Первокурсница - Виктория Ледерман

Оказалось, Геныч решил на каникулах отдохнуть в санатории на берегу Волги. Сидя на стуле возле открытой двери профкома, я слушала, как он разговаривает с секретарем и пишет заявление. Вот это номер! А я и знать не знала, что студенты имеют право где-либо отдыхать раз в году и профком обязан почти полностью оплачивать их отдых. В профкоме я состою, взносы плачу, так почему бы мне тоже не отдохнуть в этом живописном месте? Геныч и я в одном санатории! Просто сказка! Не сразу до меня дошло, что, конечно же, в санаторий он собрался не один. И что, вероятно, свое заявление она написала раньше. Но и это обстоятельство меня нисколько не охладило. Ничего, Лелечка! Вот там-то мы и поборемся! Еще посмотрим, кто кого!

Я тут же передумала встречаться со своей мечтой и быстренько ретировалась. Еще не пришло время. Лучше мы «случайно» столкнемся в санатории. Нужно оставить себе преимущество в виде сюрприза. До заезда еще целый месяц, но ничего, я умею ждать! И добиваться своего! Кто рискнет поспорить?

Я вернулась на математику, опоздав на полчаса, и Маргарита в отместку вызвала меня к доске. Я не смогла решить задачу, потому что прослушала новую тему, но и это меня нисколько не огорчило. Подумаешь! Беда какая! Ну поворчит Маргарита на зачете, ну задаст дополнительный вопрос. А путевка в санаторий на дороге не валяется! Удалось выбить практически последнюю. Пришлось надавить по полной программе на жалость секретаря, забросав его печальными фактами моей биографии. А что, я почти не врала. У меня и вправду семья неполная, отец нас бросил, живет с другой женщиной, алиментов нет (официально нет, проверяйте сколько хотите). Мама зарабатывает не больше пятнадцати тысяч, я студентка первого курса, стипендия – тысяча триста рублей. Я девочка болезненная, по мне санаторий давно вздыхает, а возможности нет. И никогда не будет, если профсоюз не войдет в мое положение. И профсоюз вошел. Ура! Я еду в санаторий!

Сев на место, я заметила, что девчонки как-то хитро оглядываются на меня.

– Чего? – не выдержала я. – Что вы на меня смотрите?

Все сразу замотали головами, отвернулись, забормотали: «Ничего». А моя соседка Наташка оглянулась на остальных, наклонилась к моему уху и прошептала:

– Тут тебя искали на перемене…

И сразу же получила линейкой в спину от сидящего сзади Горохова. У меня заколотилось сердце. Искали! На перемене! Неужели? Он захотел меня увидеть!

– Кто? – взволнованно спросила я.

Наташа покосилась на Борьку и промолчала.

– Да говори же, кто? – нетерпеливо потрясла я ее.

– Двое с носилками, один с топором! – гаркнул Борис. – Накололи мы тебя, Сашка. Шутка это. Ха-ха!

– Идиот, – обиделась я и отвернулась. Потом занялась задачами и забыла об этом дурацком розыгрыше.

Маршрутки долго не было, я минут сорок простояла на площади Революции, поджидая ее. Я уже была согласна ехать в любую сторону, лишь бы ехать, хотя мороз на улице заметно спал по сравнению с прошлой неделей. Прикатил битком набитый автобус, но мне все же удалось втиснуться внутрь. Давно уже я не ездила в такой толкучке, меня так сдавили со всех сторон, что я не могла пошевелить ни рукой ни ногой. Остановки через две где-то возле меня зазвонил телефон. Причем мелодией «В лесу родилась елочка».

– Вот и Новый год пришел, – сказал кто-то.

Но никто из толпы не подумал ответить на звонок. Громкость все возрастала. Звук шел от кого-то за моей спиной. Группа подростков с веселым ржанием начала подпевать, путая слова и заменяя их своим вариантом. Остальные оглядывались друг на друга и спрашивали:

– Да у кого это? Никто не знает свой сигнал, что ли? Кто там глухой, проснитесь!

– Молодой человек, – сказала тетка и пихнула в бок парня рядом со мной. – Это же у вас.

– Я что, не знаю, как звонит мой телефон? – огрызнулся тот.

– Ну вот же, в черной сумке вибрирует. Я чувствую.

– В какой сумке?

– Да вот в этой.

Они стали возиться за моей спиной.

– Тише там, – недовольно сказала я. – Хватит толкаться.

– Девушка, ведь это ваша сумка, – сказал парень. – Вы что, не можете ответить? Или телефон отключите.

Я почувствовала, как он дергает за сумку, которая осталась сзади.

– Оставьте мою сумку в покое, – разозлилась я. – У меня вообще нет телефона.

Я не могла даже обернуться, чтобы взглянуть на этого нахала, который ворочался за моей спиной, как поросенок в мешке, и мешал мне стоять прямо.

