Отягощенные злом 2: Разновидности зла - Александр Афанасьев

– Подбросить до Баку, аскер? – спросил Тимофеев

– Сделай милость, мне туда же…

– У меня там встреча.

– И у меня тоже, казак. И сдается мне, встреча у нас одна.

Легкий, не отягощенный броней вертолет – как бабочка прыгнул в кавказское небо, и как по заказу – солнце пробилось из-за туч, изрешетив их острыми как шпага лучами. За бортом – оставалась и горная школа, и чисто выметенный плац, и нерешенное между чеченцами и казаками дело, которое никто и никогда до конца не решит. Пока существуют чеченцы,[27] и пока существуют казаки.

– Если ты не пойдешь на войну, война придет к тебе… – сказал Тимофеев, и провел руками по небритым щекам

– Я молю Аллаха только об одном, аскер – откликнулся Мадаев – нам от этого никуда не деться, это уже понятно. Я молю Аллаха только о том, чтобы хотя бы они – нашли тот мир, который мы потеряли…

Кто "они" – было понятно и без лишних слов

14 мая 2015 года

Каспий

Новый Баку

К сожалению – пойти тем путем, которым я изначально предполагал пойти – не получилось. Остался обычный путь – бюрократический…

В должности Наместника в Афганистане – я уже несколько дней. Но в Афганистан – пока так и не перебрался, ибо делать пока там нечего. Я провизитировал несколько воинских частей, встречался со старейшинами диаспор и авторитетными мусульманскими богословами, с военными экспертами и теми, кто там отслужил. И я понял, что здесь происходит. Давайте-ка, я расскажу это вам – все равно, большое оперативное совещание через час, на котором я намереваюсь изложить новую стратегию, как нам надо замирить большой Афганистан и добиться прекращения сопротивления. Тем, кто придет на это совещание – излагать причины своих решений я не буду, а просто озвучу их в виде целей на ближайшую и на дальнюю перспективу. Со сроками, с ответственными и так далее.

Все дело – в различии подходов к делу армии и флота. Сухопутные крысы, которых я ненавижу еще со времен учебки, так качественно умудрились все залажать, что потребуется много, очень много времени на исправление.

Флот – а я всегда ощущал себя флотским офицером, хотя работал на земле – решает проблему сопротивления совсем иначе, нежели армия. Флот исповедует доктрину дистанционного контроля, в то время как армия – доктрину контроля непосредственного, именно на эту тему я защищался в Академии. У флота – никогда не было больших наземных частей, но были истребители-бомбардировщики с авианосцев, которые могли быстро оказаться в нужной точке и нанести удар. Были ракеты – оперативно-тактические и стратегические. Все, что нужно флоту – это разведданные, полученные со спутника или наблюдателя на земле. В то время как армия считает, что контролируется только та территория, над которой "висят яйца солдат", простите…

На самом деле это не так. Относительно быстрое замирение Персии, причем реальное замирение – не несколько лукавых договоров с бандитами, а именно замирение обусловлено было тем, что я подошел к делу как флотский офицер. Тогда многие сомневались и даже прямо критиковали мое решение вывести немедленно все сухопутные части, которые были введены в Персию для замирения, и даже часть казаков – считалось, что это может привести к повторному мятежу. Но повторного мятежа произошло, а вот уровень потерь, которые мы понесли при замирении Персии, оказался на удивление низким, ниже того, что рассчитывал Генштаб. Все дело было в том, что основные ударные средства – беспилотники, тогда еще недостаточно совершенные, ударные самолеты – штурмовики, истребители – бомбардировщики палубного базирования – я старался размещать вне территории Персии, вне досягаемости боевиков, лишая их возможности нанесения ответных ударов. На территории Персии остались только несколько сильно укрепленных баз на границе, тегеранская группировка и части постоянного базирования, которые находились в Персии до мятежа. И все. Блок-посты, базы казаков – мы снимали так быстро, как только это было возможно.

Сухопутная доктрина о непосредственном контроле является затратным и кровавым бредом, как я доказал в своей работе. Введенных на территорию другой страны солдат нужно где-то размещать, нужно регулярно снабжать. Их лагеря станут центрами постоянных атак, блок-посты на дорогах станут местами возникновения многочисленных инцидентов. Квартирьерские[28] колонны станут мишенями для постоянных атак. Хуже того – даже поддерживающие нас люди в этом случае не будут ничего делать, поскольку при малейшей опасности будут бежать на ближайшую базу и просить о помощи. И еще хуже – постоянное присутствие чужих войск создает у местного населения понимание того, что они оккупированы.

