Время камней - Михаил Ежов

Через три дня пути «Алый рассвет» достиг озера Линх. Капитан показал стоявшему рядом Даршаку прибрежную крепость шиамаров, над которой развевались темно-коричневые знамена с белым рисунком рыбьего скелета. Бастионы были сложены из песчаника, по углам цитадели возвышались квадратные башни. Ровными рядами чернели узкие бойницы, а пристани защищали земляные редуты. Крепость казалась пустой, но стоило поднести к глазам подзорную трубу, как становилось ясно, что на стенах и в гавани кипит жизнь.

— Скоро они нас заметят, — сказал капитан.

— Они давно заметили нас, — ответил Даршак, щурясь на солнце, — просто еще не разобрали, кто мы. Когда поймут, вышлют все барки, которые у них сейчас стоят в порту.

Капитан усмехнулся:

— Мы пройдем озеро раньше, чем они отчалят.

— Надеюсь, Эсамар, очень на это надеюсь.

— Ручаюсь, лорд герцог. Я свой корабль знаю.

— Что ж, тем лучше. Но на всякий случай пусть команда будет готова к бою.

— Слушаюсь.

«Алый рассвет» был уже на середине озера, когда к нему устремились два баркаса и восемь небольших парусников причудливой конструкции — с двумя палубами и мачтами посередине.

— Догонят? — спросил Даршак, наблюдая за приближением шиамаров.

— Нет, — капитан усмехнулся. — Поздно спохватились.

И все же один парусник сумел приблизиться к «Алому рассвету» на расстояние выстрела. С борта шиамарского судна ударили баллисты, и несколько ядер среднего размера пробили обшивку корабля. К счастью, все они попали выше ватерлинии.

— В трюм! — немедленно скомандовал капитан матросам. — Заделать течь! — Затем повернулся к канонирам, наготове стоявшим возле своих метательных орудий. — Сбейте-ка с них спесь, ребята.

Скрипнули рычаги, глухо ударились о рамы «ложки», посылая по дуге каменные снаряды. Большая часть упала в воду, но три или четыре обрушились на палубу шиамарского парусника. Конечно, это не могло остановить преследователей, и погоня продолжалась в прежнем темпе, только теперь суда обменивались ядрами.

— Лорд герцог, почему бы вам не подождать в своей каюте? — предложил капитан. — До абордажа все равно не дойдет, а здесь вы подвергаете себя ненужному риску.

Даршак взглянул мельком на свои руки. На какой-то миг ему захотелось остаться, чтобы шальной снаряд проломил ему голову и лишил таким образом необходимости возвращать долг Унгкеру. Но герцог знал, что это лишь минутная слабость и он никогда так не поступит: не сбежит трусливо от своего кредитора. Обещание, данное Унгкеру, должно быть выполнено, он не имеет права напрасно погибнуть в начале пути. Коротко кивнув, Даршак отправился на корму, где располагалась его каюта.

Через полчаса, когда озеро Линх уже осталось позади, шиамарский парусник был вынужден прекратить погоню: ему перебили центральную мачту и продырявили палубу настолько, что следующие попадания могли сделать пробоину в днище. Остальные суда преследователей давно отстали и тащились следом только в расчете на то, что первому кораблю удастся заставить ольтодунский парусник остановиться и принять абордажный бой.

Но «Алый рассвет» понесся дальше, хоть и не с прежней скоростью: ему тоже досталось в перестрелке: часть парусов и такелажа была изодрана, несколько рей сломано, большинство стекол на корме перебито. К счастью, Даршак находился в каюте, лишенной окон — такова была традиционная мера предосторожности для ольтодунских кораблей. И тем не менее на ремонт решили не вставать, поскольку до места высадки оставалось не больше двух дней пути. Дальше отряд Даршака должен был ехать через пустынные земли Вайтандара.

