Божественная шкатулка - Барри Лонгиер

– Скажи, что же мне сейчас нужно?

Ответа не последовало, но я услышал радостный смех и плеск воды из-за огромных камней-валунов.

Я обошел их вокруг и в бассейне с горячей водой увидел трех обнаженных юных дев с длинными роскошными волосами цвета воронова крыла. Одна из них тут же заметила меня, выпрямилась в полный рост и приветственно замахала руками, приглашая присоединиться к этой замечательной компании. Я нежно погладил шкатулку, зная, что ей действительно известно, что мне сейчас нужно. Боги, конечно же, выше нас, простых смертных. Если скептик Атма только попросил бы показать ему подобное чудо, то на всю жизнь сделался бы верующим. Две подруги первой водяной нимфы также встали в воде и принялись со смехом размахивать руками. Этого было достаточно, чтобы радоваться своей принадлежности к млекопитающим.

– Иди к нам! – позвала одна из юных красавиц-русалок. – Иди поиграй с нами!

Когда я достаточно насытился зрелищем восхитительных юных тел, дар речи совершенно оставил меня, а мой разум охватило смятение. Впереди нас ожидает встреча с Разрушителем, позади неотвязно следует кровожадный капитан Шэдоус. А сколько еще опасностей подстерегает нас?

Увиденное, к счастью, отняло у меня не всю память, и я вспомнил, что пообещал охранять покой моих товарищей и нахожусь на боевом посту. Их жизнь полностью зависит от меня, и я должен оповестить их при появлении каких-либо признаков опасности. Все еще ощущая некоторую слабость в коленках, я решительно взял себя в руки и отвернулся от речных искусительниц. Однако, когда я все-таки не удержался и обернулся, чтобы последний раз запечатлеть в памяти восхитительное зрелище, и сами русалки, и горячий источник, в котором они плескались, куда-то исчезли.

Пребывая в полном недоумении, я вернулся на прежнее место и внимательно осмотрел его. Там не было ничего, кроме камней. Я задумчиво почесал затылок и взял в руки шкатулку.

– Ты что, смеешься надо мной? Я спросил тебя о том, что мне нужно. И что я получил?

Испытание, – ответила шкатулка.

– Кто же испытывает меня?

Ты сам.

Именно в это мгновение я пришел к выводу, что главная отличительная черта любого божества – самодовольство. Я занял свое прежнее место на площадке, откуда тропа вела к горячим источникам, и хорошенько осмотрел ее. Здесь также никого не было. Я уселся на камень, немного подался вперед и обратил взгляд на собственное отражение в воде. Пока разглядывал это лживое, отмеченное печатью порока лицо, мне стало ясно, почему я посчитал бессмысленным сделанное мне предложение стать Проводником древнего пророчества. Проводник должен делать работу богов, я же не чувствовал себя достойным выполнить божественный промысел.

Какая-то часть моего существа возражала, уверяя, что я предпочел остаться на страже и охранять жизнь моих товарищей и не стал нырять в океан блаженства к купающимся юным красоткам. Мне следует по меньшей мере стать менее ответственной личностью. Я недовольно встряхнул головой. Что значит самая незначительная выгода по сравнению с утраченным богатством?

Чтобы выполнить работу богов, необходимо быть святым, а вовсе не таким грешником, как я.

В голову мне пришла новая мысль, и я вытащил новый ящичек божественной шкатулки, подержал его над водой и посмотрел на себя через отверстие.

То, что я увидел, оказалось не моим суждением о самом себе, а призраком моего злейшего врага. Я увидел, как Шэдоус и его люди в красных мундирах, напоминающих капли крови на белом снегу, приближаются к одному из ответвлений горной дороги, которое неминуемо приведет их к перевалу Эбелл. Не далее как через десять часов они будут возле горячих источников.

– Шэдоус! – позвал я.

Капитан подтянул поводья своего огромного вороного коня и стал встревоженно оглядываться по сторонам в поисках источника чужого голоса. Изо рта у него вырывались клубы пара – там, где Шэдоус находится сейчас, очень холодно.

– Где ты, черт побери?! Выходи сюда, чтобы я мог посмотреть на тебя! Бросай свои фокусы, Бахудова!

Ему явно показалось, что прозвучавший в его голове голос принадлежит дагской колдунье-сказительнице.

– Я не Бахудова, капитан! Меня зовут Корвас.

Лицо Шэдоуса приняло совсем другое выражение. Оно сделалось хитрым и жестоким.

– Да? И чего же ты хочешь? Мне не говорили, что ты волшебник.

– Капитан, почему вы охотитесь за мной?

Шэдоус выхватил из ножен серебристый клинок и взмахнул им.

– Чтобы насадить вот на него твою голову!

– Но почему? За что? Что я такого сделал?!

