Роман в письмах. В 2 томах. Том 1. 1939-1942 - Иван Сергеевич Шмелев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оля, ты всегда изыскиваешь самые горькие причины замедления писем! Не надо так. Помни, что жизнь ныне тяжела, многое мешает. И я не из железа. Целую тебя, детка, Христос с тобой. Твой Ванёк
[На полях: ] Люблю свободу и независимость, потому и живу один в квартире. Вот каждый день и надо думать — чего же есть? И еще диета!.. И это разбивает. Вот тут и _п_и_ш_и. А рестораны мне — яд.
Беганье за питаньем удручает. Какая тут работа! Трогательна Юля (мать Ивика!). Но у ней свои дела, урывками забежит, принесет своему Дяде-Ваничке чего-нибудь.
Поздравь от меня Сережу [с] днем рождения.
184
И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной
8. V.42. 2 ч. дня
Ольгуночка, милая, как я тебе благодарен за твой автопортрет! Это, должно быть, труднейшая задача — дать себя. Я мало понимаю в этом искусстве — рисовании, но чувствую твою силу. Ты _ш_у_т_я_ даешь высокое искусство, — высоту техники и я, невежда, вижу. Но вышла ты слишком напряженной, и глаза… нет, это не твои милые глаза! Тут — жесткость, а ты — _в_с_я_ _д_р_у_г_а_я, живая, в моем сердце. Но это твоя работа, и она дорога мне. Целую тебя, моя чудесная. Вчера я был вне себя, распечатав твое письмо… — как бы озарило меня! Светом осияло с твоей обложки на «Куликово поле». Что за прелесть! Удивительно дала ты Лавру Преподобного в туманце. Не нагляжусь. Какой же ты чудесный мастер! Мастерство, вкус… но главное — какая Душа! Это будет _ж_и_т_ь. Это поражающее _т_в_о_е_ введение в мое «Куликово поле». Тут мы с тобой благодатно _п_о_в_е_н_ч_а_н_ы. Придет время, и _н_а_ш, общий, труд, наше светлое единство в Духе, увидят многие, многие… Сердце рвется к тебе, прекрасная из прекрасных, художник ты мой чудесный. Готовая. Не оглядывайся, будь вольной, сильной, в великую меру твоих даров. Работай, Олюша! Ты меня запрашиваешь о том, о сем… а я теряюсь, — ну, что я тебе, _т_а_к_о_й, могу сказать, я, несведущий в этом искусстве! Да, кажется мне, что коричневый тон обложки будет хорошо оттенять краски — зеленую и красную… но ты лучше _в_и_д_и_ш_ь. Думаю, что лучше сделать в более крупном виде, при воспроизведении техническом — уменьшат. Самая же техника многокрасочной обложки мне неизвестна. У нас Гросман и Кнебель воспроизводили очень удачно. Сужу по образцам (журнал «Перезвоны»716), какие помню. У меня висит репродукция с картины К. Юона717 — «Москва — Кремль» — знаешь? — вид Москворецкого Моста, в самом начале весны (март), река еще зимняя, самый горячий час дня, — 4-й? — масса движения на мосту, масса фигур, оттенков, дымы над Москвой, талый снег, зимне-весенний Кремль, лед в возках, — погреба набивают! — множество оттенков переданы «Гросман-Кнебелем» удивительно. Еще есть у меня «Купчиха» Кустодиева717а… — очень сочно. Эта техника очень усовершенствована, и, конечно, когда придет пора, мы… — или ты… — сделаем все, чтобы твои краски _ж_и_л_и. Ты — полная хозяйка в этом, «Куликово поле» — твое, а с твоим творчеством — _в_п_о_л_н_е_ _т_в_о_е. О, радость моя бесценная! Да, вот что хочу отметить… Не найдешь ли ты, что лучше было бы чуть-чуть опустить купол гирлянды, чтобы наименование автора не придавливало? Да и «И. Ш.» должно быть немного опущено, а не на самом срезе обложки? Другое. Не лучше ли будет, чтобы было вольнее «дали», «небу»… — дать больше этого «неба» между верхушкой колокольни и гирляндой? Еще: нижний срез обложки не лучше ли завершить… как было тебе во сне? т. е., — дать _ч_т_о_-т_о… м. б. «колоски»? обрывок — завершение гирлянды (как на 1-ом рисунке)? и — со звездочкой? Повторю, — ты только можешь быть здесь решающим голосом, это же — _т_в_о_е. Я счастлив, в очаровании от твоего исключительного мастерства — _с_е_р_д_ц_а, какой-то предельной тонкости, удивительной _н_е_ж_н_о_с_т_и_ и… _с_в_я_т_о_с_т_и_ рисунка! Тут такая _ч_и_с_т_о_т_а… такое целомудрие творческое… — ты, только ты одна можешь _т_а_к. О, как я тебя целую, ручки твои, сердце твое… глазки твои, моя небесная девочка… — ну вот, смотри, _к_а_к_ уже ты здорова!
Оля, не напрягай себя, не смей возиться с хозяйством, помни же: надо совсем окрепнуть. Ты ведь жила и осень, и зиму, и весну… — в безумстве-перенапряжении! Считай за чудо Милости Божией, что ты не сгорела. Береги себя, тебе предстоит большая и славная работа. Я в таком восторге, в таком очаровании, — вот именно _т_а_к_о_е… давно-давно… как бы во сне видел… и лишь слабо мог передать в «Богомолье»… — «Лавра в заревой дымке»!.. — именно, отсвет светлой зелени _т_р_о_и_ц_к_о_й… — чудесный отсвет весеннего… что чудится в Троицыном Дне… когда Земля — Именинница717б. Тогда и сердце-Душа — празднуют, обновляются… купаешься в весенне-радостном, животворящем. Ты это мне напомнила своим волшебством, девочка милая, Олюша-детка!
Ты права: это преп. Серафиму было сказано Ею — «он Нашего Роду». И я, еще до твоей поправки, написал тебе о своей ошибке. Но это не меняет сути: преп. Сергий потому и удостоин «явления», что он «Ея Роду». И я был вправе написать так, дерзнул внести
