Король Матиуш Первый - Януш Корчак

– При жизни дедушки вашего величества в королевскую канцелярию ежедневно поступало сто писем. Это были хорошие времена! Во всем государстве насчитывалось не больше ста тысяч грамотных. А вот когда Стефан Мудрый построил школы, грамотных стало уже два миллиона. И в канцелярию приходило от шестисот до тысячи писем ежедневно. Одному читать столько писем было не под силу, и я нанял себе в помощь еще пятерых чиновников. А с тех пор как наш милостивый король Матиуш Реформатор изволил подарить куклу дочке начальника пожарной команды, посыпались письма от детей – от пяти до десяти тысяч в день. Особенно много приходит в понедельник: в воскресенье дети школу не посещают и у них много свободного времени. Я как раз собирался подать прошение, чтобы мне разрешили взять еще пятерых помощников.

– Знаю, знаю, – перебил его Матиуш. – Но какая от вашего чтения польза, если письма выбрасываются на помойку?

– Прежде чем выбросить, их читают, конечно, если удается разобрать почерк, и заносят каждое письмо под номером в особую книгу. И в отдельной графе записывают просьбу корреспондента.

Желая проверить, правда ли это, Матиуш спросил:

– Ну, а среди тех писем, которые лакей вчера нес на помойку, была просьба насчет ботинок?

– Не помню, но это можно проверить.

По распоряжению секретаря два чиновника, тяжело отдуваясь, внесли в королевский кабинет огромную книгу. И действительно, под № 47 000 000 000 нашли имя, фамилию и адрес мальчика, а в графе «Содержание письма» было написано: «Просит ботинки, чтобы ходить в школу».

– Я больше двадцати лет работаю чиновником, и у меня в канцелярии образцовый порядок.

Матиуш был мальчик справедливый. Он понял, что зря обидел старика.

– Большое вам спасибо, – сказал он, протянув ему руку.

В конце концов придумали такой выход из положения: письма по-прежнему будут читать чиновники, а самые интересные – не больше ста в день – откладывать для Матиуша. Для чтения писем с просьбами специально выделят двух чиновников. Они должны проверять, правду пишут ребята или врут.

– Например, вот этот мальчик пишет, что ему нужны ботинки. А может, это неправда? Ваше королевское величество пошлет ему ботинки, а он продаст их и накупит сладостей.

Пришлось признать, что секретарь прав. Матиуш вспомнил, как на войне один солдат продавал сапоги и покупал водку, а потом просил новые.

«Жаль, что из-за лгунов и мошенников нельзя верить людям», – с горечью подумал Матиуш.

И решили еще вот что: Матиуш сам будет выдавать мальчикам и девочкам то, о чем они просили в письмах.

«Вот здорово! – обрадовался он. – Хоть с ребятами поговорю, а то все министры да послы – скука смертная!»

Итак, установили распорядок дня его величества короля Матиуша. С утра до двенадцати часов – уроки. В двенадцать – завтрак. После завтрака прием иностранных послов и министров. Потом чтение писем. Потом обед; после обеда будут приходить дети. А потом до ужина разные заседания и совещания с министрами. И – спать.

Когда все рассчитали по часам и минутам, Матиушу взгрустнулось. А когда же играть? Но он тут же одернул себя: «Король, даже если он мальчик, прежде всего должен думать не о себе, а о других. Может, настанет такое время, когда я переделаю все дела и тогда смогу поиграть часок-другой. И потом, я ведь путешествовал, – сам с собой рассуждал Матиуш, – видел столько интересного, месяц жил на море, побывал в гостях у Бум-Друма. Отдохнул, поразвлекся, пора за королевские дела приниматься!»

Сказано – сделано.

С утра Матиуш учится, потом чиновник вслух читает ему письма, а Матиуш, которому трудно долго сидеть на одном месте, заложив руки за спину, ходит взад-вперед по кабинету. В хорошую погоду письма по совету доктора читали в королевском парке.

В часы аудиенции во дворце собирался разный народ. Иностранные послы приходили справиться, когда открытие парламента. Фабриканты и подрядчики спрашивали у короля, какие делать качели и карусели. Прибывали посольства из дальних тропических стран. Всем хотелось жить в дружбе с маленьким королем, который побывал в гостях у Бум-Друма. Некоторые послы хитрили, стараясь выгородить своих вождей и очернить Бум-Друма в глазах Матиуша.

