Халид его пленница (СИ) - Кучер Ая

– Ян! – ловлю ладонь мальчишки, когда он дёргает меня за волосы. – Маме больно, так нельзя делать.

– Кудли.

И снова сильнее дёргает, не слушая. Никакого теста на отцовство не нужно, вылитый Халид. Только если сыну я могу сказать за боль, то с мужчиной буду молчать до последнего. Не подарю такой радости, как узнать, что он может сломать меня.

– Такая хорошая погода на улице, - тетя Катя заглядывает, поправляя фартук. – Сходите погуляйте, а я наготовлю пока. Янчик весь в тебя, ничего не кушает. Может свежий воздух… 

– Я скоро уеду, погуляете с ним? Только кепку на голову, чтобы волосы прикрыть. Обязательно! Не ходите там где пусто. И… 

– Доченька, моя Ника сколько лет прячется? Всё я знаю. Ох, угораздило же вас… Прости Господи. Точно сёстры. Ну ничего… Это ничего, всё образуется.

Тетя Катя отходит к окну, что-то повторяет. Знаю каждую фразу наизусть, потому что так успокаивала женщину давным-давно. Когда Ника сбежала, и мы были уверены, что история закончится быстро.

Сколько девушек вокруг, но не может же бандюган вечно бегать за одной? Может. Когда ты их предаешь, когда задеваешь – они из-под земли достанут нужную девушку. 

Меня за то, что сбежала. Что вообще появилась в жизни Халида. Нику за то, что она что-то украла. Подруга так и не призналась, что именно взяла в чужом доме и почему ещё не отдала.

А я ведь тоже украла. Забрала. Спрятала Яна от его отца, спасая наши жизни. Но страшно представить, что будет, когда мужчина всё узнает. От этого меня начинает колотить, давить паникой.

По привычке тру шрам на шее, напоминая, что я всё пережила. Даже те, что было не под силу многим мужчинам. А я выстояла. И снова это сделаю, главное – не ошибаться. 

– Ты опять уйдешь, да?

Ян шмыгает носом, тянет ко мне ручки. Стоило всего на минуту отойти в ванную, как ему снова плохо. И я не хочу думать о том, как сын себя ведёт в моё отсутствие.

А что я могу пообещать? Короткие встречи, пока Халид в хорошем настроении. Дальше – может, по воскресеньям. И не могу просчитать, сколько это продлится. 

Есть слабая надежда, которую я сразу давлю. Может, если всё рассказать мужчине, объяснить – я ни на что не претендую. И тогда Халид мог бы понять, отпустить. Не разлучать меня с Яном.

Но я реалистка, я знаю, что Халид не допускает слабостей. И другим тоже не прощает. Если рассказать, то сын станет самым главным оружием против меня. Я и так уже прогибаюсь, потому что между нами с Халидом сделка.

А если Ян… 

– Ма, не уходи!

– Не ухожу, милый. Хочешь посмотреть мультики? – сын отрицательно машет головой, пока я укачиваю его на руках. – А сказку рассказать?

– Нет.

И снова хнычет, выпячивая нижнюю губу. Просится спать, ещё немного и начнёт истерить. Кое-как выпивает кружку теплого чая, отталкивая от себя всё остальное. 

– Ян, мама устала. Давай полежим на кроватке?

– Я не буду спать!

– Конечно, не будешь. Посплю я, а ты просто будешь рядом. Да?

Как и следовало ожидать, Ян спит уже через пару минут. Кусает большой палец, прижимает мягкую игрушку к себе. И я тоже позволяю себе полежать рядом, любуясь сыном.

Сын – самое дорогое, что есть в моей жизни. И я не готова пускать Халида к нему. Мужчина рушит всё, к чему прикасается. Он весь состоит из чужой крови и пороха. 

И я жутко боюсь, что Ян когда-то начнёт походить на него. Мы ведь перенимаем повадки родителей, окружающих людей. И жестокость порождает жестокость.

– Ада, - тетя Катя толкает меня в плечо, протягивает телефон. – Ты спишь, но тебе звонят. Я бы ответила, но вдруг… 

– Спасибо. Да, слушаю.

Отвечаю шепотом, сдвигаясь от сына. Выстраиваю барьер из подушек и одеял, чтобы во сне случайно не упал. Прикрываю за собой дверь, выходя на кухню. Жутко хочется курить. 

– Это Кемаль. Я звоню седьмой раз.

– Прости. Я заснула, наверное. Да. Просто прилегла на секунду. 

– Бурная ночь?

