Магнатъ - Алексей Кулаков

После отъезда Сонина со всем семейством в Москву именно госпожа Герт стала неофициальной «первой дамой» сестрорецкого фабричного сообщества (отдаваясь новому, но давно желанному делу всей душой). Статус же оный, кроме всего прочего, подразумевал: все, что она скажет своим подругам, должно быть если и не истиной в последней инстанции, то хотя бы просто — правдой.

— Что именно спрашивают, душа моя?

— После вашего вчерашнего большого собрания уволены пять начальников цехов, три мастера, без вести пропал счетовод, еще у одного начальника цеха приключился апоплексический удар, и он умер прямо на своем месте… И ты еще спрашиваешь, что за вопросы мне задают?!..

Глядя на задумчиво нахмурившегося супруга, его половинка понизила голос и добавила легкие просительные нотки:

— С утра приходила Ксения Валерьевна, просить, чтобы их не выселяли из дома — хотя бы еще месяц, пока они не найдут себе нового пристанища. Сказала, что Олег Петрович очень подавлен и абсолютно не понимает причин своего увольнения, плакала… Эмик, ну прошу тебя, объясни мне хоть что-то!..

— Хорошо. Только прежде, душа моя, распорядись о чае.

Все время, пока жена организовывала чай с обязательным (потому что любимым) вареньем из крыжовника в маленькой вазочке, Герт простоял у окна, наблюдая за дочерьми. Вернее, за своей старшенькой, весело перекидывающейся с подругой перьевым воланчиком. Причем игра в бадминтон не мешала Анастасии время от времени бросать озорные взгляды по сторонам — и особенное предпочтение отдавалось той самой стороне, где разговаривал с напарником Спиридон.

С немного испортившимся настроением вернувшись за стол, Иммануил Викторович сел, отпил из глубокой чашки и едва не поперхнулся — чай был настолько свежезаваренным, что просто обжигал.

— Кгхм!

Настроение опустилось еще на градус.

— Что же, начнем по порядку. Причиной вчерашних увольнений — и Олега Петровича в том числе — была, цитирую: «нелояльность нашей компании». Ты, конечно, понимаешь, кто именно это сказал?

Супруга медленно кивнула.

— И уверяю тебя, никакого недоразумения или же ошибки — их нелояльность была вполне убедительно доказана. Что касается начальника. Гм, бывшего начальника второго цеха и постигшего его несчастья, то Григорий Дмитриевич послал за врачом, едва увидев первые признаки удара. К сожалению, того не оказалось на месте — немного позже выяснилось, что он в этот день отбыл в Санкт-Петербург, пополнять аптечные запасы. Пока об этом узнали, пока прибыл медик из города — время было безнадежно потеряно. Увы. Но это всего лишь трагическая случайность.

Подействовавшая на присутствующих подобно удару хлыста — Герт вспомнил, как он сам время от времени скашивал глаза на кушетку, где дожидался врачебной помощи нач-два. Тихий хрип, синюшный цвет лица, перекошенного во всей правой половине, тоненькая ниточка слюны из уголка губ, невнятные конвульсивные движения левой руки… И тихие слова главного инспектора о том, что компания не потерпит даже малейшей нелояльности. Очень убедительные и чрезвычайно доходчивые — настолько, что буквально вплавлялись в память огненными письменами. Тем временем побледневшая супруга Иммануила Викторовича прижала ладонь ко рту, другой рукой налагая на себя крест.

— Что касается счетовода, то исчез он не после собрания, а до него — за четыре дня, если уж быть совсем точным. Да и не пропал он вовсе…

Директор станкостроительного производства немного поколебался, решая, стоит ли раскрывать благоверной ТАКИЕ подробности, затем махнул рукой — его жена была большой умницей (в чем ему несказанно повезло!). К тому же хорошо понимала, что можно говорить подругам, а что нет, а посему заслуживала полной откровенности с его стороны. По данной конкретной теме, разумеется.

— За день до собрания пришел запрос касательно его личности, из столичной следственной части — собственно, по нему и отыскали. Вот только к тому времени он был уже двое суток как мертв. Полиция нашла его на частной квартире, повешенным.

— Ох!

— Также на его теле были следы насилия… Дурная и темная история, одним словом. Александр Яковлевич, как узнал обо всем этом, сильно негодовал, сказав, что не допустит, чтобы смерть его служащего осталась безнаказанной.

