Наше падение - Роберт Кормер

Ничего не произошло.

«Сын архитектора признался в акте вандализма»

Под скромным заголовком в короткой газетной статье, напечатанной мелким шрифтом, не было деталей — лишь только имена Гарри, его отца, несколько слов о заключенной судебной сделке и о том, что сам Гарри получил испытательный срок. Ни слова не было о семье, в доме которой был совершен акт вандализма, и не упомянуто, что девушка упала с лестницы.

— Признайся, Бадди. Ты думал, что Гарри выдаст тебя, Марти

или Ренди.

Бадди сделал еще один глоток, и у него в глазах все начало расплываться. Он отдавал себе отчет, что не может отрицать правду в словах Гарри.

— Конечно, я тебя ни в чем не виню, — продолжил Гарри. Он перестал говорить от себя в третьем лице. — Мир, в котором мы живем, не предусматривает ожидания правильных поступков от кого бы то ни было…

— Ладно, Гарри, — услышал Бадди собственный голос. — Я это ценю. На самом деле, ценю и восхищаюсь. Это прекрасно…

— Ты ценишь и восхищаешься, но прячешься в кустах. Знаешь, почему? Потому что следующим твоим словом должно было стать «но». «Черт, Я думаю, что ты поступил великодушно, Гарри, но…» Но что значит это «но», Бадди? Ты смотришь на меня косо. Ты посчитал, что у меня был скрытый мотив поступить именно так. Правильно?

— Но почему ты так поступил, Гарри? — спросил Бадди, не скрывая удивления. — Почему взял на себя всю вину? Как так получилось, что твой отец оплатил все расходы? Ведь мы нанесли не меньший ущерб, чем ты. Может, даже больший, — алкоголь начал работать, и он подумал о комнате девушки, о том, с какой радостью он срывал плакаты со стены, сметал с полки фигурки животных и переворачивал кровать.

— Так тяжело понять? — спросил Гарри. — Что? Я решил, что я негодяй или кто-нибудь в этом роде? Конечно, мне захотелось немного ада, повеселиться, чуть-чуть покурить, чуть-чуть выпить. И вознесло ли меня это под небеса? Эй, Бадди, я хорошо отношусь к матери и уважаю отца. Я хорошо учусь. Вся моя родня это ценит. И когда у меня возникли неприятности, то отец пришел мне на помощь. Он меня любит. И вот, не спрашивая ни о чем, он выписал чек.

Бадди снова присмотрелся к Гарри: Гарри Фловерс, прилежный ученик, благодарный сын и хороший парень. Что же портит всю картину? И что не сходится?

— Извини, — сказал он. Алкоголь снова облегчил слова.

— Ты не сожалей. Лишь прими все так, как оно есть. И не пытайся быть героем. Мне лишь хотелось думать, что я лучший из вас. Почему из-за моей прихоти должны страдать те, кто был тогда со мной — мои друзья?

«Но я то тебе не друг!» — подумал Бадди.

Великодушие Гарри переливалось через край. Бадди часто задумывался о таких вещах, как добро и зло, которые воспринимались им, как хорошо или плохо. И когда он сопоставлял себя и Гарри, то Гарри автоматически занимал место негодяя. На этот же раз он уже как минимум не был уверен в себе. Хороший парень не должен совершать мерзкие поступки. А он — Бадди Вокер, хороший парень, помогал разрушать дом. И еще он пил в тайне от всех и иногда приходил в школу уже хорошо «набравшись». Его успеваемость скатилась на уровень ниже среднего. А Гарри — он хорошо учился. Отец Бадди ушел из дому, бросил семью, когда отец Гарри… «Он меня любит», и к тому же он оплатил весь ущерб, нанесенный сыном.

— Что случилось? — спросил Гарри.

— Ничего, — ответил Бадди. Но на самом деле что-то случилось.

— Вот думаю, зачем я выбрал тебя, чтобы все это рассказать? — продолжил Гарри.

Бадди встревожено к нему повернулся. Гарри может прочесть его мысли? Гарри всегда придерживал какой-нибудь сюрприз. Какой на этот раз?

— Ты думаешь, почему я так легко отделался, правильно? Почему судья дал мне лишь испытательный срок? Почему так мало об этом написано в газетах? Почему я не оказался в тюрьме? Тебя беспокоит это?

Джин заговорил вместо Бадди:

— Верно, правильно, именно это до сих пор для меня является нераскрытой загадкой.

Но на самом деле он подумал о том, что все это как раз его не волнует. Он расслабился, потому что Гарри уж точно не читал его мыслей.

— Видишь ли, Бадди, мне поверили, моим словам, — обычное хладнокровие Гарри исчезло, и он, говоря об этом, вдруг возбудился, ожил. — У них не было выбора.

— Почему у них не было выбора? — спросил Бадди, почувствовав, что подыгрывает Гарри, будто главному герою в комическом сериале.

— Знаешь, на самом деле, они так и думали, что у них есть выбор. На меня собирались повесить всех собак: взлом и вторжение, тотальный ущерб имуществу, нападение на девушку. Но если все это отбросить, то они не могут выдвинуть мне все эти обвинения. Не было взлома и вторжения, и нападения на девушку тоже не было. У них остался лишь ущерб имуществу. Ко всему, мне всего лишь восемнадцать, я из уважаемой семьи и прежде не имел ни одного привода в полицию.

