Алые крылья огня (Охота на страх) - Алексей Бессонов

Лизмор не ошибся: свернув за угол, Кай сразу же увидел вывеску, изображавшую жизнерадостного розовощекого мужчину в старинном камзоле, восседавшего с кружкой в руке на пузатой бочке. Название заведения он читать не стал – толкнув массивную дверь с матовым стеклом, Харкаан спустился в подвальчик и вошел в небольшой зал.

Заняв пустовавший угловой столик, он снял шляпу и окинул зал коротким внимательным взглядом, пытаясь угадать, кто из немногочисленных посетителей пивной является знакомым Лизмора. От размышлений его отвлек подскочивший к столику кельнер с полотенцем через руку.

– Светлого, – опережая его вопрос, буркнул Кай, – и порцию сосисок, конечно.

Кельнер кивнул и умчался за стойку. Тем временем в зальчике появился и Лизмор, сосредоточенно запихивавший в брючный карман связку ключей. К немалому удивлению Кая, его конфидентом оказался лысоватый мужичок в слегка поношенном костюме, сидевший перед самой стойкой. На его столике красовались аж три картонки из-под пивных кружек и вчерашний номер «Фолькишер Беобахтер», который несколько часов провел в свернутом состоянии: было похоже, что лысоватый предпочитал таскать газету под мышкой. Кимбол рассеянно скользнул глазами по столикам и, вдруг заулыбавшись, деловито устремился к нему.

– Дорогой Уве, – оживился в ответ лысоватый, – рад, очень рад…

Лизмор плюхнулся на стул и тотчас же наклонился к своему собеседнику. Тот, сделав на секунду большие глаза, закивал, внимательно слушая его бормотание, отчего оба стали похожи на беговых «жучков», обсуждающих последние новости.

Кельнер принес пиво и тарелку с сосисками. Кай благодарно кивнул, вытащил из-под массивной глиняной кружки картонку с названием и эмблемой заведения, повертел ее в пальцах, размышляя о том, стоит ли прислушиваться к беседе Лизмора и его конфидента, решил, что не стоит, и принялся за сосиски.

Светлое пиво и впрямь оказалось превосходным. За время, проведенное во Франции, а потом в Ливии, Кай успел отвыкнуть от вкуса нормального пива и первую кружку опустошил почти в два глотка. Счастливо выдохнув, он откинулся на спинку стула. Поймавший его блуждающий взгляд кельнер поспешил поднести вторую кружку. Справа довольно громко заговорили о последнем ночном налете англичан и беспомощности зенитчиков, совершенно не способных остановить бомбардировщики. Кай незаметно скосил глаза: разговор вели двое немолодых бюргеров, ничем не напоминавших сотрудников гестапо. Конечно, они в любой момент могли написать «куда надо», но все-таки было похоже на то, что Лизмор знал, где можно болтать, не опасаясь неприятностей.

В конце концов, сказал себе Кай, ни у какого Мюллера не хватит людей, чтобы завалить ими все берлинские пивные. И вообще… на ворчание здесь смотрят сквозь пальцы. Пока.

Он вытащил из кармана новую сигарету, клацнул зажигалкой и сквозь дым посмотрел на Лизмора. Тот сидел, положив локти на стол, и внимательно слушал своего собеседника, который что-то быстро бормотал, то и дело покусывая большой палец правой руки. Его водянистые серые глаза сверкали, рот чуть подергивался – Каю показалось, что говорит он с недоумением. Лизмор прихлебывал из своей кружки и кивал, сочувствуя. Снять шляпу он и не подумал, лишь сдвинул ее на затылок. Кай знал, что Кимбол живет здесь под личиной богатого шведского бездельника, время от времени устраивающего какие-то темные дела с импортом сырья: было ясно, что он крепко врос в свою роль и скорее всего кому-то очень нужен… Кай не исключал, что его связи за границами рейха служили для Лизмора щитом, благодаря которому он мог не бояться за свою безопасность. Опять же – пока…

Кай вздохнул. Как бы это ни было трудно, следовало признаться, что он ему завидует. Здесь все так здорово! Ах, если бы не дурацкая война и не идиотские, сверхнеудобные автомобили! Удрать бы в Швейцарию, подумал он. А еще лучше – в Штаты.

Дело было то ли в пиве, то ли в прогулке по парку, то ли в том, что он и в самом деле устал воевать. Кай дернул плечом и куснул губу. Миражи, подумал он. Все миражи. Шаг в пропасть был сделан отнюдь не вчера, и теперь все было лишь миражем. Единственная реальность носила два имени – Страх и Ложь. Глумливая двухтелая тварь ехидно заглядывала через плечо в его кружку…

По старинному мрамору пола негромко шаркнул чей-то отодвигаемый стул. Кай поднял голову и увидел как Лизмор прощается со своим приятелем. Раскланявшись с ним, лысоватый потребовал четвертую кружку и углубился в чтение своей газеты: по всей видимости, он не собирался покидать погребок.

