Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда - Бен Мачелл

В заключение доктор Сулейман заявляет: «нет никаких сомнений» в том, что Стивен страдает синдромом Аспергера. Находящийся при этом в тюрьме Стивен в своем дневнике деловито размышлял о вероятности того, что именно эта неуловимая штука всю жизнь отличала его от других: «Если у меня синдром Аспергера, то это все объясняет».

Так и хочется крикнуть: «Ну конечно, это все объясняет!» Проследив за ходом жизни Стивена, нетрудно прийти к выводу, что его состояние давно требовало постановки диагноза. Стоит лишь вспомнить его поведение в школе, неспособность завязать дружеские отношения ни с кем, кроме Бена Уивера, его постоянное ведение дневников, его одержимость определенными темами, истерические реакции на изменения в распорядке дня и все прочее, подробно описанное доктором Сулейманом. Если бы это был ваш ребенок, скажете вы себе, вы бы вмешались. Вы бы постарались выяснить, что с ним не так и как это можно исправить. Но Стивеном не пренебрегали. В детстве он регулярно контактировал со специалистами в области психического здоровья, как из-за шизофрении его матери, так и из-за его собственных трудностей со школой. Его включили в план по защите детей. Его осматривали семейные терапевты и социальные работники. Ради него созывали консилиумы учителей, врачей и социальных работников. Анджела Томпсон вспоминает одно такое совещание, состоявшееся, когда Стивену было четырнадцать или пятнадцать лет.

– Я помню, как мы проводили эту межведомственную встречу, – рассказывает она. – По-моему, тогда у Стивена дома были какие-то проблемы из-за матери. Она поджигала машины и преследовала людей. Я помню, что она преследовала одного человека, работника городской аптеки. Поэтому созвали собрание, на нем был врач, социальный работник, директор школы, я тоже присутствовала. Пришли все, включая врача-психиатра, который знал родителей Стивена.

Томпсон говорит, что на этом собрании рассматривали вероятность того, что Стивен страдает психическим заболеванием, выходящим за рамки социальной фобии, но врач-психиатр отклонил эту идею.

– Было сказано: «Ну, он слишком молод, чтобы ему ставить диагноз. Я не хочу навешивать на него ярлык в этом возрасте».

Важно отметить, что многие люди все детство проживают с недиагностированным синдромом Аспергера. Доктор Сулейман – написавший такой краткий и сухой отчет, но при личном общении оказавшийся сердечным, жизнерадостным и многословным человеком, – говорит, что ему не пришлось бы ставить диагнозы взрослым людям, если бы их недуг диагностировали еще в детстве. Есть причины, по которым окружающие Стивена взрослые не торопились заявлять, что он страдает каким-то отклонением в развитии. Во-первых, двадцать лет назад синдром Аспергера был просто не так хорошо изучен, как сегодня. О нем мало знали и плохо в нем разбирались. К тому же дети с этим заболеванием, как правило, хорошо соображают, что указывает на как минимум средний уровень развития интеллекта и способность справляться с учебой без каких-либо проблем. Дети, которые учатся плохо, возможно из-за более тяжелых форм аутизма или таких недугов, как дислексия, обычно получают много внимания, потому что с ними явно что-то «не так».

Но в случае со Стивеном большинству специалистов казалось, что единственная его проблема заключается в сложной домашней обстановке. Любые отклонения в поведении объяснялись результатом стресса, конфликта и социальной изоляции, характерной для образа жизни его родителей. Даже когда Стивену исполнилось девятнадцать лет, после многих лет его контактов со службами по охране психического здоровья, обследование, проведенное консультирующим психиатром, не выявило наличия синдрома Аспергера. Доктор Сулейман, обобщая результаты этого обследования в своем собственном докладе, пишет, что в нем Стивен описывался как «неуверенный в себе молодой человек, который из-за давних проблем с психическим здоровьем матери и последующего семейного конфликта был непреднамеренно психологически травмирован в детстве».

Таким образом, если Стивен выглядел встревоженным, подавленным, неспособным общаться с другими детьми, то, учитывая его семейную ситуацию, такому поведению находили разумное оправдание. Если Стивен вел себя странно, ну… взгляните на его родителей. Проблему видели в воспитании Стивена, а не в его натуре.

Правда в том, что проблема включала в себя и то и другое. Синдром Аспергера – это расстройство развития и, следовательно, начинает проявляться в детстве не из-за сложной обстановки в семье, а из-за биологических факторов. Насколько известно, люди такими рождаются. Этим заболеванием нельзя «заразиться» из-за того, что мать постоянно лечится в психиатрических отделениях, а отец, похоже, испытывает навязчивое желание контролировать ситуацию и никогда не выходит из дома.

Другими словами, у Стивена могли быть самые уравновешенные родители и самая стабильная семья в мире, и он все равно страдал бы синдромом Аспергера. Тот факт, что у него не было ни того ни другого, только усугублял ситуацию.

– Это был двойной удар, – утверждает доктор Сулейман.

По чистому совпадению в период дружбы мальчиков отец Бена Уивера работал социальным помощником для детей-аутистов. Хотя, возможно, это вовсе не совпадение. Тот факт, что отец единственного друга Стивена знал об аутизме и рассказывал об этом недуге своему сыну, вероятно, посодействовал тому, что Бен смог так долго поддерживать дружбу со Стивеном. Бен смог принять Стивена таким, какой он есть.

– Я знал, что есть люди, которые в чем-то эмоционально отличаются от остальных, и у нас в семье также очень хорошо знали об этом, – рассказывает он. – Мой отец сказал, что у Стивена, вероятно, есть какие-то отклонения, но в целом мы не часто это обсуждали.

Учитывая, что Стивену вскоре предстояло начать криминальную карьеру международного масштаба и совершить целый ряд ограблений банков, при этом успешно избегая ареста, было бы легко рассматривать синдром Аспергера как своего рода сверхсилу Стивена, средство, с помощью которого ничем не примечательный молодой человек мог действовать как смелый преступный гений. Но это не так. Стивен не совершал преступлений в «припадке» Аспергера. Он не приходил в сознание после «приступа» расстройства психического развития и не обнаруживал, что у него на руках каким-то образом оказались тысячи фунтов украденных наличных денег. Такого рода предположения построены на идее, что внутри человека с синдромом Аспергера находится «нормальный» человек. И что если бы можно было каким-то образом изолировать и нейтрализовать это состояние, будто заболевание раком, то в итоге остался бы нормальный человек, с недоумением оглядывающий свой новый нормальный мир.

Но синдром Аспергера является неотъемлемой частью Стивена. Этот недуг нельзя отделить от человека. Этот синдром – не единственное, что есть в Стивене, но определяет в нем все: начиная с того, как он рос и развивался, и заканчивая тем, как он видит мир и строит отношения с людьми. Доктор Сулейман поясняет: чтобы осознать, насколько синдром Аспергера является частью человека, полезно порой рассматривать его как тип личности, а не