Повесть о потерпевшем кораблекрушение - Андрей Колганов

Гигант опять занес топор. Пружина, сжавшаяся внутри Тенга, развернулась, и он с хриплым выдохом нанес врагу удар под подбородок…

Когда Тенг, кривясь от подступившей дурноты, вытаскивал нож, чувствуя, как чужая кровь струится у него по пальцам, все уже было кончено. Делегат Тайной Палаты лежал на спине. В лице его торчало две арбалетных стрелы. Оставшиеся в живых охранники побросали оружие и упали на колени, согнувшись до полу и закрывая головы руками.

Тенг тут же, не откладывая до утра, разослал по городу войсковые патрули, разыскал и загнал в казармы разбежавшихся стражников. Одновременно он послал в полки, находившиеся за пределами Урма, чтобы иметь под рукой надежную вооруженную силу в достаточном числе. После короткого расследования была арестована верхушка заговорщиков. И уже утром в Алат с надежной охраной отбыл гонец с донесением о подавленном мятеже.

«Великий Император Ратов, Царь Алата и Ионапаты, Государь Дилора, Ульпии и Шаззу, Князь Хаттама, Владетель Мерианы, попечитель Левира и Сегидо, Отец народов Запада и Востока, Севера и Юга, покровительствуемый Отцом Богов — да продлятся дни твои вечно! Недостойный Тенг Паас, милостью твоей поставленный блюсти войско провинции Хаттам, покорнейше доносит тебе о делах, случившихся в провинции.

Презренные черви, отринувшие долг перед своим Императором, — да продлятся дни его! — замыслили взять под свою руку твое исконное владение — Хаттамские земли. Соединившись со знатными, ослепленными призраком власти, которой они жаждали не по праву, составили они заговор и умертвили Наместника твоего в земле Хаттам, Друга Царя, удостоенного по праву рождения Кунта Доа Ниму. Мир праху его.

Повинуясь присяге, данной мною Великому Императору — да продлятся дни его! — заговорщиков я схватил, не желавших просить пощады предал смерти, учинил немедля следствие и узнал имена замышлявших зло, и вписал эти имена в список, который посылаю вместе с сим письмом.

До назначения новых слуг твоих, Великий Император, — да продлятся дни твои! — в землю Хаттам, буду блюсти я дела твои в провинции именем твоим и во благо твое.

Припадаю к стопам твоим и прошу покорнейше известить, какое будет твое распоряжение относительно знатных, вовлеченных в заговор.

Начальник императорского войска в провинции Хаттам, Тенг Паас, составил послание сие собственноручно

Дано в Урме, тамиэля зимы 2094 года с сотворения мира 4-го дня».

Заговоры и мятежи в провинциях не были редкостью. Зная, что императорская власть в провинциях непрочна, и что любой заговорщик, если он достиг успеха, может оправдаться перед императором, лишь бы верховная власть императора признавалась, да налоги исправно поступали в казну, Тенг решил, что сможет захватить пост наместника. Однако Государственный Совет Империи не спешил узаконить сложившееся положение, несколько встревоженный слишком быстрым возвышением юного военачальника, что заставляло государственных мужей резонно опасаться, как бы в один прекрасный момент он не возжелал бы стать самостоятельным государем провинции Хаттам.

Правда, Тенг оставался фактическим диктатором провинции, поскольку наместник так и не был назначен. Вскоре Император, по протекции Ратам Ана, утвердил назначение в Хаттам нового Делегата Тайной Палаты Императора со специальным поручением — наблюдать во все глаза за поведением Тенга Пааса и доносить обо всем в Алат.

«Добро пожаловать в Урм!» — Тенг соскочил с коня, приветствуя широким жестом Делегата Тайной Палаты, подъехавшего к Главным городским воротам в сопровождении большой кавалькады всадников. Делегат тоже слез с коня и направился к Тенгу. Несколько секунд они разглядывали один другого, затем расцвели улыбками и принялись похлопывать друг друга по плечу.

«А я не сразу узнал тебя», — Делегат обнажил в улыбке гнилые зубы, — «хотя давно уже следил за твоим продвижением. Гляди, каким орлом стал!» — он еще раз хлопнул Тенга по плечу.

«Ну, ты тоже малый не промах! Тайная Палата — не последнее место на императорской службе» — в тон ему ответил Тенг.

«Да, похоже, в Империи кризис действительно зашел далеко, если бывший надсмотрщик за рабами сделал такую карьеру» — подумал Тенг, разглядывая роскошное новое одеяние управляющего имением Ратам Ана, а ныне провинциального Делегата Тайной Палаты Императора.

«Ну, Ленмурин, я думаю, мы с тобой поладим».

«Надеюсь».

«Ладно, о делах потом, а сейчас в моем доме нас ждет угощение».

Они оба снова вскочили на коней и торжественно въехали в Главные ворота.

Когда пир уже был в разгаре, Ленмурин Диэпока повернулся к Тенгу и спросил:

«А что за история приключилась здесь с мятежом?»

«Дело не стоит дохлой кошки» — махнул рукой Тенг. — «Твой предшественник попытался сесть на место Кунта Доа. Но куда его стражникам до моих парней! А остальные заговорщики вообще ничего не успели сделать. Я решил их особо не терзать — просто выслал из Хаттама, а земли забрал в казну».

«Напрасно», — нахмурился Ленмурин Диэпока, — «у многих из них влиятельные родственники в Алате. Но раз дело сделано… Впредь же советую тебе быть поосторожней. Не все довольны твоим быстрым возвышением».

«А сам-то ты здесь зачем?» — размышлял Тенг, — «не потому ли, что не все довольны? И первый — твой хозяин, Меч Ратов, Ратам Ан?»

Пользуясь своим положением фактического хозяина провинции, Тенг взялся за реформы, и тут же встретил глухое, а подчас и открытое сопротивление. Перепись частных, казенных и общинных земель и подушная перепись вызвали ожесточенные споры между общинами и крупными землевладельцами, да и между самими частными владельцами. Земельные магнаты укрывали от переписи рабов, чтобы платить меньший налог.

В Государственном Совете провинции шли едва ли не каждодневные споры. Когда же Тенг заикнулся о наследственном праве арендаторов на занимаемые ими земельные участки, знать подняла форменный бунт. Ленмурин Диэпока появился у Тенга сразу после бурного заседания Совета. Он уже не расточал уверения в дружбе.

«Ты что, с ума сошел?» — Делегат Тайной Палаты возбужденно размахивал руками. — «Ищешь популярности у черни?»

Тенг попробовал было объясниться:

«Но откуда же мне набирать солдат, как не из крестьян…»

«А-а-а, брось! Не чернь тебя возвела, и они же первые будут тебя топтать, когда ты всего лишишься. Не порти отношений с сынами людей, удостоенных по праву рождения — это тебя до добра не доведет!»

Действительно, в любой момент Тенг мог лишиться своего поста. А захватить всю власть в провинции он был не в состоянии — императорская армия быстро навела бы порядок. Пришлось отступить. Однако Тенгу удалось настоять на кодификации положения рабов, посаженных на землю, тем более, что существовал имперский закон, позволявший сделать это. Впервые за рабами, посаженными на землю, были формально признаны их имущественные и семейные права, которые, как правило, и так уже фактически признавались.