Заклинание для спецагента - Роберт Асприн

Патрик принялся зачитывать свой список. Фионна подписывала фотографии каждому отдельно. Лиз, читая ее надписи вверх ногами, обнаружила, что каждое посвящение Фионна формулирует чуть-чуть по-другому. «Вот это профессионализм», — подивилась она про себя. Нет, в случае Фионны внешность определенно обманчива. «Изумруд в огне» — это хорошо отлаженная машина, а Фионна — ее главный, безотказный агрегат.

Но и другие тоже молодцы. Искренне переживают за Фионну, но дело ставят на первое место и работают слаженно. Фионна попросила у Найджела сигарету — тот достал пачку, но держал ее на отлете, пока певица не согласилась выпить омерзительный на вид, густой и розовый, коктейль.

— Подкорми мозги, дорогая, прежде чем легкие коптить, — уговаривал он, поднося стакан к самому носу звезды. — Ну ради меня. Как ты выдержишь час в эфире на пустой желудок? Повар из «Сонесты» это специально для тебя приготовил.

— Фу, ну и гадость, — прошипела Фионна, покончив с коктейлем за три глотка. Жадно схватила сигарету, прикурила у Найджела — тот уже предупредительно достал зажигалку, — глубоко затянулась. Лиз ощутила запах свежей клубники, который вскоре заглушила табачная вонь. — Батюшки, вы меня такой дрянью поите, что даже никотин вкуснее кажется. Одно счастье, курить в этом городе пока разрешено. Я уж боялась, что тут — как в Сан-Франциско. — Фионна выдула из уголка рта струйку дыма. — Ну, Пэт, что еще мне надо знать?

— Про станцию я уже все сказал, — ответил Патрик Джонс, сложив руки, точно алтарный служка. — Концерт Верона сама объявит. А твое дело — говорить о себе самой. И помни, Фи, — ни слова о нападениях. Их не было и нет, ясно?

Набрав в грудь воздуха, Фионна одной рукой схватилась за свое сердоликовое ожерелье, а другой нащупала пальцы Ллойда. Тот с хозяйским видом стиснул руку певицы, злорадно уставившись на Лиз. Агент Мэйфильд осталась бесстрастна. Пусть Ллойд защищает Фионну на своем плане бытия. Дело Лиз — разбираться с Незримым, а не со Зримым.

— Ну, ладно, пошлепали, — распорядилась Фионна.

— И что привело вас к нам в Новорлеан, мисс Кенмар? — спросила Верона Ламберт сладким и тягучим, как тающая от жары карамель (напоминающая, в свою очередь, воздух в этой душной студии), голосом. То была полнотелая женщина с кожей шоколадного цвета, круглолицая, круглоглазая, с шапкой искусственно распрямленных темно-каштановых волос, примятых на макушке наушниками. Вся компания теснилась в маленьком, полутемном помещении, где все, кроме пола, было обито дырчатыми звукоизолирующими плитками. Сидячих мест оказалось только три: одно для Вероны, другое для Фионны, а третье для щуплого, нездорово-бледного звукорежиссера, который сидел за пультом напротив звезды и ведущей. Ллойд Престон затиснул свое крупное тело меж двух металлических кожухов с каким-то оборудованием, чтобы не отдаляться от Фионны. Время от времени она брала его за руку. Остальные жались к стенам. Спину Элизабет больно кололи пластмассовые коробки с пленками, сложенные на этажерке. Она всерьез опасалась лишиться чувств из-за духоты и тесноты. Ее белый шелковый жакет уже вымок от пота.

— Зовите меня Фионной, голубка. Я вам честно скажу: это один из самых замечательных городов, куда меня жизнь забрасывала, — произнесла Фионна с безупречным ирландским акцентом. Беседуя с Вероной, она смотрела ей прямо в глаза. Если она только прикидывается… что ж, тогда Фионна еще и великолепная актриса. — Музыка, голубка, это же моя жизнь. Разве мне не могло понравиться место, где музыка каждый вечер на каждом углу, где всякий, кого ни возьми, каждый день играет, поет или что-нибудь слушает. Музыка расширяет душу человека. Тут я — как рыба в воде, словно здесь и родилась.

— Вы нашли здесь много общего с вашей музыкой? — спросила Верона, удивленно вскинув брови. — Новорлеан — это все-таки смесь французского креольского стиля с афрокарибскими ритмами. Наш джаз не имеет аналогов в мире, милочка. У меня есть все записи «Изумруда в огне», Фионна, и, простите уж, мне кажется, что это совсем другая музыка.

— Вся она берет свое начало из одного места, — возразила Фионна, ударив себя кулаком в грудь. — Из сердца. Я встретила здесь людей, у которых ничегошеньки нет, ни кола ни двора — только музыка. И это здорово. Это и история моего детства тоже. У меня больше ничего не было — и я вложила всю душу в красоту, которую могла слышать.

«Ну и наглость», — подумалось Элизабет. Для девицы, у которой за плечами английская школа-интернат, швейцарский пансион, Оксфорд и как минимум пятьдесят тысяч фунтов выброшенных на ветер папочкиных денег, Фионна-Феба очень убедительно играла роль бедной замарашки из Северного Дублина. С дрожью в голосе она поведала о своем вымышленном детстве, о нищете, о руководящем ею астральном духе, который, по убеждению Фионны, не позволит ей оставить сцену, пока она не подарит свои песни всему миру.

Однако Верона выслушала все это спокойно, без провокационных вопросов, и отлично провела интервью, расспрашивая Фионну о действительно занятных подробностях ее творческого пути и истории «Изумруда в огне». Чувствовалось, что журналистка владеет темой. За пять минут до конца программы Верона проницательно взглянула на Фионну:

— И не удержусь от финального вопроса: милая, почему в ваших песнях так много поется о магии? Вы ею вправду интересуетесь — или это так, для близира, чтобы поклонникам угодить? Должна вас предупредить: Новорлеан — очень магический город. С духами лучше не шутить — а то они тебя проучат.

— Я верю искренне, — произнесла Фионна; в ее огромных глазах зажглась тревога. Кажется, у нее даже руки задрожали. «А она и впрямь стала очень суеверная», — подумала Элизабет. — Я глубоко почитаю вышние силы.

— Мудро сказано, — произнесла Верона, покосившись на пульт. — У нас в гостях была Фионна Кенмар. Ну, друзья мои, не забывайте: в субботу в девятнадцать тридцать в «Супердоуме» выступает «Изумруд в огне». Между прочим, в то же самое время на набережной наша радиостанция дарит вам фейерверк. Сложный перед вами стоит выбор, ребята, — добавила она, лукаво подмигнув Фионне. — Я лично пойду на концерт. А теперь — рекламная пауза.

Сделав знак Вероне, звукорежиссер нажал на кнопку. Ведущая сняла наушники.

— Все прошло отлично, мисс Кенмар. Огромное спасибо, что пришли. Теперь жду не дождусь концерта. Можно кому-нибудь из нас просочиться за сцену и поздравить вас после?

Фионна оглянулась на Найджела.

— Возможно, дорогуша, — пробурчал директор нейтральным тоном, пожал руку Вероне, обернулся к звукорежиссеру. — Мы проследим, чтобы вас включили в список на частную вечеринку после концерта. Спасибо, вы отлично работаете.