Блондинка из Пекина - Джеймс Чейз

Час спустя Гирланд уже искал на бульваре в Монте-Карло место, где можно было поставить машину. Наконец он нашел его и быстрыми шагами направился к магазину антиквара.

Джек Ю сидел перед прилавком, заваленным изделиями из бронзы. Это был щуплый, женственного вида человек со светлыми волосами и аристократическим лицом. Он поднял голову, услышав звонок у входной двери, и приветствовал Гирланда с самым радостным выражением на лице.

– А, месье Гирланд, как я счастлив видеть вас у себя! Каким добрым ветром занесло вас?

– Отпуск, только отпуск, месье. А как вы поживаете?

– Так себе, – ответил антиквар. – Дела почему-то сворачиваются. У клиентов нет больше денег. Но расскажите лучше о себе.

– Спасибо, у меня все в порядке. – Гирланд предложил сигарету хозяину и закурил сам. – По правде говоря, я приехал к вам, чтобы задать один вопрос.

– Я слушаю.

– Только очень прошу пока ни о чем не расспрашивать.

– Условились. Ну?..

– Слышали ли вы о жемчужине, называемой черной?

– Естественно. В нашей профессии ее знают все… Она принадлежит семье Кунга и находится, надо полагать, в Пекине. А в чем дело?

– Ю, вспомните о нашем уговоре, – прервал его Гирланд. – Расскажите мне все, что вам известно об этой жемчужине?

– Это совершенно уникальная жемчужина. Первоначально она принадлежала семье строителя Великой Китайской стены Ши Хуанга. Считается, что она была найдена ловцом жемчуга в Персидском заливе примерно в третьем веке нашей эры. Но как она попала в руки Кунга, мне неизвестно. В 1887 году дед нынешнего Кунга издал иллюстрированный каталог своей коллекции. В этом каталоге фигурирует черная жемчужина.

Говоря это, Джек Ю копался в своей библиотеке. Он достал толстый том, полистал его и передал Гирланду.

– Смотрите, вот фото этой жемчужины. Уникальная вещь.

Американец склонился над книгой, чтобы лучше рассмотреть фотографию. На ней была изображена жемчужина, черная, как смоль, укрепленная на спине маленького золотого дракона.

– Вот уж никогда не думал, что на свете существуют черные жемчужины.

– Так называемые черные жемчужины встречаются довольно часто, но в действительности они серые. Единственную по-настоящему черную, вы видите на этой фотографии. Почему она такого цвета? Вот этого я не знаю. Дракон, на котором она укреплена, тоже не лишен интереса. Он сделан из цельного золотого самородка.

– Сколько она стоит?

– Сколько?.. – Антиквар улыбнулся с нерешительным видом. – О, она просто бесценна… Если бы она попала на распродажу, то туда устремились бы все коллекционеры мира. Но не думаю, что у кого-нибудь имеется достаточно денег, чтобы оплатить такую драгоценность.

– Прекрасно. Предположим, Кунг захочет ее продать. Какую реальную цену он сможет за нее запросить?

– Трудно сказать… Это слишком дорогая вещь. Но если бы пришлось ее продавать, я сделал бы это только в Лондоне, в салоне Кристи, чтобы коллекционеры всего мира смогли принять участие в аукционе.

– Прекрасно. А если предположить, что Кунг хочет сознательно сохранить сделку в секрете. Могли бы вы найти покупателя?

Ю прикрыл глаза и некоторое время размышлял.

– Да, – ответил он наконец. – Я знаю трех или четырех коллекционеров, которых может это заинтересовать.

– За какую цену?

– Трудно сказать. Но можно попробовать начать с трех миллионов долларов.

– И вы сможете получить такую сумму? – Гирланд присвистнул.

– Да.

– И без всякой огласки?

Джек Ю окинул Гирланда заинтересованным взглядом.

– Дорогой друг, вы ведь не такой человек, чтобы впустую тратить время. Вы, конечно, пришли ко мне с определенными намерениями. Почему вы не откроете ваши карты? Вы можете полностью довериться мне в этом деле. Действительно ли Кунг хочет продать свою черную жемчужину?

– Все в свое время, дорогой Ю, – ответил Гирланд. – Я задал вам вопрос, и вы ответили на него. Благодарю вас. Значит, если у вас будет черная жемчужина, вы сможете тайно продать ее за три миллиона долларов. Это так?

– Так, – Джек Ю вытер платком свои виски.

– Ну, я ухожу, еще раз спасибо.

Гирланд пожал руку антиквару, вышел из магазина и с задумчивым видом отправился обратно в Эзе.

Малих, наливаясь яростью, ходил из угла в угол тесной комнаты.

– Куда запропастился этот идиот? – рычал он. – Вот уже три часа, как он уехал.

