парня звали Брэйден, и он даже приглашал меня на свидания. Прежде наши отношения казались мне прохладными и ненастоящими, а теперь, когда я была без памяти влюблена в Адриана, я вообще не понимала, как я могла «клюнуть» на Брэйдена. У нас не было ни страсти, ни захватывающих мгновений и, разумеется, никаких прикосновений, от которых я вспыхивала. Вспоминая те дни, я бы сказала, что самым лучшим моментом нашей «интриги» являлся бесплатный кофе и чрезвычайно увлекательная дискуссия о падении Римской империи.

– Привет, Сидни, – поздоровался Брэйден. Мы часто сталкивались здесь, и все было очень культурно, особенно после того, как Трей сообщил, что у Брэйдена – новая подружка.

– Почти такая же умная, как ты, – заявил Трей. – Но не такая симпатичная.

Я улыбнулась Брэйдену.

– Как дела?

– Отлично. Вот после занятий узнал, что мое эссе о психосоциальном значении ассоциативных опытов Павлова принесло мне стипендию. – Он взял чашку. – Диетический ванильный латте?

Я грустно посмотрела на чашку.

– Мятный чай.

– Ну-ну, – произнесла миз Тервиллингер, жестоко заказав тройной латте. – Однако тебе нельзя кофеин. – И она была права, поскольку я собиралась сегодня поэкспериментировать с магией. – Крепись.

– Верно, – раздался у меня за спиной чей-то голос. – Ничто так не укрепляет характер, как проверка самоконтроля.

Я развернулась. Я совершенно не была готова к тому, что кто-то вступит в разговор.

– Вольфе?! – ахнула я. – Вы?! Вы вышли из дома?

Малахия Вольфе, инструктор и владелец «Школы самообороны Вольфе», уничтожающе взглянул на меня своим единственным глазом.

– Естественно. Как, по-твоему, я запасаюсь продуктами?

– Я думала, вы их заказываете.

– Иногда, – согласился Вольфе. – Но я пришел сюда лично, чтобы купить кофейные зерна французской обжарки. Собаки их любят.

Хоть я и предположила, что для Вольфе вполне разумно выбираться из барака, который он именует своим домом, – но мне и в голову не приходило, что я могу встретить его в стильной кофейне. Мы с Адрианом пару месяцев назад занимались у Вольфе на курсах самообороны и, несмотря на их эксцентричность, почерпнули там кое-что полезное. Сам Вольфе был тем еще типом – с длинными космами с проседью и с повязкой на глазу.

– Гм, – хмыкнула миз Тервиллингер. – Сидни, ты не хочешь нас представить друг другу?

– Что? – Я никак не могла освоиться с тем фактом, что на Вольфе джинсы, а не его излюбленные бермуды. – А! Это Малахия Вольфе. Тот самый человек, у которого мы с Адрианом занимались на курсах самообороны. Вольфе, это моя учительница истории, миз… э-э, Жаклин Тервиллингер.

– Очень приятно, – произнесла миз Тервиллингер.

Она протянула Вольфе руку, а он торжественно наклонился и поцеловал ее ладонь.

– Нет-нет, поверьте – мне куда приятнее.

К моему полнейшему ужасу, он задержал ее руку в своей, а миз Тервиллингер не стала ее отнимать.

– Вы тоже учитель? – поинтересовалась она. – Когда я заметила вас, мне показалось, что передо мной – родственная душа.

Вольфе серьезно кивнул.

– Нет цели выше, чем обучать юных и развивать их разум, готовя их к величию.

Я подумала, что это является некоторой натяжкой, если учесть, что его методика преподавания минимум на пятьдесят процентов состояла из того, что он потчевал нас историями о том, как он бежал от пиратов в Новой Зеландии или как сражался со стаей клыкастых воронов. (Когда я указала на то, что таких птиц не существует, он заявил, что правительство скрывает их существование.) Мы с Адрианом пытались составить график предполагаемых приключений Вольфе, поскольку были уверены, что он сильно преувеличивает.