Песни (сборник) - Борис Гребенщиков

Цветы Йошивары

Я назван в честь цветов Йошивары.Я был рожден в Валентинов день.У меня приказ внутри моей кожи,И я иду, как все, спотыкаясь об эту тень.

У меня есть дом, в котором мне тесно,У меня есть рот, которым поет кто-то другой,И когда я сплю – мое отраженьеХодит вместо меня с необрезанным сердцемИ третьей хрустальной ногой.

Я был на дне – но вся вода вышла.Я ушел в тень – я был совсем плохой.Я просил пить – и мне дали чашу,И прибили к кресту – но гвозди были трухой.

И теперь я здесь – и я под током,Семь тысяч вольт – товарищ, не тронь проводов.Я отец и сын, мы с тобой одно и то же,Я бы все объяснил – но я не помню истинных слов.

Я назван в честь цветов Йошивары.Я был рожден в Валентинов день.Я загнан как зверь в тюрьму этой кожи,Но я смеюсь, когда спотыкаюсь об эту тень.

Сын плотника

Логин – сын плотника. Пароль – начало начал.Логин – сын плотника. Пароль – начало начал.Пока ты на суше, тебе не нужен причал.

Сорок лет в пустыне, горечи песка не отмыть.Сорок лет в пустыне и горечи песка не отмыть –Но мучаться жаждой, ты всегда любил больше, чем пить.

Когда глаза закрыты, что небо, что земля – один цвет.Когда глаза открыты, что небо, что земля – один цвет.Я не знаю, в кого ты стреляешь, кроме Бога здесь никого нет.

Так дуй за сыном плотника. Ломись к началу начал.Дуй за сыном плотника, жги резину к началу начал.Когда ты будешь тонуть, ты поймешь, зачем был нужен причал.

Стоп машина

Стоп машина, мой свет – в этом омуте нечего слышать.Стирай свой файл, выкинь винчестер в кусты.Я хочу познакомить тебя с теми, кто все еще дышит;Я до сих пор не видел на этой земле кого-либо прекрасней, чем ты.

Изумленных здесь нет. Здесь все, кто рожден, уже в курсе.И Никола-с-Ларьком невесело курит во мгле:Все святые места давно разворованы, в них теперь пусто –Но, знаешь, даже сам Нестор Махно бледнеет, когда ты в седле.

И чем больше мы выпьем за первый присест, тем останется меньше.Чем ближе каменный гость, тем дешевле бриллианты в колье –Но если я тот, про кого был написан мой паспорт,Скажи, зачем я танцую на самом краю в этом вышитом нижнем белье?

Эпоха первородного греха имела свои моменты,Но похоже Атлантида и Му уже пляшут на наших костях.Улыбка под этой юбкой заставляет дрожать континенты –Так на что нам сдались эти зомби в правительственных новостях?

И чем больше мы выпьем за первый присест, тем останется меньше.Чем ближе каменный гость, тем дешевле бриллианты в колье –Но если мы те, про кого был написан наш паспорт,Скажи, – зачем? Зачем? Зачем? Зачем?Skip it. Skip it. Delete. Delete. Delete.

И чем больше мы выпьем за первый присест, тем останется меньше.Чем ближе каменный гость, тем дешевле бриллианты в колье –Но если мы те, про кого был написан наш паспорт,Скажи, зачем мы танцуем на самом краю в этом вышитом нижнем белье?

Skip it up.

Сестра хаос

500

Пятьсот песен – и нечего петь;Небо обращается в запертую клеть.Те же старые слова в новом шрифте.Комический куплет для падающих в лифте.По улицам провинции метет суховей,Моя Родина, как свинья, жрет своих сыновей;С неумолимостью сверхзвуковой дрелиРуки в перчатках качают колыбель.Свечи запалены с обоих концов.Мертвые хоронят своих мертвецов.

Хэй, кто-нибудь помнит, кто висит на кресте?Праведников колбасит, как братву на кислоте;Каждый раз, когда мне говорят, что мы – вместе,Я помню – больше всего денег приносит «груз 200».У желтой подводной лодки мумии в рубке.Колесо смеха обнаруживает свойства мясорубки.Патриотизм значит просто «убей иноверца».Эта трещина проходит через мое сердце.В мутной воде не видно концов.Мертвые хоронят своих мертвецов.

Чувствую себя, как негатив на свету;Сухая ярость в сердце, вкус железа во рту,Наше счастье изготовлено в Гонконге и Польше,Ни одно имя не подходит нам больше;В каждом юном бутоне часовой механизм,Мы движемся вниз по лестнице, ведущей вниз,Связанная птица не может быть певчей,Падающим в лифте с каждой секундой становится все легче.Собаки захлебнулись от воя.Нас учили не жить, нас учили умирать стоя.Знаешь, в эту игру могут играть двое.