– Рот закрой, - рявкаю, возвращаясь к тому общению, что всегда было в детдоме. Там нельзя было давать слабину. И спускать подобные фразочки – тоже. – Прости. Я… Нам уже надо ехать?

– Ещё минут пятнадцать минут назад. У тебя пять, чтобы спуститься. Халид уверен, что мы уже выезжаем. Не прокладывай мне дорогу в гроб.

– Ты… Соврал ради меня?

– А ты разве не собираешься уже?

– Да. Да! Сейчас буду.

Если я снова буду опаздывать или игнорировать звонки – Халид забьет на все наши игры. Просто поставит перед фактом, что вся моя свобода заканчивается.

Злюсь на саму себя, что так просто жертвую своей свободой. Впервые мужчина меня слушает. Даже если ради своей выгоды, но даёт мне то, о чём я так просила. 

А я сама рискую.

– Опять бежишь? Вечно в бегах, - тетя Катя ловит возле выхода. – Не уходила бы, пока Янусик спит. Он же расстроится… Поговори со своим, он же человек! У него же тоже мать есть, он поймёт.

– Поговорю.

Обещаю, хотя не уверена, что когда-то вообще смогу произнести это вслух. У Халида, может, и есть мать. Но у него есть и империя, которая сделала его душу черствой. 

– Ещё одна подстава, - Кемаль встречает возле подъезда, выбрасывая недокуренную сигарету. – И я прикрывать не буду. 

– Почему сейчас это сделал? 

– Считай минутной слабостью к обездоленным.

– Мудак.

– Ага, а ты…

Кемаль не договаривает, тормозит на полуслове. И мне тоже говорить больше не хочется. Потому что черный Кадиллак вызывает у меня лишь приступ паники. Таких машин миллион, в столице - тысячи, наверное.

Но я точно знаю, кто выйдет из салона. 

– Кажется, Ада, - мужчина сглатывает, автоматом проверяя оружие за поясом. – Кто-то настучал Халиду.

Глава 22. Ада

Мне хочется подлететь к мужчине и спросить, какого хрена он здесь делает. У него же столько дел, а он всё время меня преследует. И даже в тот момент, когда я под наблюдением его охраны.

Что я снова не так сделала? Опоздала всего на пару минут? Не ответила на звонок? В глазах Халида я предательница, которая вечно нарушает обещания. И я действительно такая.

Я должна собраться. Сжимаю кулаки, проглатываю ком в горле. Делаю несколько уверенных шагов навстречу моему палачу. Лишь надеюсь, что никто не заметит дрожь.

– Почему ещё не в машине? – сухо и резко, сбивая с настроя. – Кажется, Кемаль, ты говорил, что уже выезжаете.

– Я пыталась уговорить его одолжить сигарету, - жму плечами, будто ничего не случилось. – Твой охранник не согласился. Мне теперь и курить запрещено?

– Запрещено. Не терплю от девушек вонь сигарет.

– Забавно. Учитывая, что мне терпеть приходится.

Последнее я добавляю шепотом, чтобы не казалось как вызов перед людьми Халида. Подколка, которая должна звучать только между нами. Учитывая ухмылку мужчины, а не его срыв, это становится очевидным. 

Халид ничего не отвечает, не грубит и не ставит на место. Протягивает ладонь, а мне остаётся лишь сжать её. Горячую, крепкую. Невинное касание пробирает меня до костей.

– Ты поэтому приехал? – спрашиваю, когда почти доходим до машины. – Что я нарушила график? Думала, у тебя много других дел.

– Закончил на сегодня. Решил съездить с тобой, выбрать квартиру. И одежду.

Глаза мужчины опасно блестят, сковывая внутренности. Почему-то я уверена, что он захочет посмотреть всю одежду. А после снять. Слишком предсказуемо. Особенно, если меня завезут в магазин белья.

Но Халид… Ему будто нужно рушить все устои моего мира. Потому что мужчина отдаёт лишь грубые приказы. Короткое, облегающее, яркое. Даже примерять не просит, лишь гоняет консультантов. 

– Я присяду, - касаюсь плеча Халида, привлекая внимания. – Я так понимаю, мы здесь надолго застряли. 

– Не моя вина, что здесь одни открытые шмотки. 

– Может, просто пересмотришь свои границы допустимого?

– Иди сядь, Ада.

Поджимаю губы, сдерживая улыбку. Какая мягкая форма «заткнись». Но приказ выполняю, падая в ближайшее кресло. Мягкое, удобное. Магазин явно из дорогих и роскошных: предлагают шампанское, постоянно крутятся рядом, без вопросов делают всё, что приказывает мужчина.