Архитектура для начинающих (СИ) - "White_Light_"

— Я тебе позвоню, — отвечает Джамале, боясь взглянуть открыто и прямо, он смотрит на нее «в целом», как на пейзаж или картину с размытым сюжетом. Поднимает с пола пиджак, ее выпускное платье. — Пойдем, твои обыскались, наверно…

Он довел в то утро Джамалу до школы и отправился спать с призрачной надеждой на то, что проснется в другом мире, где ничего не случилось. Где дурочка Джамала прошла мимо и не повелась на его сахарную брехню. Где они с Кампински выпили свое законное шампанское в процессе выпускного вечера, наорали друг на друга и помирились. Навсегда остались друзьями. Где он проводил девчонок к утренней электричке, помогая сбегать глупышкам от Джамалкиных родителей…

Во дворе стояла машина отца, покрытая росой. Тишь и какая-то странная обреченность, безнадега томила душу. Мишка сорвался к Ольге. Она друг, она поймет! Еще можно, наверное…

Хмурый Федор Игнатьевич заходил в ворота своего дома, когда его остановила Джамала одним единственным насущным вопросом. Мишка подглядывал из-за угла.

— Уехала она, — сердито ответил старик девушке в потрепанном розовом платье. — Ночным, Ленинградским. Навсегда….

От чувства вины Мишка скрылся в армии. Жесткая, размеренная уставом и понятиями действительность стряхнула с жизненных основ все лишнее и наносное. Домой он вернулся свободным от химеры, зовущейся совестью. Свободным и изголодавшимся по девичьему вниманию.

По разработанному задолго до его рождения родительскому плану, поступил в местный политехнический институт, дабы закончить его и примкнуть к строительной компании отца

«Ну, не собственной, конечно….» — размывчато иногда дополнял он, соблазняя очередную потенциальную невесту.

«Мне нравятся все женщины на свете, — пелось в одной старой песне. — Но выбрать должен все-таки одну». И это «должен» не давало ему покоя, а спустя несколько лет учебы и выбираний, вопрос и вовсе встал ребром.

— Твоя сестра вон уже третьего ждет, а я от тебя внуков, видимо, не дождусь! — бурчала мать по утрам и по вечерам, за завтраком и за ужином. И если до того отец отмахивался — «не готов еще», то теперь молчаливо поддерживал мать.

«Значит, пора», — обреченно заключил Михаил. Огляделся вокруг и внезапно увидел Ее.

— На таких женятся, — одобрил выбор умудренный жизненным опытом двоюродный Мишкин брат. Сам уже имел двойню и недостроенный дом. — С ипотекой только не торопись.

«Какая там ипотека!» — ломая себе голову, Мишка строил отношения со странной сокурсницей, словно шел по минному полю — красиво и мирно, но нифига не понятно. Там, где другие девушки визжали от счастья, она лишь мило (спасибо хоть не снисходительно) улыбалась. Цветы? — очень мило. Гулять? — очень мило. Подарок? — что ты? Настаиваешь? — и удивленно-наивно «ну, если….».

— Она играет, — заключил другой авторитет. — Целки все такие сначала, а потом будет ноги тебе целовать. Как приучишь, в общем.

Мишка спел серенаду, повеселив всех родственников, у которых проживала Рита, и обитателей той же улицы в «частном секторе».

Завалил конфетами и мягкими игрушками — их поток остановила только угроза Риты раздать запас в ближайшей школе младшеклассницам.

Копировал чужие стихи, напивался, дебоширил, извинялся, говорил с ее мамой… в конце концов подарил ей кольцо.

Она задумалась.

Мишка вовсе впал в ступор — ну почему мне все это?! Почему эта зараза не такая как все?! Другие на ее месте тут же принялись бы назначать или выяснять дату свадьбы, звонить мамам-подругам, примерять платье. Рита лишь сдержанно сказала, что ей нужно подумать…

— Я не советчик тебе, Михаил, — пробасил отец, тяжело посмотрел на взрослого сына. — Но думаю, что она не та, которая тебе нужна.

Без каких-либо объяснений, просто «не та» и всё.

«А вот фиг вы все угадали!» — взыграло где-то внутри у Мишки, заглушая все здравые доводы родителя и другую неясную (не осознанную Мишкой) причину. Своим почти отказом, своей отстраненностью, чужеродностью в этом Городке, миллионом других мимолетных и едва заметных нюансов, она напоминала ему Ольгу. Напоминала тот старый, забытый повседневностью, но томящийся в подсознании вызов.