Как была построена работа в Персии? Очень просто. Search and destroy, обнаружить и уничтожить. Только на другой лад. Задачу обнаружения – решали, прежде всего, агенты. Бывшие САВАКовцы, просто люди, у которых исламисты убили близких, спутники, беспилотники, команды наблюдателей спецназа и казаков. Самое главное – получить достоверную информацию и быстро, в реальном масштабе времени передать ее. Агенты и отряды наблюдателей – невелики, скрытны, мобильны, не бросаются в глаза, они походят на местных и ездят на местных машинах, они спокойно вступают в контакты с местным населением. Их нельзя вырезать, как дорожный блокпост, обстрелять из миномета, как удаленную базу, собрать митинг и потребовать убираться – потому что их просто не видно. После того, как информация передана – принимается решение по уничтожению, далее оно исполняется. Ракетой с беспилотника или вертолета, командой спецназа, быстро высадившейся и точно так же быстро убравшейся. Дело сделано.

Вопрос с местным населением решается иначе. Местное население – сразу было нами вовлечено в работы по восстановлению. Причем наличие русских специалистов было минимально – только там, где без них обойтись было нельзя. Мы предоставляли деньги, технику, строительные материалы, запасные части к выведенному из строя оборудованию – но не людей. Мы объясняли персам, что они сами должны восстановить то, что ими разрушено – а мы им в этом только поможем. Когда они говорили, что разрушали не они – мы всегда отвечали, что разрушали люди их народа, никто их тогда не остановил – и значит, они отвечают за это тоже. Таким образом – в сознании людей проводилась черта между теми, кто разрушает – боевики – и теми, кто строит – они, простые люди. Так подрывалась база сопротивления. В создании людей боевики превращались из тех, кто борется за свободу персидского народа, персов – в тех, кто мешает людям жить. Войска быстро выводили, террористы лишались привычных целей. Тогда – они совершили ту ошибку, какую я от них и ожидал – стали нападать на команды реконструкции и восстановления, которые состояли в основном из персов. Персы пришли и попросили у нас оружие, чтобы создать народную милицию для защиты семей, селений и производств от боевиков. Мы дали им это оружие. Часть оружия оказалась у боевиков – но небольшая часть, никто не делал из этого трагедии – оружия там было полно, разграбили все склады. А большая часть – была обращена против самих боевиков и теперь мы имели надежную поддержку в народной среде. Против махдистов стали воевать сами персы, не желающие жить в средневековой дикости, они сами стали охранять свои селения, свои семьи и свои заводы. А мы в это время наносили жалящие, точечные удары, уничтожая лидеров махдизма одного за другим, перекрывая контрабандные тропы на границе, ликвидируя нелегальную сеть фанатиков в городах. Таким образом, буквально за два года махдисты превратились в изгоев в собственной стране, в никому не нужных маргиналов с их бредовыми идеями.

А что натворили в Афганистане…

В Афганистане – сухопутные идиоты начали проводить политику тотального контроля. Большие гарнизоны в крупных городах, поменьше – в уездных центрах, гарнизоны на границе, там, где живут воинственные племена. Каждое племя в этом регионе имеет ополчение – их называют "малиши", именно оно может и должно контролировать ситуацию. Вместо этого – сухопутные крысы сами ставили гарнизоны, брали ситуацию "в свои руки" – а малиши видели чужаков на своей земле. Несколько провокационных обстрелов – и готово, еще одно племя стало враждебным. Суть в чем: как только ты поставил в каком то районе воинскую часть – ты поставил мишень для боевиков и одновременно проблему для местных – если активно отстреливаться, то попадать будет по ним. Если ты поставил блок-пост на дороге – будет то же самое.

Разница между тем, что было в Персии и тем, что предстояло сделать сейчас была в том, что в Персии я начинал ставить работу с начала, с чистого листа – а вот в Афганистане усердные идиоты, которые по мне хуже врагов – успели натворить дел…

По старой памяти – оперативное совещание я собрал в городе, с которого начиналась наша персидская команда – в Баку. Пока время есть… давайте, немного посмотрим на то, что нас окружает… ибо здесь, в Баку – ощущаешь, как много может сделать человек, даже в самом неудобном для этого месте.