Черное пламя Раграна (СИ) - Индиви Марина

— И миллиард рагранцев тоже.

— Вы просто не предлагали им стать вашими любовницами.

— На всех меня не хватит.

— Какая жалость!

Наш разговор явно себя исчерпал, поэтому я сдернула свой плащик с сиденья, закуталась в него и отвернулась: тонированные стекла помимо прочего были еще и очень плотными, наверняка из суперпрочного стекла. Я забыла, как оно называется, но оно выдерживало даже удар лазерного луча и было надежнее огнеупорного, которое ставили в высотки из-за драконов. Правда, усовершенствованные щиты вряд ли пропустят в город хотя бы одного зверя, тем не менее это было обязательное условие для получения разрешения на строительство. Любая стройка (какой бы этажности ни предполагалось здание) проводилась с использованием ультрасовременных суперпрочных материалов. В случае обнаружения несоблюдения технологий или попытки удешевить материалы, все могло закончиться очень и очень плачевно, поэтому, когда около года назад у какой-то строительной компании нашли нарушения, полетело очень много голов. В смысле, компания закрылась, все руководство посадили чуть ли не пожизненно. Это тоже была новая статья, появившаяся после прихода к власти Вайдхэна, и ни одна апелляция со стороны адвокатов, ни просьбы жен или мужей руководящего состава не были удовлетворены.

Тогда мнения разделились: одни считали, что это слишком жестоко, другие — что правильно: наша страна еще помнила трагедию Мериужа. Налет, почти разрушивший город, унесший сотни тысяч жизней. Тогда многие небоскребы схлопывались под огненным дыханием драконов, как игрушечный конструктор, из-за несоблюдения технологий строительства. Правящим в те годы был отец Вайдхэна, и именно на него спустили всех наблов. Как выяснилось, совершенно незаслуженно, но в то время разбираться не стали. Вайдхэну удалось восстановить его доброе имя и доброе имя своей семьи не так давно.

Что, впрочем, не мешало ему самому вести себя как дракона кусок.

Я выдернула себя из ступора, в который меня вогнало все происходящее и достала свой старенький смартфон. Набрала Нию:

— Ния, привет. Мне придется задержаться на работе, ты сможешь остаться с Ларом подольше? Можешь вообще сегодня переночевать у меня, и я тебе обязательно заплачу.

— Аврора, мне отлично платят на работе! — возмутилась няня. — Разумеется, я задержусь, даже не думай. Все хорошо?

— Все, — соврала я. — Дай мне пожалуйста Лара. Не уверена, что успею вернуться до того, как он заснет.

— Да, конечно. Лар, слушай. Это мама.

— Ма-а-ама! — донесся из трубки радостный крик, и на сердце сразу стало тепло, в груди разлилось счастье, я улыбнулась.

— Привет, драконенок!

— Ма-ам! Я соскучифся!

— Я тоже скучаю, очень-очень. Но мне придется немного задержаться, а я хотела, чтобы ты знал, что я тебя очень люблю.

— Как?

— Выше неба!

— Пфы, — донеслось довольное из трубки. — Я тебя то-же! Офень!

— Как?

— Выфе неба!

— Слушайся Нию и, если она попросит, ложись спать. Хорошо?

— Хофофо… хо-ро-шо!

— Умница, — я поцеловала трубку, попрощалась с Нией и нажала отбой.

Только сейчас почувствовала на себе пристальный взгляд Вайдхэна, от которого в кончиках пальцев опять заискрило, сжала кулаки и спросила:

— Что?

Его какой-то слишком глубокий взгляд в одно мгновение стал привычно-снисходительно-иртханским.

— Ничего. Мы на месте.

Глава 12.1

Флайс и правда застыл: оказывается, я даже не заметила, как мы прилетели. Куда именно, было непонятно, потому что со всех сторон был залитый огнями Мериуж. Справа, слева, по диагонали — я это обнаружила, когда дверцы флайса разошлись и мы вышли на просторной полукруглой площадке, на которой не было больше никого, кроме нас и флайсов охраны. Индивидуальная парковка. Личная парковка правящего. Перед входом в его личный пентхаус. Роскошную стеклянную двухуровневую квартиру, у дверей которой выстроились вальцгарды.