«Я женюсь на ней, — твердо решил тогда Золотарев. — И для этой святой цели любые средства хороши!»

====== 10 ======

Щелчок замка отсекает грани разных реалий. Катя протягивает Джамале закрытую пудреницу с зеркальцем внутри.

— Спасибо, — моргает, смотрит на бывшую одноклассницу сквозь набежавшую слезу. — Не размазалось?

— Нет, — отвечает полувосточная красавица, скрывая легкую досаду за привычной вежливостью. Нужная Джамале маршрутка только что отъехала от остановки, из-за Изотовой она пропустила ее.

— Эти линзы просто кошмар, — Катя забивает словами неловкость. — Как хорошо, что я тебя встретила! Без тебя, даже не знаю…

— Да, хорошо, — вежливо улыбается в ответ Джамала. Мысленно прикидывает, время, на которое может затянуться ее опоздание.

— Знаешь, кого я сегодня встретила? — как ни в чем не бывало продолжает тем временем Катя. — Помнишь Кампински? Вы еще дружили втроем.

— Конечно! — волшебная фамилия, как и предполагалось Катей, моментально привлекает все Джамалкино внимания. В карих глазах ее немедленно вспыхивает легкое превосходство. — Мы и сейчас дружим. Я знаю, что она здесь.

Мысленно Катя ликует. — «Ты никогда не отличалась большим умом!», а вслух:

— Но, она ж ненавидит Городок?

Джамала красиво-снисходительно пожимает плечами:

— У нее новый проект. Не могу рассказать тебе всего. — А ее “извини” звучит вовсе издевательски за напускной невинность.

— Я понимаю, — умело подыгрывает Катя.

— Но это будет очень большой проект, — утверждает мини-победу Джамала.

— Вы снова все вместе? — Катя переворачивает страницу текущего разговора.

— С Золотаревым? — переспрашивает Джамала. — Ну да, они же коллеги.

— Я пыталась спросить у Риты...

Джамала презрительно кривит красивые губы.

— Нашла у кого! Что она может знать?

«Что, не нравится? Ишь, зашипела!»

— Ну, они все-таки зарегистрированы, — картинно сомневается Катерина.

— И всего на этом! — хмыкает Джамала.

Катя продолжает:

— Я думала, вы поженитесь.

— Я тоже, — красиво, ностальгически вздыхает первая сто раз отрепетированным ответом на это неудобное житейское замечание. — Но мои родители не разрешили. Ты же знаешь, как у нас строго. А теперь семью я разбивать не буду. Кстати, как твой бывший? Вы видитесь?

— Нет! — резко отвечает Катя, затем спохватывается и дополняет. — Он уехал в Москву на заработки и с концом. Феденьке алименты только высылает. Так, значит, Ритка не знает ничего?

— О чем?

— О компании, о проектах.

— Да откуда? — Джамала щурится на приближающуюся маршрутку. — Она квочка, дома только сидеть с ребенком. И проект это не Мишкин, а Олькин.

— А Ольку она не знает?

Отвечая «нет», Джамала спешит к маршрутке, с твердым намерением эту не упустить, да и разговор с любопытной Катей скорее нудный, чем интересный.

— Пока, Кать! Рада была видеть тебя! — роняет на ходу.

— Пока, — сладчайше улыбается Джамале вслед Катерина. «А я-то как рада!»

Прижав Риту к стене, Ольга повторяет ладонями контуры ее тела, заодно освобождая от одежды, слушая, как учащается дыхание, и растягивая время, помноженное на тягучесть удовольствия. Не остановиться.

Впадая в странную/сладкую зависимость от ежедневных встреч, Рита удивляется, не узнает и боится сама себя. Своей вскипающей в крови энергии, которая грозит немалыми разрушениями, едва «выпусти ее из-под контроля», — шепчет Ольга. Голос сводит с ума.

«Я никогда не думала, что он так материален, твой голос», — невидимый, невесомый, он обволакивает тело волнами, радиацией проникает внутрь, создавая помехи истинного восприятия данной реальности.

Как пелось в привязчивой старой песне — «танцы вдвоем, странные танцы» в квартире с минимумом мебели и полным уже отсутствием одежды. Если бы эти стены могли говорить, они сплетничали бы день и ночь о вольностях, которые изо дня в день позволяют себе две красивые женщины. Наверняка, чересчур ранняя весна в Городке в тот год обусловлена зашкаливающим все уровни градусом страсти этих встреч.