Врата Галактики - Михаил Ахманов

– Слушаю, капитан.

– Как мы попадем в тоннели Древних? Насколько мне известно, это никому не удавалось.

– Видели корыто, что болтается над Юпом рядом с нами? – Командор небрежно помахал рукой в сторону экрана. – Лончак нас проведет. Штаб информировал меня, что на этот счет есть договоренность. Не знаю, как наши стратеги столковались с сервами и их хозяевами, не знаю и знать не хочу. Факт, однако, налицо: здесь их посудина, и выходит, что лончаки готовы нам помочь. Они даже приняли в свой экипаж нашего представителя.

– Кого? – спросила Блисс, на секунду оторвавшись от расчетов.

– Судью Справедливости, – пояснил Олаф Питер. О том, что с этим Судьей он состоит в родстве, говорить было не обязательно. Любые сведения о частной жизни командира – лишний повод для болтовни и пересудов.

– Судья! – пробормотал капитан Перри. – Судья! Как бы нам это боком не вышло… У Судьи – право вето!

– Согласно полученной из Штаба информации, повода применить его не будет, – веско произнес Командор. – Мы боремся за алтари и очаги и закончим войну, как говорилось выше, последним сокрушительным ударом. Судья разделяет это мнение. – Оглядев подчиненных, он поинтересовался: – Есть еще вопросы?

– Не вопрос, а, скорее, сомнение, – молвил Збых Ступинский. Капитан крейсера «Дракон» слыл эрудитом, обладавшим к тому же редкой, почти эйдетической памятью. Библию, Коран и «Илиаду» он цитировал страницами и мог в любое время дня и ночи объяснить, кто такие Плиний, Рузвельт и Цезарь Борджа и чем знаменита королева Виктория. – Сомнение, – повторил Ступинский, – в том, что тоннели Древних вообще существуют. Это не факт, а всего лишь научный тезис, известный у ксенологов как гипотеза Монроза. Сей ученый муж высказал ее лет этак…

Олаф Питер снова ткнул пальцем в экран.

– А лончак – это тоже гипотеза?

– Лоона эо могут ошибаться, – заметил Ступинский, доливая из термоса кофе. – Они тоже люди. Почти.

– Верно, – согласился Паха под одобрительные кивки капитанов. – Алтари алтарями, но я бы не стал соваться в Пятно. Во всяком случае, с ходу.

– Осторожность еще никому не вредила, – сказал Роберт Перри.

– Торопливый петух попадает в суп, – добавил Оскар Чен.

– Не хотелось бы сесть на грунт всей эскадрой, – произнес Джен Панфилов, капитан «Шиповника», а Виктор Шакти с «Анчара» добавил:

– Шесть тысяч у нас в экипажах. Всем соваться нельзя. Риск слишком велик.

– Пошлем разведку, – предложил Дахар. – Мой фрегат! Ради алтарей и очагов моя команда живота не пожалеет.

Командор прочистил горло, и все разом смолкли.

– Во-первых, камерады, кто не рискует, тот не выигрывает. А во-вторых, – Олаф Питер оглядел сидевших за столом, – во-вторых, с ходу мы в Пятно не сунемся и фрегат не пошлем. На это есть у нас лончак. Слетает, проверит путь и вернется за нами суток через восемь-десять… Штаб предложил такой вариант, и я нахожу его разумным. Есть возражения?

Возражений не было.

Навигатор Блисс закончила расчеты и доложила:

– Дистанция от точки финиша до Файтарла-Ата примерно шесть с четвертью астрономических единиц,[46] а до второго объекта около пяти. Третья планета находится в менее выгодной позиции, по другую сторону от светила. Расстояние восемь, запятая, тридцать шесть. Нужны более точные данные?

– Нет, – сказал Командор, – не нужны. Ясно, что на маршевой тяге мы доберемся за пять-шесть часов и накроем цели внезапно. Предлагаю такую диспозицию: «Паллада» и «Один» идут к Файтарла-Ата, легкие крейсера – к технологическим планетам, где сопротивление наверняка окажется слабее. «Дракон» возьмет ближний объект, «Джинн» – более дальний. В каждой из трех групп – по фрегату, для разведки и оперативного прикрытия. Закончив с Файтарла-Ата, мы с Пахой выйдем на периферию и займемся крепостями. Чен и Ступинский проверят астероиды, а затем…

Он говорил, капитаны слушали, зная, что в подобных делах равных их командиру не найдется во всем Звездном Флоте. Он был блестящим тактиком, искусным в совершении набегов, внезапных атак и мнимых ретирад, грозивших противнику разгромом и полным распылением. Родись он раньше лет на семьсот, он, несомненно, стал бы великим корсаром, соперником Моргана и Дрейка, грабил бы колонии в Новом Свете, пускал на дно испанские суда или гонялся по Средиземному морю за турецкими галерами. Но Олаф Питер на судьбу не сетовал и ностальгией не страдал; в эпоху космических войн было не меньше приятных занятий и всевозможных врагов. Не испанцы, так дроми, не турки, так хапторы… Один черт!