Несмотря на высоту, от которой захватывало дух, как и от вида, ветра здесь не было — очевидно, впустив нас, тут же сомкнулся силовой щит. Я подавила желание повосхищаться красотой города — в таком районе и правда было чем восхищаться. Ленточками огней, текущих между высотками. Самими высотками, в которых совершенно другая жизнь, не такая, к какой привыкла я. Ночной жизнью, которая здесь просто кипела, наполняя знакомый с детства город новой энергией. Сильной, мощной, живой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да, я бы с удовольствием повосхищалась, если бы не обстоятельства, но Обстоятельство было слишком близко. И, к тому же, снова подцепило меня под локоть, направляя в сторону стеклянных дверей. С квартирой я погорячилась, конечно. Это был настоящий дом в доме. То есть реально дом: стеклянный холл раскрывался лестницами, уходящими наверх. Наверху эти лестницы соединялись площадкой второго этажа, роскошная дизайнерская люстра (наслоение сдвинутых в параллельных плоскостях друг от друга светящихся колец) давала столько света, что было вообще без разницы, день сейчас или ночь.

Мебель ультрасовременная, все в черно-белом цвете, никаких вырвиглазных декоров. На стенах — голографические корпусные панно, виды залитого дождем ночного Мериужа, из-за чего огни расплывались кляксами.

— Сюда, — плащ у меня опять отобрали, и Вайдхэн увел меня вправо за лестницу. За ней, как выяснилось, отлично скрывалась высоченная широкая арка, сквозь которую мы и попали на кухню. Где на высоком столе, окруженном барными стульями, уже был накрыт ужин. Такого я не ожидала, поэтому запнулась прямо у арки и остановилась, а в следующий момент раздался какой-то дикий скрежет и верещание. Я едва успела обернуться, когда мимо меня пронеслась мощная черная туша и закрутилась вокруг Вайдхэна, хлопая метровыми крыльями, подпрыгивая и вирча.

— Дрим, сидеть.

Виар плюхнулся на попу и заколотил хвостом с такой силой, что, казалось, мраморной плитке сейчас придет конец. Это существо было гладко-кучерявым, в смысле, шерсти у него было очень мало, и она была скручена в тугие колечки. Когда поднимались чешуйки, поднималась и шерсть, поэтому сейчас он напоминал кого-то с очень короткой стрижкой после неудачной долговременной укладки. Полностью черный, с одной только полоской рыжины на передней лапе и ярко-оранжевыми глазами, он переминался с лапы на лапу и на удивление умилительно вирчал.

— Ты знаешь правила. На кухню во время еды не заходим, — только Вайдхэн умел выражаться так, словно льдину жует.

Вирчания стало меньше, виар опустил голову.

— На выход.

— Он же вам обрадовался! — не выдержала я, когда, сложив крылья, мимо меня прошлепали очень печально и скрылись где-то за лестницей.

— Она.

— Она?

— Это девочка.

— Тем более! Девочки любят ласку.

— Всем нужна дисциплина. Бойцовским виари — особенно.

— Какое счастье, что я не ваша виари! — я в сердцах поставила сумку на барный стул. Зачем — непонятно. — Что это?

Обвела взглядом накрытый стол.

— Зачем?

— Это ужин. Или, если хочешь подробностей, еда. Ее едят.

— Да неужели?

— Руки можно помыть там, — Вайдхэн кивнул в сторону двух раковин, вырастающих над рабочими поверхностями столешниц.

— Можно, да?

— Не дерзи, Аврора.

Сказала бы, я кто здесь дерзит, но боюсь, двумя словами это не ограничится. Поэтому, подтянув рукава водолазки, направилась к раковинам. Кухня была очень просторная, от рабочих поверхностей стол, за которым нам предстояло есть, отделяло метра три, а то и четыре. Как говорит Зои, хоть в гратхэнд[1] играй, и все тоже оформлено очень гармонично. Правда, стекла стало меньше, зато больше металла и камня. Готовить здесь было бы одно сплошное удовольствие! Не говоря уже о том, как здорово, что есть где развернуться и при этом не треснуться бедром о какой-нибудь ящичек, столешницу или стол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как в барах, здесь бокалы висели ножками вверх, а чуть поодаль в специальных ячейках устроились вина, одну такую бутылку вина Вайдхэн вытащил после того, как ополоснул руки рядом со мной. При этом задев меня бедром! Я резко отступила и сунула руки под сушилку. Брызги полетели в разные стороны, в том числе мне в лицо.