На краю тени - Брент Уикс

— И их аватара сейчас?.. — спросил Неф. Гэрот улыбнулся.

— Уже получила имя. Сегодня утром ладешский соловей запел. Тот, кто ходил с ка'кари по этим залам, кто убил моего сына, был либо Дарзо Блинтом, либо его учеником, Кайларом Стерном. Дарзо Блинт мертв. Значит, если аватара — Кайлар Стерн… — Гэрот встал как вкопанный. — Это объясняет, почему те герои охотно уничтожали ка'кари. Они не могли использовать их. Потому что с одним уже были связаны. Они носили в себе черный ка'кари.

— Ваше святейшество, а возможно ли, что они берегли другие ка'кари вместо того, чтобы их уничтожать?

Гэрот поразмыслил.

— Возможно. И не исключено, что Кайлара с ними ничто не связывает.

— Тогда они могут пытаться добавить черный ка'кари в свою коллекцию, — предположил Неф.

— Мы не можем этого знать. Да и вообще ничего, пока не заполучим Кайлара Стерна. Мой соловей станет идеальным убийцей. Тем временем, Неф, свяжись со всеми нашими майстерами и агентами в южных землях и прикажи быть начеку. Доставь мне Кайлара Стерна. И плевать, какой ценой. Пусть даже это будет стоить мне целого королевства. Живым или мертвым, неважно. Главное — принеси мне проклятый ка'кари.

14

Первые недели в Дыре стали самыми мрачными, пока Логан не превратился в чудовище, заключив сделку с дьяволом и собственным телом. В тот ужасный день он съел доставшееся ему мясо и, когда Фин убил Струпа, снова полакомился плотью. За то мясо Логану пришлось убить Долговязого Тома, и убийство сделало его чудовищем. Теперь он в безопасности, но радости это не принесло. Просто выжить — мало. Логан начал жить дикой, первобытной частью своей натуры, однако не мог позволить себе превратиться в дикаря окончательно.

Мясом Логан поделился. Часть отдал Лили — не за секс, как другие узники Дыры, а из любезности. За тот совет, который сохранил в нем человека. Поделился и с остальными чудовищами: Таттсом, Йимбо и Зубастиком. Для себя он приберег отборные кусочки — те, что мог съесть без омерзения. Одно дело — ноги-руки, и совсем другое — сердце человека. Логан не мог себе позволить есть мозги, глаза и высасывать костный мозг. Он знал, что, если станет гораздо хуже, ему придется перейти эту тонкую грань, но пока, раз уж так низко опустился, нужно делиться — из великодушия и брезгливости.

Фин убьет его при первой возможности, а вот чудовищам он безразличен, и привлечь их на свою сторону можно. Речь, конечно, не о преданности, но важна каждая мелочь.

Совсем иной коленкор — Зубастик. Логан оставался рядом с ним. Он понял, что простофиля если и предаст, то последним, хотя быстро узнал, за что Зубастик получил свое прозвище. Каждую ночь тот скрипел зубами. Так громко, что Логан даже удивился, как еще остались коренные.

На третью неделю Логан проснулся от внезапной тишины и вслушался в темноту. Зубастик, перестав скрежетать, навострил уши. Его слух оказался лучше, потому что только спустя миг Логан услышал звук шагов.

Над решеткой показались два халидорских стражника и с отвращением посмотрели вниз. Тот, которого все ненавидели, открыл решетку и, как всегда, стал бросать хлеб в Дыру. Животные и чудовища, даже Логан, встали вокруг Дыры, надеясь, что повезет с неточным броском. Случилось подобное только раз или два, но и этого хватало, чтобы сохранять надежду.

— Смотри, — сказал стражник.

Он разломил последнюю буханку и помочился на нее. Затем бросил.

Логан, самый высокий, поймал большой кусок и мгновенно его сожрал, невзирая на вонь и теплую влагу, капавшую с подбородка. Плевать на унижение.

Халидорец взревел от восторга. Напарник робко засмеялся.

На следующий день второй стражник вернулся — один и с хлебом. Он стал бросать узникам чистые буханки, по одной на каждого. Отведя глаза, стражник заговорил с сильным акцентом, пообещав, что будет всегда приносить заключенным хлеб, если его смена не будет совпадать со сменой Горхи.

Это дало узникам силы и надежду, а также имя человека, которого они ненавидели больше всех на свете.

Хоть и очень медленно, но социум возрождался. В ту ночь все были так ошеломлены, что даже не пытались стянуть хлеб друг у друга. А окрепнув, стали драться. Через пару дней безмолвный Йимбо сцепился с Фином и был убит. Логан наблюдал, выискивая шанс достать Фина, однако схватка закончилась слишком быстро. Превосходство Фину обеспечивал кинжал.

Когда появился хлеб, Логан позаботился о том, чтобы получать больше всех — и не только по статусу. Надо оставаться сильным. Уже исчезли последние граммы жира, и теперь усыхали мышцы.

Хоть он и превратился в клубок сухожилий и крепких мускулов, большое тело требовало пищи. Тем не менее Логан делился, чем мог, с Лили, Зубастиком и Таттсом.

За два с лишним месяца в тюрьме Логан преобразился. Все больше нервничал по поводу Фина, с его проклятой веревкой из сухожилий, становившейся все длиннее. Спал и просыпался от звуков демонов, которые, как ему иногда представлялось, завывали. Он был уверен: это не ветер. Либо демоны, либо души тех бедолаг, которых бросали в Дыру веками. В голове стучало с ритмом завываний. Челюсть болела. Ночь напролет он скрежетал зубами.

— Зубастик, — как-то раз окликнул он. — Подойди ко мне.

Тот безучастно посмотрел на Логана.

Логан придвинулся и очень медленно взял в руки челюсть Зубастика — боялся, что тот укусит. Не приведи бог: инфекция в Дыре означала смерть. И все равно он не отступил. Зубастик озадачился, но дозволил Логану помассировать челюсть. Вскоре лицо простофили изменилось. Напряжение, которое Логан считал следствием уродства, ушло, и Зубастик расслабился.

Логан закончил. Простак вдруг зарычал и схватил благодетеля. Сейчас умру, подумалось Логану, однако Зубастик лишь сграбастал его в охапку. А когда отпустил, Логан понял, что обрел друга на всю жизнь. Неважно, что скотская жизнь в Дыре коротка и жестока. Он бы заплакал, да не было слез.

Ей придется убить Джарла.

Ви стояла у дома Хью Висельника, прислонившись головой к дверному косяку. Надо войти, встретиться с Хью лицом к лицу, собрать вещи и уйти, чтобы убить Джарла. Так просто! И конец ученичеству, она больше никогда не увидит Хью. Возможно, даже убьет его, если захочет король-бог.

Весь год, пока Ви изучала ремесло у Мамочки К., Джарл был ей единственным другом. Старался помогать, особенно в первые недели, когда ничего не получалось. За красивые ладешские черты, острый язычок, ум и теплоту Джарла любили все, и не только люди, что выстраивались в очередь за его услугами. (Образно говоря, конечно. Мамочка К. никогда не потерпит такой глупости, как очередь в «Синий боров».) Однако Ви всегда чувствовала между ней и Джарлом особую связь.