Желанная для серого волка - Александра Салиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я всё бегу.
Сильные руки подхватывают до того внезапно, что я не успеваю среагировать, и ещё несколько мгновений перебираю ногами в воздухе. А потом приходит оно — понимание, что я смогла. Я нашла. Успела. Он не ушёл. И новая порция слёз проливается на щёки уже от облегчения.
— Я нашла, — сорванным шёпотом повторяю одно и тоже. — Я тебя нашла. Нашла.
Душащая миг назад паника медленно, но отступает под натиском его близости. Он ничего не делает, просто крепко прижимает к себе, и этого достаточно.
Луна, как же я его люблю!
— Не бросай меня, — прошу. — Никогда меня не бросай. Люблю тебя. Не смогу без тебя.
Тихий выдох — его. Всхлип и робкий поцелуй — мои. Я не даю ни себе, ни ему время на опомниться. Не важно. Всё. Кроме моей пары. Которая вновь со мной рядом. И которого я больше никогда от себя не отпущу. О чём сообщаю ему всё тем же бессвязным шёпотом между поцелуями.
За моей спиной твёрдая стена. Впереди не менее твёрдый он. Я фактически распята между ними. И это прекрасно. Наши поцелуи давно перешли границу приличных, став постыдно жадными. Да и поцелуями это назвать сложно. Мы, можно сказать, пожираем друг друга. Зубы звучно сталкиваются. Губы растерзаны в кровь. У обоих. И это заводит ещё больше. Как и клыки на моей шее. Они царапают нежную кожу, и я приветствую это протяжным стоном. Запрокидываю голову и прикрываю глаза не для того, чтобы отстраниться от него — чтобы чувствовать острее. Хотя куда уж больше.
Слышится треск ткани. Не знаю, чьей именно. Кажется, это я не сдержалась. Не важно. Мои руки, наконец, касаются горячего тела. Я скольжу ими по крепкому торсу. Пальцами чувствую волоски на груди и животе. Хватаюсь за ремень, быстро расправляясь с застёжкой, тяну ткань ниже, высвобождая гладкий ствол, крепко стискивая в своей ладошке. Сама же направляю его в своё тело.
Роман продолжает вылизывать, посасывать и кусать мою шею и плечи, руками сжимает ягодицы, насаживая на себя снова и снова, вжимает в стену плотнее. Мне моё тело напоминает натянутую тетиву, но он натягивает всё сильнее, растягивает меня, мои внутренние мышцы своим огромным членом, и я крепче сжимаю ноги вокруг его талии на подступах оргазма. Мне хочется кричать, и я не сдерживаюсь. Яркой вспышкой слепит глаза и сознание. И нет меня больше. Зато есть он — большой, сильный, идеальный — мой. Улыбка сама по себе проявляется на пораненных губах. Разум всё ещё кружит в эйфории пережитого наслаждения. Так прекрасно… давно не было. Целую вечность. С тех пор как он меня покинул. Оставив одну дожидаться его. И я бы непременно высказалась по этому поводу, но в голове продолжала кружить каша из мыслей. Дыхание тоже в норму не пришло. В горле так пересохло, едва ли способна сейчас хоть слово выдавить из себя. Да и кому оно надо? Когда можно просто чувствовать. Его. Так близко. В себе.
Роман так и не отстраняется. Даже по прошествию минуты. Дышит, как и я, тяжело и шумно, уткнувшись лбом в стену. И на раздавшиеся где-то в отдалении голоса не реагирует, продолжая вжимать меня собой в стену.
Стоп.
Голоса?
Какие ещё голоса?
И вот лучше бы я о том не задумывалась. Мозг тут же принялся анализировать происходящее. И с каждым пройденным мгновением меня накрывало волной понимания того, что я ни фига не сплю. А ещё я действительно бежала по городу в поисках Романа. Причём в одном только нижнем белье. Том самом им купленном. Цветом которого сейчас становилась вся моя кожа от стыда за содеянное.
Какой кошмар!
Просто тихий ужас!
Особенно если вспомнить, как я набросилась на него, и что наговорила на волне сна. Я же ему в любви призналась! И много чего ещё наляпала! Но главное — в любви!
— О, Боже!
Умереть и не воскреснуть…
Отличилась, так отличилась.
— И тебе доброе утро, сокровище, — пробормотал хрипло мужчина.
Провёл ладонью по волосам, шумно выдохнул и чуть отодвинулся, чтобы стащить с себя пиджак. Им и укрыл мои плечи. Единственным, что выжило после моего подвига. Пуговицы на рубашке оторвались, едва ли её можно снова застегнуть. Брюки… Нет, туда лучше не смотреть. Как и в глаза насмешливо взирающего на меня оборотня, продолжающего заботливо поправлять на мне свой пиджак.
— Рад, что ты до такой степени по мне соскучилась, — добавил, прежде чем снова к себе прижать.
Промолчала.
Хватит, наговорилась уже.
На все годы жизни вперёд.
Это же надо так было сон в явь перенести.
Лучше бы я опять просто с кровати упала!
Голоса в отдалении тем временем снова послышались. На этот раз другие. Возмущённые. Кому-то явно не позволяли воспользоваться той самой лестницей, на которой мы находились. Стало вдвойне стыдно.
— Ну хоть не в холле при всех, — ляпнула с расстройства, продолжая избегать встречаться с Романом взглядом.
— Сомневаюсь, что смог бы тебе отказать. По крайней мере не тогда, когда ты столь убедительна в своих желаниях, — улыбнулся мужчина, одаривая коротким поцелуем в макушку.
— Молчи, — попросила, накрывая лицо обеими ладонями. — Просто молчи. Сама не знаю, как так вышло, — призналась честно.
— Парное притяжение сработало, — вздохнул он, снова гладя меня по волосам.
— То есть так всегда теперь будет? — ужаснулась, уставившись на него с ещё большим ужасом.
— Представляешь, чего мне стоило не опрокинуть тебя на ближайший стол в том баре, где я тебя нашёл? — по-своему согласился со мной Роман.
— Не буду представлять, — отказалась от подобного.
Ещё и головой покачала в дополнение. Достаточно того, что я помню, как меня саму накрыло в тот момент. До потери сознания.
— И вчера, пока ты вспоминала того копа, — добавил в перечислении. — А потом ещё раз, когда улыбалась тому официанту мне назло, — даже пальцы загибать принялся демонстративно.
— Да поняла я, поняла, — повысила голос невольно и по плечу легонько ему съездила.
А он… третий палец загнул.
— Сейчас вот… тоже, — выразительно уставился на меня.
Не знаю, чего он ждал, но я вдруг рассмеялась. А вместе со смехом и стыд отпустил. Не до конца ушёл, но стало легче. До момента, когда чужие шаги послышались. Они приближались быстро и в отличие от остальных, целенаправленно в нашу сторону. Не нашла ничего лучше, чем юркнуть за спину Романа. Ещё и лбом в его широкую спину уткнулась, прижавшись максимально плотно. Так можно было представить, что меня не видно,
