Джеймс Хэрриот. Биография - Джим Уайт

Свой последний матч в составе «Йокер Фернли» Альф играл в Говане, жестком и бескомпромиссном квартале города. В тот день его команда совершила одну серьезную ошибку. Они выиграли. Подстрекаемый толпой судья сделал все возможное, чтобы перевес оказался на стороне команды противников, но «Йокер Фернли» все равно победили. Местные болельщики дали выход своей злости и набросились на игроков, которые забаррикадировались в раздевалке, а хулиганы пытались выломать дверь. Было очень страшно, и Альф засомневался, стоит ли продолжать занятия футболом. Он готовил себя к трудной и временами опасной профессии, но стать калекой, даже не начав, он не хотел. Больше он никогда не играл за «Йокер Фернли».

Этот ужасный случай в Говане, однако, не стал его последним футбольным матчем в Глазго. Он сыграл несколько игр в составе любительской команды «Старый Килпатрик» и постоянно играл в команде колледжа. Матчи часто проходили в субботу после ночных танцев в колледже, которые устраивали по пятницам, и многие участники с трудом передвигались по полю. Тем не менее было приятно размяться, к тому же это помогало избавиться от похмелья после ночной пирушки.

Он играл вместе со многими друзьями: Бобом Смитом, Эдди Стрейтоном, Дональдом Макинтайром, Адамом Фаррелом, Джонни Оггом, Джорджем Маклеодом и Ви-Джеем (Патом) О’Рейли. Однажды они поехали с командой колледжа в Дублин на выходные и так там повеселились, что Альф написал об этом очерк. Хотя к тому времени он уже перестал вести дневник, желание сохранить воспоминания не пропало.

В 1936 году семья Уайтов переехала из своего жилища на Дамбартон-Роуд в двухквартирный дом, расположенный километрах в трех от старого, на Эннисленд-Роуд, 724, в квартале Скотстаунхилл.

Семья смогла переехать в более благоустроенный район, потому что получила наследство. Дедушка Альфа, Джеймс Уайт, умер в Сандерленде в ноябре 1934 года и оставил кругленькую сумму. Его имущество оценивалось в 7366 фунтов, и в то время это было целое состояние. Он работал токарем на верфи, но еще немного приторговывал недвижимостью. У него было не меньше шести домов, которые после его смерти распределили между детьми. Папаше он завещал дом по Фалуэлл-Роуд, 65, вместе с долей в наследстве.

Их новый дом стоял на относительно тихой улице, откуда открывался восхитительный вид на окружавшие город холмы. Хотя и недалеко от старого района, здесь все было по-другому — больше похоже на зеленый пригород, резко отличавшийся от промышленного Йокера с его многоквартирными домами, грохочущими трамваями и шумными питейными заведениями. Здесь у Ханны было больше места для ее процветающего ателье, а Папаша так же легко добирался до своего рыбного магазинчика, который начал приносить доход. Переезд в новый дом не только обеспечивал Альфу занятия в спокойной обстановке. В перерывах он мог из окна своей спальни любоваться чудесными местами, которые доставляли ему столько радости, — Кэмпси-Феллс и Килпатрик-Хиллс.

В сентябре 1938 года начался последний курс — во всяком случае, Альф отчаянно на это надеялся, — и ему необходимо было сосредоточиться на учебе. Завалив патологию всего два месяца назад, он осознал, что, хотя отлично проводит время с друзьями, он должен всегда помнить о своей самой главной цели в жизни — стать дипломированным ветеринаром. В том месяце Альф не поднимал головы от учебников; он знал, что ему предстоит много работы.

Глава 6

Учеба приобретала настоящий смысл для студентов Ветеринарного колледжа, когда они начинали изучать медицину и хирургию — диагностику и лечение болезней. Они с трепетом делали первые операции, примеряя на себя будущую жизнь ветеринарного врача.

Во время изучения патологии они познакомились с такими болезнями, как туберкулез, фасциолез, сибирская язва и «деревянный язык», а также микроорганизмами с величавыми названиями: фасциола гепатика, коринебактериум пиогенез, диктиокаулюс вивипарус, фузиформис некрофорус и многими другими. Теперь они учились сражаться с этими врагами, — это была трудная, но интересная задача. Медицину и хирургию студенты изучали по таким уважаемым томам, как «Практическая ветеринария» Юдалла, «Ветеринария» Доллара и «Колики у лошади» Каултона Рика, но практическую сторону своей будущей профессии им приходилось познавать за пределами колледжа. Студентов прикрепляли к разным ветеринарным врачам в окрестностях Глазго, чтобы они приобрели практический опыт.

Некоторые из таких сторонних ветеринаров также читали лекции в колледже. Профессор Уилли Робб, преподававший медицину и хирургию на последнем курсе, был одним из самых уважаемых ветеринаров в стране. Он имел процветающую практику, где ему помогал сын Гарри. Уилли Робб, врач высокой квалификации, завоевал репутацию первоклассного специалиста по лошадям, застав славные дни рабочих лошадей, когда ими были заполнены улицы Глазго. Он был непревзойденным ветеринаром, и Альф многому у него научился.

Альф так же высоко ценил Билла Уэйперса, владельца клиники для мелких животных в Вест-Энде — западном районе Глазго. В те дни учебные заведения основное внимание уделяли лошадям, потом коровам, свиньям и овцам, а на мелких животных — собак и кошек — смотрели свысока. Билл Уэйперс даже тогда понимал, что мелкие животные могут стать очень важной отраслью ветеринарии будущего. Клиника этого первоклассного хирурга была оснащена рентгеновскими аппаратами, микроскопами и прочим современным оборудованием, он проводил такие операции, о которых другие ветеринары могли только мечтать. Этот человек опередил свое время, и студентам Ветеринарного колледжа Глазго необычайно повезло, что они оперировали под его руководством. Впоследствии Билл Уэйперс стал директором Ветеринарного колледжа Глазго и в 1949 году добился, чтобы его включили в образовательную структуру города. Альфред Уайт всю жизнь глубоко уважал этого трудолюбивого и преданного своему делу человека, которому присвоили рыцарский титул в знак признания его заслуг в ветеринарии.

Альфу довелось поработать с еще одним выдающимся ветеринаром — Дональдом Кэмпбеллом из Рутерглена. Он многому научился у этого прогрессивного врача, но больше всего любил вспоминать — он всегда рыдал от смеха, рассказывая эту историю, — как в конце вечернего приема Дональд Кэмпбелл звонил жене, сообщая, что идет домой. Он так часто совершал этот ритуал, что Альф каждый раз, когда его слышал, доходил почти до истерики, пытаясь сдержать смех.

У Дональда Кэмпбелла был древний телефонный аппарат, по которому он после окончания рабочего дня связывался с женой, яростно накручивая черную ручку, прикрепленную к аппарату. После нескольких энергичных рывков он пронзительно и протяжно кричал в трубку: «Вызыва-аю до-ом, вызыва-аю до-ом!» Наступала напряженная пауза, Дональд ждал ответа, потом на другом конце провода раздавались приглушенный щелчок и тихое бормотание, — Дональд внимательно слушал. Получив сообщение, что его соединили с «до-омом», он докладывал жене, что идет домой: «Я ско-оро буду, ско-оро буду!»