Герт внимательно взглянул и подвел черту:

— Все, кто вчера был уволен, того заслуживали. И кто знает — нет ли среди них виновного в смерти того несчастного счетовода?

Не давая подняться предводительнице всех фабричных (и некоторой части городских) дам, посчитавшей, что их разговор закончен, Иммануил Викторович пересел поближе и завладел ее рукой. Поцеловал, одновременно легонько щекоча жесткой щетинкой усов, и оставил ее пальчики в своих ладонях:

— Совсем забыл, душа моя. Довольно скоро к нам в Сестрорецк прибывает новый помощник начальника казенного оружейного завода. С семьей. Александр Яковлевич просил, чтобы общество приняло их с особенной теплотой и радушием — полковник Мосин, Сергей Иванович, и его супруга, Варвара Николаевна, очень достойные люди.

Получив в качестве положительного ответа теплую улыбку и еще раз поцеловав нежное женское запястье, станкостроитель проводил свою опору и половинку долгим взглядом и вздохнул. Он не стал об этом говорить, но семьям уволенных грозила полная нищета. А главам этих самых семей — и вовсе долговая тюрьма, этот пережиток темного прошлого; если, конечно, они не выплатят прописанные в их контрактах неустойки. За нелояльность, за ущерб репутации компании, за прямой вред работодателю… Список пунктов в данном случае был устрашающе велик.

— Н-да, велик.

Вот только жалости к ним почему-то не было. Может, он очерствел сердцем? Или просто безоговорочно поверил во все доказательства, предоставленные Долгиным? Мужчина машинально повторил врезавшиеся в память слова: «…небрежение должностными обязанностями, а также передача сведений, составляющих коммерческую тайну, сторонним, лицам». М-да. Господи, ну ведь взрослые же люди — чем же они думали, идя на все это?

Но мысли об их нелегких теперь судьбах недолго занимали светлую голову инженера-станкостроителя — были дела и поважнее. Мало кто знал, но вслед за большим заседанием состоялось малое, для небольшого круга лиц. И вел его уже не Долгин, а сам владелец компании. Компаний!.. Герт прикрыл глаза и вновь погрузился в воспоминания…

— Рад вас приветствовать.

Мужчины, меньшая часть из которых видели друг друга в первый раз, дружно расселись вокруг длинного овального стола, поглядывая по сторонам — причины, по которой они собрались, никто не знал.

— Приступим. Господа! Ни для кого из вас не секрет, что наша компания стремительно развивается. В самом начале она являлась исключительно оружейной, затем добавились станки и немного машиностроения. Вслед за этим появился интерес к собственному химическому и электрическому производствам, к ним добавились иные, вполне перспективные направления… Мы растем, господа, и это радует.

Мужчины замерли, буквально впитывая каждое слово.

— Я думаю, в связи с этим будет вполне разумным и своевременным произвести некоторые перестановки и назначения, немного реорганизовав систему управления нашей компанией.

Над столом повисла вязкая тишина.

— Итак. Каждый из присутствующих здесь возглавит конкретное направление деятельности и получит определенную свободу в делах финансового и управленческого толка. Все вы вместе будете составлять совет директоров, подотчетный в первую очередь мне, а затем четырем моим заместителям. Первый из них — Андрей Владимирович Сонин, также он будет курировать управляющих заводами в Кыштымском промышленном районе. И председательствовать в случае моего отсутствия. Второй — Григорий Дмитриевич Долгин, на его плечи ложится вопрос охраны наших предприятий от посторонних и воровства, а также предотвращения несчастных случаев на производстве.

Рядом с господином главным инспектором тихонько шелестнул листком блокнота уже его заместитель, Иван Иванович Купельников, воспринимаемый многими за простого секретаря.

— Горенин Аристарх Петрович — заместитель-три…

Директора скрестили взгляды на главном аудиторе компании, уже догадываясь, какое именно направление ему поручат. Ведение и проверка всей бухгалтерии? Угадали, но не полностью:

— …также возглавит Русскую торгово-промышленную компанию.

— Лунев Вениамин Ильич, последний из моих заместителей и директор юридического департамента компании.

Главный стряпчий оглядел всех орлиным взором.

— Далее, члены директората. Иммануил Викторович Герт — станкостроение общего направления. Лазорев Аркадий Никитич — высокоточные станки и приборы.

Станкостроители переглянулись между собой и довольно улыбнулись.