Брод

Там, где я родился, основной цвет был серый;Солнце было не отличить от луны.Куда бы я ни шел, я всегда шел на север –Потому что там нет и не было придумано другой стороны.

Первая звезда мне сказала: «Ты первый».Ветер научил меня ходить одному.Поэтому я до сих пор немножечко нервный –Когда мне говорят: «Смотри – счастье»,Я смотрю туда и вижу тюрьму.

Время перейти эту реку вброд,Самое время перейти эту реку вброд,Пока ты на этой стороне, ты сам знаешь, что тебя ждет,Вставай.Переходим эту реку вброд.

Там, где я родился, каждый знал Колю.Коля был нам лучший товарищ и друг.Коля научил пить вино, вино заменило мне волю,А яшмовый стебель заменилКомпас и спасательный круг.

Но в воскресенье утром нам опять идти в стаю,И нас благословят размножаться во мгле;Нежность воды надежней всего, что я знаю,Но инженеры моего тела велели мне ходить по земле.

Время перейти эту реку вброд,Самое время перейти эту реку вброд.Если хочешь сказать мне слово, попытайся использовать рот,Вставай.Переходим эту реку вброд.

Нога судьбы

Быколай Оптоед совсем не знал молодежь.Быколай Оптоед был в бегах за грабеж.Но он побрил лицо лифтом,Он вышел в январь;Он сосал бирюзу и ел кусками янтарь;Океан пел как лошадь, глядящая в зубы коню.Он сжег офис «Лукойл» вместе с бензоколонкой –Без причин, просто так.Из уваженья к огню.

Екатерина-с-Песков у нас считалась звезда,Пока заезжий мордвин не перегрыз провода…Ей было даже смешно, что он не был влюблен;Она ела на завтрак таких, как он;Генеральские дочки знать не знают, что значит «нельзя»;А что до всех остальных, то она говорила –На хрена нам враги,Когда у нас есть такие друзья?

Acid jazz – это праздник, рок-н-ролл – это жмур.И диджей сжал в зубах холодеющий шнур.Официанты, упав, закричали: «Банзай!»Она шептала: «Мой милый!»Он шептал: «Отползай!»Было ясно как день, что им не уйти далеко.Восемь суток на тракторе по снежной степи…Красота никогда не давалась легко.

Под Тобольском есть плес, где гнездится минтай,И там подземные тропы на Цейлон и в Китай –Где летучие рыбы сами прыгают в рот,Ну, другими словами, фэн-шуй, да не тот,У нее женский бизнес;Он танцует и курит грибы.Старики говорят про них: «Ом Мани Пэмэ Хум»,Что в переводе часто значит –Нога судьбы.

Растаманы из глубинки

А теперь большой, большой звук,Ликвидирующий крышуВсему, что вокруг.Забудьте страдания и всяческих мук,Слово бакалавру естественных наук.

Нам в школе выдали линейку,Чтобы мерить объем головы;Выдали линейку,Чтобы мерить объем головы.Мама, в каникулы мы едем на ДжамейкуРаботать над курением травы.

В Байкале крокодилы,Баобабы вдоль Волги-реки.В Байкале крокодилы,Баобабы вдоль Волги-реки…Мама, как нам справиться с глобальным потеплением?Покрепче прибивать косяки.

Не плачь, мама, твои дети в порядке;Не плачь, мама, наша установка верна.Садовник внимательно следитЗа каждым корнеплодом на грядке;Мы знаем, что есть только два пути:Джа Растафара или война –

У нас два по всем наукам,Но ботанику мы знаем на пять.Два по всем наукам,Но ботанику мы знаем на пять –Пока живы растаманы из глубинки –Вавилону будет не устоять.

Брат Никотин

Брат Никотин, брат Никотин,Я не хочу ходить строем,Хочу ходить один;Иду по битым стеклам линии огня –Отженись от меня, брат Никотин.

У меня аллергия, мне не встать в эту рань –Подзаборный Будда, трамвайная пьянь.Бешеное небо – строгий Господин;Отженись от меня, брат Никотин.

Я пришел греться в церковь.Из алтаря глядит глаз.Господь, идет пригородный поезд,Режет рельсы как алмаз;Если мне станет душно,Когда горят тормоза, –Я смотрю, как по белоснежной кожеМедленно движется лезвие ножа…

А вокруг меня тундра, вокруг меня лед;Я смотрю, как все торопятся,Хотя никто никуда не идет.А карусель вертится, крыльями шурша,И вот моя жизнь танцует на пригородных рельсах,На лезвии ножа.

Но если я рухну, рухну как-то не так –Нас у Бога много, килограмм на пятак;У каждого в сердце разбитый гетеродин –Отженись от меня, пока не поздно,Брат Никотин.

Слишком много любви