Мой мозг мне врёт! - Тим ден Хейер

Неприятие со стороны группы настолько болезненно, что люди даже готовы менять свои убеждения, чтобы избежать его. И это, конечно, работает не только на больших толпах. Еще в 1951 году психолог Соломон Аш установил, что три человека, которые утверждают одно и то же, почти всегда[102] доказывают свою правоту четвертому, даже если их утверждение заведомо ложно. Аш нанял студентов-актеров, которые внушили ничего не подозревающему испытуемому, что две линии, которые они ему показали, имеют одинаковую длину, хотя это была очевидная бессмыслица. Двум актерам все еще не хватало силы убеждения, чтобы склонить испытуемого на свою сторону. Но если актеров становилось больше, трое из четверых испытуемых соглашались с явно бессмысленным утверждением. Поэтому, чтобы и дальше продолжать отстаивать свою точку зрения в групповых обсуждениях, даже если вы абсолютно уверены в собственной правоте, вам необходимо научиться справляться с болью от неприятия со стороны остальных[103].

Этот страх неприятия влияет даже на выбор профессии. Департамент полиции Лос-Анджелеса в начале 2019 года поставил цель внести разнообразие в штат сотрудников. Достигнуть цели не вышло: всех, кто не был молодым белым мужчиной, отсеивали в процессе набора, независимо от того, насколько сильно подчеркивалось, что к работе приглашаются женщины и представители уязвимых групп. Зачастую целая группа претендентов оказывалась белой еще до проведения какого-либо отбора. Затем команда Behavioral Insights[104] разработала новую стратегию, основанную на предположении, что представители уязвимых групп не отождествляют себя со средним полицейским. Кандидатов набирали через таргетинг в Facebook с текстом «Ваше место здесь» и фотографией чернокожего мужчины, белой женщины и мужчины-азиата. В ходе кампании количество заявок от небелых мужчин выросло вчетверо. Очевидно, людей нужно было визуально убедить в том, что они впишутся в общую картину и не останутся за бортом.

Мы против них

Социальная норма – это представление о том, что нормально делать в определенной ситуации внутри определенной группы. Иногда нормы проговариваются напрямую. Например, пастор или имам может объяснить, как для вашей группы правильно вести себя с противоположным полом. В руководстве по этикету четко указано, что делать с салфеткой, если вам нужно отлучиться в уборную между двумя переменами блюд[105]. А популярный колумнист может рассказать, какие слова глупо использовать в рабочей обстановке. Такая норма укрепляет сплоченность в собственных рядах (внутригрупповую) и увеличивает степень и число различий с другими (межгрупповую). Ничто так не улучшает командный дух, как совместное преследование язычников, перемывание костей плебеям или насмешки над менеджером, который хочет «что-то там с Agile». Другие стандарты установлены не столь четко. Люди часто усваивают их бессознательно, наблюдая за тем, что делает большинство и как оно реагирует на тех, кто от этих стандартов отклоняется.

Иногда все идет наперекосяк, и вы делаете неправильные выводы на основе известной вам информации, которая может быть не более чем верхушкой айсберга. Во время пандемии COVID-19, например, мы не видели, сколько людей должным образом соблюдали самоизоляцию и карантин, потому что по улицам они не ходили. Зато фотографии нарушителей, которые толпами поехали в Зандворт, попали в газеты.

Действительно важные, сногсшибательные нормы в обществе всегда сводятся к одному и тому же конфликту: личные интересы против общественных. Стандарты учат нас, как важно приносить жертвы ради общего блага: любой фильм о героях в буквальном смысле посвящен этой теме, сообщая также, что ставить себя выше всего остального – это неправильно и характерно для злодеев. Актуальный пример – чувство стыда за авиаперелеты, из-за которого многие больше не осмеливаются хвастаться далекими или частыми поездками. Это, как правило, одна из сложных социальных дилемм: речь идет о том, что в определенных кругах считается нормальным и обычным, и о компромиссе между собственными интересами в виде приятного отдыха и общественными в виде ущерба климату. В авиакомпании KLM можно после бронирования рейса даже отметить, беспокоит ли вас сам факт полета с экологической точки зрения, и купить индульгенцию в виде нескольких посаженных деревьев. А если вы вдобавок поделитесь этим фактом в социальных сетях, есть шанс, что все будет в порядке.

Конфеты для коллег

Хотите измерить, в какой степени ваши коллеги проявляют чуткость к окружающим? Принесите на встречу коробку шоколадных конфет. Суть в том, что коробка должна быть меньше необходимого – пусть конфет в ней будет две трети от числа присутствующих. Прежде чем раздавать конфеты, озвучьте:

 сколько их всего;

 что каждый может взять одну или две конфеты, а также не взять ни одной (примечание: число нужно будет записать);

 и что оставшиеся конфеты вы заберете домой.

Забавный факт: в большинстве групп участники просто делают то, что хотят. Еще забавнее: обычно начальники берут по две конфеты. Конечно же, с указанием причины: «Это для моего стажера/мужа/дочери». Но тем не менее.

Во многих случаях то, что вы, по мнению окружающих, должны делать, не совпадает с тем, что делает большинство. Конечно, бывают ситуации, когда эти два набора действий противоположны, например, там, где процветает коррупция или другой вид преступности. Что важнее для начинающего торговца кокаином: описательная норма («что делают мои друзья») или норма предписывающая («как должны обстоять дела»)? Даже в вашем поведении часто наблюдается разница – между представлениями о том, как нужно что-то делать, и тем, что вы делаете на самом деле (вспомните, как вы собирались чаще ходить в спортзал или меньше заниматься думскроллингом). В целом, решающий фактор – это видимое поведение окружающих, а не то, что, по их мнению, следует делать. Глядите, кстати, вон идет очередной молодой дилер-кокаинщик.

В этом есть зерно здравого смысла. Потому что то, что делают другие, можно увидеть. То, что другие думают, оценить сложнее. Как показало исследование, проведенное в Саудовской Аравии[106], раскрытие информации о мыслях может произвести настоящий переворот. В этой стране работает часть женщин, но не большинство, поскольку их мужья этого не одобряют. По крайней мере, так это выглядит. Но исследование показало, что на деле всё обстоит иначе. Сами мужчины думают, что если их жены работают, это нормально – но им кажется, что другие люди, например соседи, этого не одобрят. На самом деле соседи думали точно так же, хотя и не знали о мнениях друг друга. Поэтому исследователи решили показать части мужчин, что другие тоже не против того, чтобы женщины работали. В результате оказалось, что сразу после этого многие из них зарегистрировали своих жен в службе занятости, а еще через четыре месяца значительная часть этих женщин благополучно устроилась на