— Но та девушка в больнице. Она не выходит из комы. Как они упускают из вида такое?

— Они ничего не упускают. Они всего лишь меня не обвиняют. Я сказал, что девушка упала с лестницы. Она вбежала в дом и в темноте перепутала дверь. Когда она вошла в кому, и если, конечно, она выйдет из комы, (услышав это, Бадди содрогнулся) то ее слово прозвучит уже после моего. Добавим облегчающие обстоятельства. Знаешь, какие у меня облегчающие обстоятельства, Бадди? — Гарри снова передал ему бутылку.

Бадди сделал еще несколько глотков. Его тело будто бы начало уплывать, но сознание продолжало оставаться острым и ясным.

— Ну, вываливай, — Бадди уже предвкушал отвращение от рвотных спазм, которые начинались у него в животе.

— Если говорить об облегчающих обстоятельствах, то имеется в виду то, что у меня в кармане есть козырь. Козырь, который меняет все на свете. И, вероятно, всегда имеется какой-нибудь козырь, Бадди, а у меня он уже был еще до того, как мы вошли в тот дом.

Бадди знал, что Гарри ждет от него следующего вопроса, и Бадди его задал, говоря медленно и аккуратно:

— Что это за козырь, Гарри?

— Ключ, Бадди, — объявил он. В этих словах не скрывался триумф. — У меня был ключ от этого дома. Ключ, который открыл входную дверь. Как результат, не было ни взлома, ни вторжения. Помнишь мою команду — не бить окна. Зачем, Бадди? Чтобы никто не мог сказать, что мы взломали…

Бадди мысленно восстановил цепочку событий того вечера, вспомнив, как Гарри, запарковав машину на тихой улочке, прошептал: «Подождите здесь», и исчез за углом. Через несколько минут появившись из-за угла, он подозвал их за собой, может, находясь от них в ста футах. Будучи одурманенным алкоголем, Бадди лишь слегка был удивлен той легкости, с которой Гарри впустил их в дом семьи Джером. Входная дверь была открыта, внутри горел свет. С началом вандализма он быстро позабыл о своем удивлении.

— Вот, почему на суде все обернулось так легко, Бадди. Вот, почему. Когда отец согласился возместить все убытки, то все это поддержали — и судьи, и полицейские. Я обратился с просьбой об отказе оспаривать все выдвинутые обвинении. Знаешь, что это значит? Это значит, что я признал факты дела без признания вины. Изящно, правда? «Немного законной ловкости рук», — сказал адвокат отца. Судья назначил мне испытательный срок, и мой отец заплатил…

Что-то все равно не сходилось. Чего-то не хватало.

— А что та семья, Гарри? Почему они согласились? Разве они не хотели, чтобы судья пересмотрел дело? В доме разгром. Их дочь в больнице.

— Ее отец все время был там, Бадди. И он был готов взорваться от злости и разнести все в пух и прах. В какой-то момент я подумал, что он вдруг подскочит ко мне и разорвет меня на куски. Но он этого не сделал, не мог, у него не было выбора…

— Потому что у тебя был ключ от дома, — все еще удивлялся Бадди. Вдруг он понял, чего же не хватает в этой цепи. — Как у тебя оказался ключ?

На лице у Гарри выплыла огромная улыбка, и, расслабившись, он откинулся на спинку сидения.

— Я сказал, что девчонка сама дала мне ключ. Его дочь, — его голос надрывался от триумфального смеха.

Когда Гарри хлопнул его рукой по плечу, то Бадди отпрянул.

— Та самая девчонка…

— Нет, не та, которая в больнице. Другая. Их там две. Эту зовут Джейн. Джейн Джером…

— И она дала тебе ключ от своего дома? — спросил Бадди, не сумев скрыть недоумение в голосе.

— Ты не обратил внимание, Бадди. Я говорю, что сказал на суде, что она дала мне ключ. Замечаешь разницу?

Бадди кивнул, вдруг протрезвев. Теперь его тело уже никуда не уплывало, а головная боль напомнила о себе в полную силу, начав изнутри давить на глаза.

— И как же к тебе попал ключ?

— Просто. Представь себе картину: однажды в «Моле» я вижу, как девчонка достает из кармана кошелек. Из того же кармана на пол выпадает ключ. Она это не видит. Потому что я — джентльмен, — и он искоса посмотрел на Бадди с таким дьявольским оскалом, что того аж передернуло. — Я подошел и поднял ключ. Собрался протянуть его ей, но она уже шла — в «Дворец Пиццы». Я видел, как она удаляется, и продолжал держать ключ в руке. Я посмотрел на ключ. Он был не от машины. От чего же еще мог быть ключ у девушки ее возраста? От шкафчика в школе? У большинства шкафчиков кодовые замки. Нет. Но может быть…voila… от дома, от ее дома, — Гарри на мгновение притих, и затем его голос вдруг наполнился мечтательными нотками: — Произошло нечто невероятное, Бадди. Я подумал, что у меня в руках ключ от ее дома. И этот ключ откроет мне дверь, ведущую в ее дом, в ее семью, в ее личную жизнь. Боже, что я почувствовал! И я последовал за ней в «Дворец Пиццы», немного о ней поспрашивал, и узнал, что ее зовут Джейн Джером, она живет в Барнсайде… — его рука совершала плавающие движения по воздуху. — Конец истории…