Синдром синей бороды - Райдо Витич

— Вадим мой брат, — неуверенно парировал Егор, мысленно просчитав возможные блага, что сулит ему выгодное замужество Вериной сестры. Заманчивая, головокружительная высота, из серии: из грязи в князи. А почему нет? Он сможет — и ума, и сил хватит. Вот только Вадим вряд ли поймет поступок Иры. Что с ним будет, учитывая насколько сильно он влюблен, привязан к девушке?

— Твой брат, конечно, кто оспаривает? И мне он не чужой. Не хочу я ему боль доставлять. Потом, он так не воздержан, импульсивен, что нет гарантии, что не кинется в крайность: не убьет себя или меня. А нам скандалы не нужны. Представь, как будет смотреть на меня жених, узнай про Вадима? Да он бросит меня, и мечта превратится в пыль. Но даже не бросит — сделай, что Вадим с собой, это пятном ляжет на моей репутации, могут не выпустить за границу. Опять тупик.

— Что ты хочешь?

— Помощи. Для нас всех: для меня, тебя, наших родных, будущего.

— Конкретно?

— Ты собираешься устраивать мальчишник? — спросила осторожно.

— Зачем?

— Принято. Надо для того, чтоб исполнить мой план.

Егор пристально посмотрел в лицо девушке: на что она способна? Что задумала?

— Излагай.

— Ты устраиваешь мальчишник. Берешь с собой Вадима и одну девушку. Хорошую девушку. Зовут Марина.

— Зачем мне ее на мальчишник приглашать?

— Затем, что она влюблена в Вадима. Безумно влюблена. На вечеринке они познакомятся, сблизятся и Вадим…

— Стоп. Как же она влюблена? Заочно? Насколько я понял, они не знают друг друга.

— Вадим ее не знает, а Марина видела его несколько раз. Все уши о нем прожужжала. Познакомь да познакомь. Вот и повод. А учитывая ее опыт в обольщении, она сможет склонить Вадима к себе, заинтересовать, увлечь. Глядишь, у них завяжется роман. Наше с Вадимом расставание пройдет безболезненно для него. Он будет с Мариной, я со своим Х, ты с Верой. Всем хорошо.

— А ты уникальная…

— Тварь, да? — рассмеялась Ира.

— Нет. Если б ты просто кинула Вадима и он бы что сотворил с собой, я бы тебя… Ладно, считай, договорились, но если твоя подруга промажет, пеняй на себя.

— Нет, Марине только дай возможность, она его так очарует, что он через неделю ее браковаться потянет.

— Будем надеяться, — кивнул Егор. Выбора у него не было, тем более после того, как девушка показала свое истинное лицо, он бы не пожелал брату такой жены. Нет, Вадима в любом случае нужно отодвигать от Шеховой. И изложенный вариант был оптимальным. — Если ты расскажешь Вере…

— Зачем? — искренне удивилась Ирина. — Ты знаешь мою тайну, я твою. Мы связаны и смысла пакостить друг другу нет. Я была откровенная с тобой, видя в твоем лице союзника, умного, понимающего человека, а не сентиментального слизняка или врага. Давай дружить.

`На расстоянии', - кивнул Егор.

— Когда устраивать мальчишник?

— Думаю, в пятницу. Чтоб времени больше было. Если вместе на ночь останутся, не мешай, пусть Марина крепче привяжет его к себе.

— Ладно, — согласился нехотя. — Но хочу заметить, шансов, что Вадим забудет тебя, оставит ради другой, мало.

Ирина промолчала, но, судя по лицу, не исключала тщетность своей задумки.

Подумав на досуге, Егор пришел к выводу, что Ирина не такая уж и гадина, раз печется о благе Вадима, а не бросает его, толкая тем самым в сторону минимум огромных неприятностей для двух семей Шеховых и Грековых, максимум — в петлю. Хорошо, что она понимала, кем является для Вадима, была тактична с ним, берегла от потрясений. Это плюс ей как человеку, а то, что другого, более выгодного для себя кандидата нашла к минусам не относиться — ее право, ее дело. Человек вообще животное выгодное и выгадывающее. И счастье что в данном случае это животное не бредет по головам, а осторожно огибает препоны, не ломая их. Как не сказать — молодец — за столь бережное отношение к близкому?

И пусть изначально заявление девушки покоробило Егора, сейчас он ее понимал. Вадим не Оля и не смириться с ролью второго плана. Уж слишком он гордый.

Егор обзвонил друзей и, переговорив с Макрушевым, назначил вечеринку на его даче, в пятницу. Встретился с Мариной, нашел ее весьма привлекательной и окончательно успокоился. А когда увидел, что брат заинтересовался девушкой и их влечение взаимно, даже и порадовался. Без единой дурной мысли, оставил пьяного Вадима в обществе друзей и девушки, и уехал домой.

А утром начался настоящий кошмар: Егору позвонил Илларион, чтоб поставить в известность о преступлении брата.