Изложив в общих чертах план атаки, Командор кивнул заместителю, старшему среди капитанов. Он не так уж строго придерживался субординации, но привык, что Перри говорит после него – тем более что тот отличался здравомыслием и выступал по делу. Они с Перри хорошо дополняли друг друга; всякому авантюристу нужен приятель с холодной головой и, желательно, из породы скептиков.

– Мы подвергнем Файтарла-Ата полной санации? Я верно понимаю? – промолвил Перри. – Вплоть до уничтожения атмосферы и водной среды?

– И грунта до скального основания, а кое-где океанского дна и горных массивов, – пояснил Командор. – Известно, что большая часть правящих кланов сосредоточена на материнской планете. Нужны гарантии, что никто не уцелеет в подземных убежищах.

– Это нам под силу – с точки зрения энергетической мощности, – заметил Ступинский. – Но моральный аспект проблемы…

Олаф Питер ударил по столу кулаком – так, что подпрыгнули пустые чашки.

– Напомню, капитан: здесь не дискуссия о морали, а военный совет! Прошу высказываться по существу! – Он вдруг успокоился и произнес с хищной усмешкой: – Нам приказано зачистить планету, и мы это сделаем, клянусь Великой Пустотой! Ну а если в чем-то ошибемся, нас поправят. Главное, камерады, ошибиться вовремя… так ошибиться, чтобы от жаб даже пыли не осталось!

Эти слова были восприняты с энтузиазмом – пожалуй, всеми, кроме Ступинского. Но, будучи человеком военным, он умел подчиняться приказу.

Обсуждение деталей операции заняло еще минут сорок, после чего Командор распустил совет. Оставшись один в просторном салоне, он поднялся и начал медленно ходить вокруг стола, временами морща лоб и что-то бормоча сквозь зубы. Он пребывал в нерешительности, странной для человека его положения и опыта, но ни то, ни другое не помогало разрешить мучивший его вопрос. Теперь, когда приказы Штаба превратились в четкий план, надо было ознакомить с ним партнеров, лончака и Судью Справедливости. Разумеется, надо – ведь первый риск они брали на себя и могли вообще не вернуться из тех проклятых тоннелей, что наворотили Древние… Подобный исход был бы очень неприятен, так как ставил крест на всей операции. Но не это тревожило Командора, а совсем другие мысли, и причиной их был Судья Марк Вальдес, брат Ксении.

Спросить или не спрашивать?.. Сейчас, после разрыва с Линдой, ему особенно остро хотелось поговорить о старших сыновьях, о Павле и Никите, да и о Ксении тоже. Павлу уже сорок, Никите – тридцать восемь, оба зрелые мужчины… Где они, что с ними?.. Гордость боролась в душе Командора с желанием знать, самолюбие скрестило меч с любовью. Нехорошо они расстались с Ксенией, нехорошо, но что ему Ксения?.. Нашла другого, и дьявол с ней! А парни – его сыновья, и останутся ими, хоть перевернись Галактика! Хоть огнем сгори со всеми чертовыми звездами, провалами и пылевыми облаками! Его потомки! Только вот что они выбрали, чей род продолжат – Вальдесов или Тревельянов-Красногорцевых?

Спросить или не спрашивать?

Обдумав эту дилемму, Олаф Питер решил, что спрашивать не станет. О личном – не ко времени! Закончится дело, тогда и побеседуем о сыновьях и бывших женах… Их уже три – есть о чем поговорить!

Вызвав рубку, Командор велел соединить его с инопланетным кораблем. Он ждал, расправив обтянутые комбинезоном плечи и сохраняя на лице сосредоточенное выражение. Возможно, слишком строгое или суровое, не очень подходящее для свидания с родичем, которого не видел много лет. Впрочем, сейчас не родичи встречались, а коммодор первой эскадры седьмой флотилии с Судьей Справедливости.

Когда на экране возникли Вальдес и его спутник, тонкий и хрупкий, как десятилетний мальчуган, Олаф Питер кивнул и сухо произнес:

– Привет, Марк. Давно не виделись. Много воды утекло.

Глава 8

Тоннели Древних

Относительно Красного Пятна мы можем с уверенностью констатировать ряд следующих фактов. Во-первых, область Пятна на Юпитере прикрыта или скорее ограничена силовым полем неизвестной природы, которое наши зонды и корабли не в состоянии преодолеть. Начиная с полета «Коперника» (2088 г.), это доказано многочисленными экспериментами (Лю и Зимин, Фокс, Калюжный, Ариадес и др.). Во-вторых, аналогичные феномены обнаружены на газовых гигантах и протозвездах в различных, весьма удаленных друг от друга районах Галактики. В-третьих, распределение подобных объектов в галактическом пространстве не изотропно, а тяготеет к тем звездным системам, которые включают землеподобные планеты, способные в принципе породить жизнь или некогда ее породившие. И, наконец, в-четвертых: нам представляется несомненным, что экранирующее поле имеет искусственное происхождение и черпает энергию в мощных вихревых потоках упомянутых выше протозвезд. Совокупность этих фактов можно объяснить лишь единственным образом: перед нами древняя транспортная сеть, пронизывающая Галактику, и ее узлы (устья или точки входа-выхода) расположены в системах, обладающих условиями для возникновения жизни и цивилизации.