К берегу пристали вечером, когда солнце уже касалось нижним краем горизонта. Начали выгружать вещи и лошадей. С Даршаком отправлялись дальше только восемь его телохранителей, все остальные возвращались в Норфорд. Матросы нарубили дров и развели костры. Приготовили пищу и поужинали, потом легли спать, оставив на корабле часовых. Герцог Даршак посидел еще некоторое время у огня, обдумывая шансы выполнить требование Унгкера. Задача была трудной, почти невыполнимой. Даршак понимал, что силой здесь ничего не добьешься: императора Урдисабана, без сомнения, тщательно охраняют, поэтому рассчитывать можно только на ловкость и внезапность. Действовать придется как наемному убийце, крадущемуся в ночи, а не благородному воину. Даршак вздохнул. Честь обязывала его исполнить волю бога, но сердце противилось приходившим в голову методам. Может, вызвать императора на поединок? Даршак невесело усмехнулся. Нет, это глупые миражи его фантазии, с которыми нужно расстаться как можно быстрее. Герцог завернулся в плащ и лег, глядя на танец кружащихся над костром искр. В конце концов, разве не стоила его жертва освобождения и существования Ольтодуна? Ему не в чем себя упрекнуть. Отныне он всего лишь оружие в руках бога, и ответственность за то, как его использовать и кого им разить, лежит не на нем. Все в руках Унгкера. Немного утешившись этой мыслью, Даршак закрыл глаза и через некоторое время заснул.

Уже под утро ему привиделся грозный бог, взиравший на него подозрительно и сурово. Казалось, он знает обо всех сомнениях своего должника и недоволен им. Но выяснить, так ли это, было невозможно, поскольку Унгкер молчал, а герцог не решался спросить. Наконец бог войны наклонился к самому лицу Даршака и тихо сказал:

— Если тебе станет ясно, что ты погибнешь, а император Камаэль останется жив, ты должен кое-что рассказать одному человеку.

— Кому? — спросил Даршак, обретая дар речи.

— Он наверняка будет неподалеку от императора, — ответил Унгкер. — Его зовут Сафир-Маград, но вряд ли у тебя будет возможность с ним познакомиться, разве что случайно. Поэтому смотри сюда, — и бог щелкнул пальцами. Воздух вокруг них задрожал, пошел кругами, затем пространство словно раздвинулось, и Даршак увидел великолепный дворец. По длинному залу, потолок которого поддерживали тонкие белые колонны, шли трое: пожилой человек, девушка и юноша. — Это император Камаэль, — сказал бог, указывая на первого. — Не смотри, что он почти не поседел и спина его пряма, как и тридцать лет назад. На самом деле он стар и опасен, берегись его коварства и его шпионов. Десятки глаз незримо для других следят за императором и готовы защитить его. Кроме того, его сопровождают телохранители. Даже сейчас они держатся поблизости. — Унгкер показал на три фигуры, видневшиеся на заднем плане. — Они потомственные воины, и одолеть их в схватке нелегко. А это, — палец бога переместился на девушку, — принцесса Армиэль, единственная дочь императора от второго брака. Ее убивать ты не должен ни при каких обстоятельствах. Запомни это хорошенько. А вот Сафир-Маград, ныне один из телохранителей Камаэля и его будущий зять. Это тот человек, о котором я сказал вначале. Именно ему ты поведаешь историю, которую сейчас услышишь. Запоминай и не перебивай меня. — Унгкер помолчал секунду, потом заговорил снова: — Однажды жил в Урдисабане могущественный лорд, которому принадлежали земли и рабы, лошади и дома. У него были плантации айхевая и скот, а во время войны он мог выставить две сотни рыцарей, триста мечников я еще сто пятьдесят пикинеров. Звали этого лорда Каид-Маград, и был он женат и очень счастлив. Супругу его звали Массиолея, она происходила из знатного рода. У Каида и его жены долго не было детей, но потом Массиолея понесла и родила мальчика. Ребенка успели назвать Сафиром. Больше не успели ничего, потому что легионеры императора Камаэля ворвались в имение Маградов и убили всех, вплоть до мелкой прислуги. Не тронули только Сафира. Его отправили в Тальбон и определили в Пажеский Корпус. Отца мальчика негласно обвинили в измене, и по дороге домой с плантаций айхевая Каид-Маград был убит.