Я вытащил из шкатулки еще один ящичек и снова увидел капитана, правда, на этот раз разглядел его лучше. Затем заглянул внутрь Шэдоуса, заглянул в его сокровенные мысли, в мысли о себе самом. Глава гетеринской стражи полагал, что выполняет волю богов, собираясь зарезать и меня, и моего брата Тайю ради сохранения чистоты гетеринской веры. Я вытащил следующий ящичек, и мне открылось еще больше: ненависть Шэдоуса, любовь, страхи и вся его жизнь в таких подробностях и с такой отчетливостью, будто он стоял всего лишь в одном шаге от меня. Выдвинув четвертый ящичек, я снова увидел лицо, похожее на лицо Великого Разрушителя Манку. Я приподнялся и вернул ящичек на место, чувствуя, как на меня начинает наползать страх. А что, если не я, а Шэдоус исполняет волю богов? Если это действительно так, то что делаю я?

– Корвас! – окликнул меня голос Руутера. Я обернулся. Наш проводник рупором поднес ладони ко рту и снова крикнул:

– Идите сюда! Мы должны найти орехи бата!

– Орехи бата?

ГЛАВА 16

От горного потока, из которого когда-то образовались горячие источники, мы спустились по тропе прямо к мосту через реку, которую могли видеть с высоты перевала Эбелл. Руутер сообщил нам, что она называется рекой Великого Змея. Тут же мы узрели и первых здешних аборигенов.

Двое мальчишек – один из них был ровно на голову выше другого – ловили рыбу прямо с моста. Посмотрев в нашу сторону, мальчуган пониже от удивления выронил удочку, а затем бросился к Руутеру. Его товарищ также оставил свое занятие и, что-то крикнув, помчался по деревянному мосту к своим сородичам – не иначе как горел желанием сообщить им о прибытии чужестранцев.

– Ху!

– Ху, Толли. А где Коул?

– Коул в своей роще. Рад видеть тебя.

– Я тоже рад тебя видеть. Хочешь гостинец?

– Ху, Руутер!

Руутер наклонился к привязанной к седлу поклаже и бросил мальчишке мяч ярко-оранжевого цвета. Затем повернулся к нам и объяснил:

– Это Толли, сын моей сестры. Прекрасный мальчишка. Он очень скучал по мне. – Руутер указал на мост. – Роща ореховых деревьев Коула находится на том берегу.

После этого он повел нас вперед по мосту, и не успели мы пройти и трети пути, как группа из десяти – пятнадцати омергунтов со всех ног бросилась нам навстречу. О Великий Эбот! Как от них воняло. Все равно как от вонючих носков старого ассенизатора! Хотя, наверное, даже и хуже. В любом другом обществе мою реакцию восприняли бы как грубость, но чем зеленее становилось мое лицо и чем крикливее становился я сам, тем большее удовольствие это вызывало у здешних аборигенов.

– Ну и пахнет же от вас!

– Огромное вам спасибо!

Просто уму непостижимо. Правда, после нескольких минут этой изощренной пытки нам все-таки удалось прорваться на северный берег реки. Там мы нашли пристанище в хижине неподалеку от рощи неизвестных мне очень высоких деревьев. Перед входом стоял человек, лицо его было уныло и печально.

– Ху, Коул! – окликнул его Руутер. – Этим чужакам нужны орехи.

– Когда?

Руутер вопрошающе посмотрел на Синдию, но жрица покачала головой, после чего выразительно взглянула на меня.

– Это займет не слишком много времени, – с трудом выдохнул я. – Помимо проблем со здешними запахами, возникла еще одна – наш добрый капитан Шэдоус находится всего лишь в каких-нибудь десяти часах пути отсюда.

– Орехи нужны нам как можно скорее, – пояснил Коулу Руутер.

– Руутер, – обратился я к проводнику, – почему бы нам просто не отказаться от каких-то орехов и не убраться отсюда как можно скорее?

Руутер рассмеялся и, повернувшись ко мне спиной, снисходительно указал на меня через плечо большим пальцем.

– Чужак. Иностранец. Не понимает, – чеканя слова, произнес он.

Коул кивком выразил полное с ним согласие. Лицо его сохраняло все то же мрачное выражение.

– До сезона засухи еще долго. Придется сделать много лишней работы.

Руутер протянул печальному аборигену целый рил. Я, конечно, высказал бы свое отрицательное отношение к такому непозволительному мотовству, если бы не необходимость сделать вдох, чтобы вынести порицание.

К этому времени вокруг нас собралась едва ли не половина здешнего племени, и я чувствовал, что в любую секунду могу потерять сознание от жуткого запаха, исходившего от аборигенов. Чуть-чуть, самую малость, меня утешало сознание того, что и Синдия, и Рош также чувствуют себя далеко не лучшим образом. Единственными, кому этот ядреный, пробирающий до самых костей «аромат» был, похоже, нипочем, – оказались Тайю и Руутер.