– Уж очень интенсивное движение на дорогах в это время, – примирительно сказал Смерк. – Ему ведь потребовался по меньшей мере час, чтобы добраться до Большого карниза. И не меньше, чтобы вернуться обратно. Не нужно нервничать…

– Заткнись, ты! – грубо оборвал его Малих. – Лучше возьми машину и отправляйся на поиски этого идиота!

Смерк почувствовал в голосе своего шефа нешуточную угрозу и, не теряя времени, направился к двери.

– Но для этого мне тоже потребуется некоторое время, – сказал он.

О'Халлаген, постучав, вошел в кабинет Дорна, неся объемистый чемодан.

– Вот, – сказал он. – Она оставила этот чемодан в отеле, сказав, что пришлет за ним позже.

Дорн отодвинул от себя досье, которое только что изучал, и встал.

– Раньше вы говорили о двух чемоданах.

– В Пекине и Гонконге их было действительно два. Но здесь мы обнаружили только один. Возможно, и другой найдется. В этом же нет ничего интересного, только белье. Я все тщательно проверил.

Дорн с раздосадованным видом снова сел.

– А где может быть второй чемодан? – спросил он.

– Дюлей проверяет все отели. Все камеры хранения. Но для этого потребуется определенное время.

– Под каким именем она была зарегистрирована в отеле?

– Ноэми Хилл, как и раньше. Нет никакого сомнения в том, что это действительно была она. Я показал ее фотографию служащим отеля, и они сразу же опознали ее.

– А паспорт?

– Служащие отеля его не видели. Им она сказала, что все документы в чемодане, и заполнила учетный листок по памяти. Я приказал проверить номер паспорта, указанный Эрикой в учетном листке. Уверен, он окажется фальшивым.

– Прекрасно. Судя по тому, что вы мне сказали, у нее нет никакой амнезии. Думаю, она просто симулянтка.

– Разве мы были абсолютно уверены, что она потеряла память?

– Доктор Форрестер настаивал на этом. Но все же это мог быть и искусный обман. Я предупрежу Гирланда. А вы пока отправьте чемодан к самолету, отбывающему в Ниццу.

– Хорошо, сэр.

Дорн снял телефонную трубку. Через несколько минут его соединили с виллой «Гелиос», и он сообщил своему агенту о находке одного из чемоданов.

– Но мы не обнаружили там ничего интересного, – сказал он. – Отправляю чемодан самолетом в Ниццу. Пошлите кого-нибудь за ним в аэропорт. Что же касается вашей дамы… Мне кажется, она просто водит нас за нос. Я хочу, чтобы вы устроили ей ловушку.

– Ловушку? Какую ловушку? – переспросил Гирланд.

– Например, назовите ее Ноэми и посмотрите, как она будет реагировать на это.

– Но мне не кажется, что ее амнезия притворная. Хотя полностью ручаться я, конечно, не могу. – Гирланд повесил трубку.

– Это не притворство, – подтвердила Джаннет, следившая за его разговором с Дорном. – Могу дать голову на отсечение, что это не так. Я уже ухаживала однажды за подобной больной. У нее был такой же взгляд, как и у Эрики, а это нельзя симулировать.

– Вы, конечно, правы, – Гирланд улыбнулся. – Я тоже не думаю, что она нас дурачит. Но мой шеф родился чрезвычайно подозрительным. Я сейчас поднимусь к больной… Почему вы не принимаете солнечные ванны на террасе? Вам не помешало бы загореть.

– Это мысль, – ответила девушка слегка огорченным тоном. – Она красива, не так ли? – неожиданно спросила она.

– Вы тоже, Джаннет. Более того, у вас есть нечто такое, что отсутствует у нее и что трудно определить словами.

Он притянул девушку к себе, и она нежно провела пальцем по его щеке.

– Что же это такое?

– Об этом я расскажу тебе сегодня вечером.

– Да, – сказала она, покраснев, – вы скажете это мне сегодня вечером.

Затем Джаннет вошла к себе в комнату, чтобы надеть красивый купальник, купленный сегодня утром.

Жожо нестерпимо страдал от зноя. Он уже выпил вино, которое дала ему Рубис Куо, и теперь жалел об этом. «Чем больше пьешь вина, тем больше страдаешь от жары, – говорил он себе. – Надо было взять кока-колы».

Он снял куртку и закатал рукава рубашки. По его лицу струился пот. Вот уже три часа он следил за террасой и, кроме девушки в большой широкополой шляпе и Гирланда, никого не видел.

Вдруг Жожо застыл… Та, которую он так долго ожидал, появилась на террасе. Наконец-то!.. Он устроился поудобнее и приложил винтовку к плечу. Это была блондинка, одетая в яркий купальник. «Однако она не так уж и красива, – подумал убийца, рассматривая через телескопический прицел свою жертву. – Вне всякого сомнения, это Эрика Ольсен… Но мне казалось, что она крупнее… Но ведь медсестра брюнетка. Следовательно, никаких сомнений нет».