— Это все ты!!.. Гадина! — кричал в лицо Ирины Егор, уверенный, что она главная виновница произошедшего. И хотел удавить ее, утопить, сбросить с моста в воду. — Ты солгала! Знала, что Вадиму никто не нужен кроме тебя, понимала, что нужно убирать его совсем! Навсегда!! Чего лучше — посадить!! Сволочь!

Девушка перестала жаться к перилам, изображая напуганную невинную жертву его несправедливого гнева.

— Да!! — закричала ему в лицо. — А ты мне помог! Ты! Нечего изображать оскорбленного родственника. Захотел бы — понял, но тебе было легче не думать, принять ту версию, что я тебе выдала. Она была удобна для твоей совести! А мне удобней закрыть Вадима! Мы оба сделали, то что должны были сделать, и нечего на меня кричать.

Егор сник раздавленный ее словами.

— Страшного ничего нет, — заявила Ира, вальяжно облокотившись на перила. — Марина будет делать, что я скажу. Через пару месяцев я выйду замуж, уеду из города, и она заберет заявление. Вадима выпустят. Мне не нужны скандалы, мое положение и так слишком не надежно, чтоб пускать на самотек твоего брата. Вадим внушил себе что любит и хочет жениться, а если нет — повеситься.

— Если б он знал, какая ты гадина…

— Откуда? Ты бы сказал, а он поверил? — усмехнулась Ира.

— Зачем ты вообще встречалась с ним, голову кружила? Надежду давала?

— Вадим очень красив, с ним приятно идти по улице, все смотрят… Да, какая тебе разница? Обстоятельства поменялись, Вадима нужно было убрать на время.

— Я все расскажу ему, — процедил угрожающе Егор.

— Попробуй. Что будет, сказать? Он не поверит, но ты станешь его врагом. Плюс, Веры тебе не видать — я все расскажу ей и родителям о твоих шашнях с секретаршей. Будешь сидеть в дерьме, как сидел, а Вадим останется в тюрьме. Лет на семь — десять.

— Гадина ты, — качнул головой Егор, сжимая кулаки от бессилия.

— Я тебе предложила союзничество, ты сам его отвергаешь, — пожала та плечами. Парень смотрел в красивое лицо и думал: отчего природа не отмечает подонков особыми приметами, не отражает уродство души на лице? Специально, чтоб нормальные люди попадались в их сети не ведая, не подозревая о том, что их ждет за вывеской небесно-голубых глаз, ангельско-невинного взгляда?

— Ты как сирена: прекрасная песня, манящий мотив, завораживающие слова… зовущие в пропасть.

— Я такая же сирена, как ты Соловей-разбойник. Хватит меня оскорблять, терпение у меня действительно далеко не ангельское, я не твоя безответная Вера.

— Да плевать мне на тебя!

— Зря. Брату разве не хочешь помочь? А для этого нужно уговорить отца помочь ему. Кто это сделает? Ты? Ага. А он послушает.

Егор скривился от бессилия, хрустнул челюстями: тупик, кругом тупик!

— Что ты хочешь? Я сделаю. Говори. Но Вадим должен выйти, слышишь, ты…

— Слышу. И ты слушай. Ты ничего не знаешь, и не знал. Твой брат попал в беду, а ты без пяти минут наш родственник. Я уговорю отца, поддержу тебя. Вы сыграете свадьбу с Верой, отец пошлет адвоката Вадиму. Все. Потом я выйду замуж, уеду, ты останешься. Встретишь Вадима, обогреешь. Успокоишь, найдешь нужным расскажешь о том, что думаешь, обо мне — пожалуйста. Если конечно он примет твою роль в его деле, сможет понять и простить. Родного брата. Если б не твоя помощь, он бы не сел…

Егор кипел от негодования, но вынужден был смирить гнев и смириться. Обстоятельства были против него и против Вадима. Пока. Но жизнь идет и быть может предоставит ему возможность взять реванш над стервой, припомнив и свое унижение.

Иры давно нет, она ушла, как и жила, хитро избежав разоблачения, всяких волнений, не ответив за содеянное. Ушла, забрав с собой свои и чужие тайны, освободив Егора от обязательств. Но странное дело, он так и не смог открыться Вадиму, покаяться.

А может, не видел в том смысла? Боялся? Да, пожалуй, боялся, что брат не поймет его. Ведь в его глазах, как и в сердцах и умах остальных участников тех трагических событий Ира стала великомученицей, жертвой чистой любви и жестокого предательства. И кто бы ему поверил, скажи он, что Шехова перехитрила сама себя, попала в яму, что с усердием рыла другому. И ее ухоженная могилка с мраморным памятником обелиск Низости и Подлости.

Сколько лет Егор прятал глаза, молчал, давил в себе чувство вины?

И вроде бы получалось, и кажется — забывалось. Но лишь до встречи с братом.