Вообще с ними надо было держать ухо востро, не то попадешь впросак. Другое дело – дети. Они входили по очереди в тронный зал, и Матиуш давал им то, о чем они просили в письмах. Нужные вещи по распоряжению Матиуша заранее покупались в магазинах, и ребята, получив кто пальто, кто учебники, кто ботинки, довольные расходились по домам. Чистюли-девочки часто просили гребенки и зубные щетки. Кто хорошо рисовал, получал краски. Один маленький музыкант, который играл на губной гармошке, мечтал о скрипке. Когда ему дали новенькую скрипку в красивом футляре, он на радостях сыграл королю веселую песенку.

Иногда во время аудиенции ребята просили еще что-нибудь. Это сердило Матиуша: он ведь не маг и не волшебник и не может достать из-под земли книжку, игрушку или что-то еще.

Одна девочка, получив новое платье к свадьбе своей тети, попросила и куклу до самого потолка.

– Дура! – сказал Матиуш. – Будешь жадничать, я у тебя и платье отниму!

Вообще Матиуш стал многоопытным королем, и обмануть его было совсем не просто, не то что раньше.

XXVI

Однажды во время послеобеденной аудиенции Матиуш услышал за дверью необычный шум и возню. Сначала он не обратил на это внимания: ребята галдели иногда в приемной. Но нет, судя по всему, там кто-то спорил, возмущался, чего-то требовал. Лакей, посланный узнать в чем дело, доложил: какой-то взрослый уперся и требует, чтобы король во что бы то ни стало принял его.

Матиушу захотелось взглянуть на упрямца, и он приказал его впустить.

В комнату ворвался длинноволосый человек с портфелем под мышкой и, не поздоровавшись, затараторил:

– Я, ваше королевское величество, журналист. Вы, конечно, знаете, так называются люди, которые делают газету. Целый месяц пытаюсь проникнуть к вам, но безуспешно. Все только слышу: «Завтра, завтра». А назавтра говорят: «Король устал, приходите в другой раз». Я уже по горло сыт этими «завтраками»! И вот, окончательно потеряв терпение, сделал вид, будто пришел со своим сыном. Думал, авось пропустят. Но не тут-то было! Лакеи узнали меня и опять гонят вон. А у меня очень важное дело, даже не одно, а несколько. Я не сомневаюсь, что вы с интересом меня выслушаете.

– Хорошо, – согласился Матиуш, – только подождите, пока я приму детей – это их часы.

– Позвольте, ваше величество, мне остаться в зале. Я буду сидеть тихо и не помешаю вам. А завтра напечатаю в газете статью про аудиенцию. Наши читатели с интересом прочтут об этом.

Матиуш велел принести стул, журналист сел и все время что-то записывал в свой блокнот…

– Ну, я вас слушаю, – сказал Матиуш, когда за последним мальчиком закрылась дверь.

– Государь, я не отниму у вас много времени. Я буду краток.

Несмотря на обещание, он говорил очень долго и рассказал Матиушу много интересного.

– Дело действительно важное, – выслушав его, сказал Матиуш. – Давайте поужинаем вместе, а потом продолжим наш разговор.

Журналист проговорил до одиннадцати часов, а Матиуш, заложив руки за спину, ходил по кабинету и слушал.

Никогда Матиуш до сих пор не видел человека, который пишет газету. «Умный и, хотя взрослый, совсем не похож; ни на одного из моих министров» – отметил он про себя

– Вы только пишете или рисуете тоже?

– В газете одни сотрудники пишут статьи, другие рисуют. Мы будем очень рады, если вы завтра посетите нашу редакцию.

Матиуш, который уже давно никуда не выезжал из дворца, с радостью согласился.

Редакция помещалась в большом доме, украшенном в честь приезда короля флагами, цветами и коврами. На первом этаже находилась типография, там печатали газеты. В конторе на втором этаже свежие газеты связывали пачками и отправляли на почту, а оттуда рассылали по всей стране. Там же принимали объявления и продавали газеты. И, наконец, еще выше была редакция, где за столиками сидели мужчины и строчили статьи, которые немедленно набирались и печатались в типографии. Жизнь здесь била ключом: приносили телеграммы со всех концов мира, беспрерывно звонили, телефоны, чумазые мальчишки-курьеры сновали с бумагами из типографии в редакцию и обратно. За одним столом писали, за другим – рисовали, за стеной стучали пишущие машинки.

Совсем как на войне.

На серебряном подносе принесли свежую, пахнущую типографской краской газету с фотографией Матиуша во время аудиенции. А в статье под снимком слово в слово, что говорил он и что отвечали дети.

Матиуш пробыл в редакции целых два часа, и ему очень понравилось, как здесь быстро все делается. «Теперь я понимаю, почему они первыми узнают обо всем на свете: про пожары, кражи, происшествия, про то, кто под машину попал, и что делают короли и министры.»