Кай лениво допил свое пиво, поглядел на часы и поднялся, бросив на столик пару купюр. Кельнер и восседавший за стойкой хозяин проводили его равнодушными взглядами. Выйдя на улицу, Харкаан опустил на глаза свою шляпу – после полумрака кабачка солнце показалось ему нестерпимо ярким – и медленно побрел вдоль по улочке, нашаривая в кармане портсигар, открывать который на улице он не решался: золотая игрушка точно копировала наградной портсигар с орлом Люфтваффе на крышке, который он получил в Польше. В сороковом году он немало помучился, чтобы превратить свой старый «порт» в эту массивную дребедень. Если бы не еврей-ювелир, чью дочь он ухитрился перебросить в русскую зону оккупации, дело было бы плохо. Вислоносый старик не поверил своим глазам, когда Кай сунул ему под нос то, что нужно было очень аккуратно впаять в новоотлитую награду; но вопросов тем не менее задавать не стал. Кай успокоился только после того, как узнал, что беднягу таки расстреляли под горячую руку. Не то чтобы он, полковник Кай Харкаан, так уж дорожил наградным портсигаром стоимостью в триста рейхсмарок, нет, – но коли наградили, то пользоваться следовало именно им, а не тем, что был у него раньше. Пришлось повозиться и даже завести пару дружков в зондеркоманде СС, которая «чистила» Варшаву. При мысли об этой чистке у Кая всегда вставали дыбом волосы, слишком она напоминала то, что сделали «кочевники» Экор с одной небольшой человеческой колонией…

Задумчиво покуривая, Кай добрел до второго от набережной перекрестка, где уже стоял знакомый «Опель» Лизмора.

– Вы слушали наш разговор? – спросил Кимбол едва он влез в машину.

Кай сбил шляпу на затылок.

– Не-а, – сказал он. – А зачем?

– Черт! Собственно, для этого я вас и привез… Ну да ладно. У вас случаем нет приятелей в Швеции?

– В Швеции? Откуда?

– Ну и чудно. – Лизмор пустил двигатель. – Тогда мы с вами немножко прогуляемся на север. Сейчас я завезу вас домой, заберу ваш паспорт и рвану в свое родное, то есть шведско-королевское, консульство, а завтра мы с вами отбудем в Киль.

– Я поеду один?

– Вы хотите сказать – без леди Валерии? Будем считать, что я ей не доверяю.

Глава 8

Небольшой шведский пароходик «Мальме», вышедший из Киля поздним вечером, всю ночь трепало так, что с первыми лучами солнца Кай поспешил выбраться на палубу, испытывая неистовое желание исторгнуть за борт все, что еще оставалось в его желудке после ужина, затянувшегося далеко за полночь. Воровато озираясь, он кое-как добрался да кормы, перегнулся через леер ограждения и с содроганиями испачкал густо-зеленую балтийскую волну. По странной прихоти подсознания в голове вдруг раздался визгливый голос разъяренной Валерии, которая никак не желала оставаться в Берлине, и желудок послушно отозвался на него новым спазмом.

Кай вытер губы прихваченной с собой салфеткой, измученно фыркнул и сплюнул за борт.

– Вот черт, – прошептал он по-немецки, – это ж надо…

– Вам плохо? – окликнул его знакомый голос. Кай обернулся: по металлической лесенке к нему карабкался Лизмор, выглядевший не в пример свежее его самого.

– Какой из меня мореход?.. – сокрушенно вздохнул Кай. – А вы?..

– Я привык, дружище. Идемте-ка лучше в каюту, вам стоит выпить чаю. Я знаю по себе: чай с лимоном неплохо помогает в такой ситуации.

– Я слышал что-то про пару кружек морской воды, – страдая, проворчал Кай, – но, клянусь, на это я совершенно не способен. Подождите…

– Что случилось? – не понял Лизмор, с тревогой глядя на его заострившуюся физиономию.

– Двухмоторный самолет на одиннадцати часах, – объяснил Кай, – он снижается, сейчас мы его увидим.

Лизмор тотчас задрал вверх голову и принялся буравить глазами серое небо. Кай был прав: через несколько секунд из облаков донесся нарастающий вой далеких еще движков, и вслед за ним над морем поплыл темный силуэт небольшой двухмоторной машины.

– «Бристоль-Бьюфорт», – сообщил Кай с тихой яростью. – Лизмор, а на борту есть жилеты?

– А что вы хотите этим сказать? – удивился Кимбол.

– То, что у него может быть торпеда. А если торпеды нет, значит, это разведчик и нас ждет британская лодка. Начинайте откручивать вон тот спасательный круг: мы недолго продержимся в этой проклятой воде.

Британец, окрашенный снизу в серо-зеленый колер, сбросил обороты и совершил над пароходом неровный круг. Удерживаемая цепкими когтями кугелей, под его плоским брюхом висела толстенная торпеда. Кай готов был поклясться, что командир экипажа испытывает сейчас яростное желание всадить ее в неуклюжую черную калошу под шведским флагом. Харкаан посмотрел вверх и неприятно оскалился.