История бастарда. Реквием по империи - Диана Удовиченко

Не то было в Восточном эмирате. Там некроманты воевали сами и творили настоящий пир, оргию поглощения. Солнцеподобный не препятствовал этому, напротив, принял участие в насыщении душами эмиратцев. Именно их, превращенных в носферату, он и приказал отправить на форсирование реки. Султан не желал недооценивать противника. Слишком хорошим уроком стала гибель его лучшего ученика Аталлы, убитого на Южном континенте молодым галатским магом. Мальчишка каким-то непонятным образом еще и сумел поглотить душу шеймида вместе со всеми ее пленниками и силой, хотя раньше считалось, что такое действо доступно лишь истинному некроманту.

Ирияс не хотел повторения этой истории. В конце концов, жизнь одного шеймида дороже нескольких тысяч душ. Разумеется, он не стал делиться этими соображениями со своими воинами, просто отдал приказ. Молодые пленители не привыкли обсуждать волю Солнцеподобного. Но сейчас, бродя по берегу, поглощая души галатцев, видя груды трупов, не могли не сожалеть о безвозвратно утраченных возможностях.

Впрочем, им хватало пищи. Они превращали в носферату все еще сражавшихся воинов, выискивали раненых, которых не успели добить отряды милосердия. Юноша и девушка, первыми высадившиеся на землю империи, поднявшись на берег, отыскали лазарет и полакомились целой сотней галатцев.

Теперь оставшиеся в живых могли позавидовать мертвым, сохранившим свои души. А те в свою очередь, умей они думать и чувствовать, испытали бы зависть к обезглавленным, чьи тела невозможно было превратить в зомби.

Первый рубеж был взят — некроманты пересекли границу империи.

Сид словно закаменел изнутри. Больше не было ни отупения, ни прострации. Только полное равнодушие и усталость. С одинаковым хладнокровием он выводил и выносил легкораненых, ловко отрубал головы погибшим и недрогнувшей рукой добивал умирающих. Теперь, когда он обезглавил своего брата и даже не похоронил по лугианским обычаям, оставив его гнить среди трупов, он никого не боялся и ничего не чувствовал. Он мог все: готов был и умереть сам, и убить любого. Не страшило даже превращение в зомби. Сиду было плевать на все и всех. Опытный Дайнус, поддерживая магический щит, искоса поглядывал на парня. Во время службы на Южном континенте он повидал много таких — молодых, зеленых, прямо из родного дома брошенных в мясорубку войны. Чаще всего они гибли первыми. Те, кому повезло остаться в живых, как правило становились хорошими воинами. Но после таких испытаний, которые выпали на долю этого парнишки, оставалось всего два пути. Сида ждал либо скорбный дом для слюнявых недоумков, либо судьба беспощадного убийцы. Впрочем, с рассудительностью истинного философа думал волшебник, скорее всего беспокоиться не о чем: вряд ли они выживут в творящемся безумии. Он, Дайнус, точно не выживет. Ну, а мальчишка… Пожилой маг давно уже принял решение.

Сид видел, как на берег ступили первые некроманты, как превратили магов в зомби, как двинулись вдоль реки, выискивая и убивая живых и поднимая мертвых. Но продолжал обезглавливать трупы и раненых. Единственным чувством, оставшимся в душе, была ненависть к андастанцам. И он сражался с ними, выполняя свою работу, с ее помощью лишая некромантов новых неупокоенных. Каждую минуту новобранец ожидал, что его заметят, ударят в грудь заклятием, а потом превратят в зомби. Он был готов к этому, надеялся лишь на то, что перед смертью успеет плюнуть в сторону колдунов. Но шеймидам хватало пищи, они старались в первую очередь поглотить души сильных воинов, поэтому устремлялись к местам жарких схваток.

— Сюда, — тихо проговорил Дайнус, указывая на груду порубленных зомби, рядом с которой сидел, держась за грудь, воин в окровавленном мундире.

Маг склонился над раненым, бегло осмотрел:

— Не жилец.

Человек с трудом поднял голову, и Сид узнал капрала Хелла. Вартон прислонился спиной к куче мертвяков, которых, скорее всего, сам и покрошил. Его худощавое, бледное как мел лицо было искажено болью, из уголка страдальчески закушенных синюшных губ стекала струйка крови. Рука, занесенная для удара, дрогнула, клинок замер в воздухе.

— Быстрее, — нервно произнес Дайнус, оглядываясь по сторонам.

Сид медлил, не решаясь добить человека, спасшего ему жизнь.

— Поторопись, — маг толкнул новобранца.

— Я вынесу его, — решительно ответил Сид.

— Куда? Везде некроманты. А у него легкие пробиты. Говорю же, не жилец!

— Может быть…

— Не мучай… убей… — вдруг прохрипел Вартон и зашелся в хлюпающем кашле.

— Дяденька… — вдруг беспомощно, по-детски, прошептал Сид.

Синие губы раздвинулись в подобии ободрительной улыбки, открывая покрытые кровью зубы:

— Ничего… убей… не хочу зомбяком… и беги…

Капрал склонил голову, подставляя шею для удара. Новобранец поднял меч, приказывая руке не дрогнуть, чтобы смерть Вартона была мгновенной, мысленно прося прощения у этого сурового сильного человека, моля Луга принять его душу в Счастливых долинах. Он не тянул: не хотел заставлять капрала мучиться лишними секундами ожидания гибели. Острый клинок перерубил шейные позвонки, голова Вартона подкатилась к телам зомби и остановилась, прижавшись ухом к земле, словно прислушиваясь к чему-то, слышному ей одной. Сид обессилено уронил руки. В душе поселилась сосущая пустота.

— Беги, парень, — вдруг сказал Дайнус, повторяя последнее напутствие капрала Хелла.

Некоторое время новобранец бездумно таращился на мага.

— Беги, пока не поздно.

Его слова медленно проплывали сквозь пустоту, пробиваясь к разуму. Окончательно осознав сказанное, Сид вздрогнул, спросил:

— Почему?

— Эта битва уже проиграна. Если не уйдешь — станешь зомби в некромантской армии.

— Но…

— Это не предательство, это отступление. Уходи, пробивайся к своим. Ты еще повоюешь.

— А вы? — жалобно промямлил новобранец, с ужасом представляя одинокие блуждания по земле, занятой андастанцами. — Пойдемте вместе.

Дайнус грустно улыбнулся:

— Староват я для игры в прятки. И сердце у меня больное. Буду тебе обузой. Нет, иди один. Может, еще кто спасется.

— Но как же?..

Сид не договорил, зная, что волшебник поймет смысл вопроса. Ждал в ответ неизбежной просьбы, страшась ее, заранее понимая, что не может, не имеет права отказать.

— Нет, — успокаивающе ответил маг, — этого не нужно. Иди. Луг с тобой.

— Я… — новобранец запнулся, мучительно подбирая нужные слова и не находя их.

— Уходи, пока они заняты другими, — голос Дайнуса снова стал сердитым, — Быстро! Крууугом! Шагом марш!

Сид, не ожидавший такого резкого перехода, неосознанно выполнил приказ. Пригибаясь, он потрусил к воде, оглядываясь по сторонам, прячась между завалами трупов, огибая разрозненные затухающие схватки. Тиарин, родная река, каждый изгиб, каждую отмель которой он знал с детства, была его единственной надеждой на спасение.