– Я не знаю, чего у вас там нет, но звонит в этой сумке, – сказал парень и с трудом протиснул между нами мою сумку. Я уже собиралась выдать ему по полной программе, но поняла, что новогодняя песенка звучит именно отсюда. В полнейшем недоумении я раскрыла сумку и пошарила внутри.

– Да выключите вы ее! – крикнул кто-то. – Кто там тормозной такой?

– Кармашек, – подсказал заинтересованный парень, поверив, что я действительно ничего не понимаю. Я раскрыла молнию на боковом кармашке, которым обычно не пользовалась. К моему величайшему изумлению, я увидела белый плоский мобильник размером с ладошку, перевязанный красной ленточкой с бантиком. Телефон звонил, надрывался в моих руках, а я смотрела на него как баран на новые ворота и не знала, что с ним делать. Меня выручил парень. Он провел пальцем по экрану и сказал:

– Отвечай. Он уже заждался.

– Кто? – тупо спросила я.

– Тебе видней, – хмыкнул тот.

Я поднесла телефон к уху и осторожно произнесла:

– Да?

До последней секунды, пока в трубке не зазвучал голос Сани, у меня не было совершенно никаких идей, и я даже не подозревала, чья это затея.

– Алька, с Новым годом! – весело сказал он и запел по-английски «Happy New Year».

Я с растерянной улыбкой слушала его и вспоминала математику, на которой Борька подшутил надо мной. Значит, именно тогда Саня и подложил мне телефон. Конечно, ему пришлось сделать это на виду у всех, и наверняка девчонки сами показали мою сумку. Он попросил их молчать, чтобы не сорвать сюрприз. А Наташка чуть не проболталась, поэтому и получила от Борьки линейкой. Зря я на него разозлилась. Все-таки он классный парень… этот шут Горохов.

– Эй, – Саня перешел на русский язык, – ты снова голос потеряла?

– Ты сошел с ума! – сказала я, стараясь не говорить громко. И так все в автобусе откровенно пялились на меня.

– Почему? Не нравится?

– Очень нравится! – вырвалось у меня. – Просто чума!

– Теперь ты снова на связи. Общайся с миром.

– Спасибо большое, но…

– Пользуйся на здоровье.

Саня отключился. Я разглядывала его подарок в состоянии, близком к шоку. Это же смартфон! Сенсорный экран, все навороты! У меня такого никогда не было. Тот, что я разбила, и в подметки ему не годился, он мог только звонить. Ну, еще очень плохо фотографировать. А тут есть все, что только можно себе представить. Что же мне теперь делать? По раскладу надо его вернуть. Ведь Саня мне никто, и я не имею права принимать от него дорогие подарки. Но так не хочется возвращать! Мне такой больше никто не подарит. Тем более выполнено условие мамы – не просить телефон в подарок ни у отца, ни у Кирилла. Как быть?

Так ничего и не решив, я вылезла из автобуса, подошла к дому и вдруг увидела у подъезда маминого Сергунчика. Он неторопливо курил, притаптывая снег на нашем крыльце. Интересно, что ему здесь надо? Он никогда у нас не был. Наверно, знакомиться пришел. Я же имела глупость пригласить его. Или предложение маме делать будет? Вон букет приготовил. А мне что подарит, новоявленный папочка? Куклу, книжку? Шоколадкой отмажется?

И вдруг меня осенило! Да так, что даже дыхание перехватило. Я взглянула на часы и подлетела к нему, буквально визжа от нахлынувших на меня чувств:

– Сергей Палыч! Сергей Палыч, миленький! – чем и перепугала его до беспамятства. Он даже сигарету недокуренную выронил:

– Саша? Что случилось?

– А вы к нам еще не заходили?

– Нет еще. Вот, остановился покурить.

Я схватила его под руку и поволокла за угол дома.

– Да что происходит? – растерянно бормотал Сергунчик. – Саша, я ничего не понимаю!

– Сергей Палыч, миленький, дорогой! – заговорила я, захлебываясь словами. – Я вас умоляю, подождите еще пятнадцать минут, не входите к нам. Я скоро вернусь! Я вернусь и все объясню. Если вы сейчас не послушаете меня и войдете, я вам никогда не прощу! Я не буду с вами разговаривать! Слышите? Ну пожалуйста, дождитесь меня, зайдите вон в тот павильон. Я очень скоро! Не успеете оглянуться!

Сломленный моим бешеным натиском, Сергей Павлович недоуменно пожал плечами и направился к павильону, а я рванула в противоположную сторону. Если он только послушается меня, все может завершиться удачно. Лишь бы он дождался!

Я ворвалась к Янке в самый последний момент, когда она уже закрывала дверь. Успела! Еще пара минут, и она уехала бы к своей старшей сестре с ночевкой. Она два дня назад предупреждала меня об этом.

– Кошка! – заорала я. – Бегом давай кошку.