Психология литературного творчества - Михаил Арнаудов

Всё так же детально, сопоставляя форму (ритм) и идею, Бицилли анализирует и другие стихотворения Пушкина, чтобы подчеркнуть глубоко символическое значение языковых и метрических особенностей. В этом отношении Пушкин не исключение, и Бицилли приводит как доказательство произведения итальянца Ариосто, в которых всё логическое подчинено музыкальному и которые можно читать не только ради занимательности сюжетов, но и ради наслаждения чисто звуковым богатством, гармоничностью стиха. Недаром Бенедетто Кроче подчёркивает, что даже те стихи «Роланда», в которых нет ничего, кроме перечисления собственных имён, очаровывают наш слух и волнуют сердце[1523].

Болгарской поэзии с того момента, когда она начинает осознавать себя самостоятельным национальным творчеством, а не рабским и неуклюжим подражанием, свойственны все те качества, на которые мы указывали в других литературах. Уже у Ботева мы видим сильно развитое чувство красоты, силы и выразительности ритмического слова. Мы читаем у него:

… и пот от челоКръвав се лее над камък гробен:Кръстът е забит в живо тело,Ръжсда разяда глозгани кости,Смок е засмукал живот народен.Смучат го наши и чужди гости.

[… а пот кровавыйс чела струится на камень хладный.К кресту прибит он, распят. И ржавыйгвоздь разъедает народу кости.Народу в сердце змей впился жадно,его и наши сосут и гости.] [1524]

И пляснатп с ръце па се прегърнат,И с песни хвъркнат те в небесата, —Летят и neят, дорде осъмнашИ търсят духа на Караджата.

[Сплели объятья, всплеснув руками,взметнулись с песней, легки, крылаты,поют, летая под облаками,до свету ищут дух Караджаты…] [1525]

Ех мой дядо, тежко време!Ралото се едвам влачи,И след него сееш семе,Пот от чело, град от очи!

[«Эх, мой дед! Худое время!Соха еле волочится,И ложится в землю семя,пот с чела, град слёз ложится!··] [1526]

Жертви ли иска? Иска овчарът,Гладното гърло, попът пиени,Както от тебе, народе, царътИска за свойте гнусни хареми.

[… он жертвы хочет? Пастух её хочет,несытая глотка, да поп полупьяныйтоже хлопочет, и царь хлопочетобогатить свой гарем окаянный —,..][1527]

Говорить о характерности этих ритмов и звуков и об их эмоциональном воздействии, на помощь которому приходит смысл, трудно. Для понимания слова с его музыкальными особенностями необходимо как естественное чутьё, так и достаточно высокий уровень культуры. Не впадая в шаблонную звуковую интерпретацию, подобную аллегорическим толкованиям, со всей их непоэтической определённостью, можно сказать, что гласные и согласные, как и целые слоги, так удачно, хотя и неумышленно расположены, что слово само вызывает настроение и образы.

Какая тесная гармония имеется между группами кръ, гра; ръж, раз, глоз; смок, смук; кос, гос; ел, ал, с одной стороны, и предметами, о которых идёт речь, — с другой: кърв (кровь), кръстове (кресты), ръжда (ржавчина) и кости народа — это может почувствовать каждый читатель с более или менее развитым слухом и поэтическим воображением. Всё твёрдое и режущее групп кр, гр, рж, рз; все зловещее в повторении смук; все мягкое в слогах чел и тел образует видимую, хотя и таинственную параллель с изображаемыми или вызываемыми в памяти по ассоциации вещами и отношениями. То же самое в строфе о взлёте — широкое и поднимающее пле, пре, пес, бес; или протяжное и рисующее медленное движение сохи «е» («след него сееш семе») и краткое «с»; открытое «а» (иска, глад, как, цар, хар), чтобы создать иллюзию желания, почему и иска повторяется три раза; энергичное «у» в группе гнус, отражающее чувство отвращения и презрения… Но, повторяем, ничего строго определённого, ничего математически точного и действующего при всех условиях, ничего похожего на внешне усвоенные приёмы характеристики с помощью словесно-акустического материала, — ничего подобного здесь не найдёшь, искусство ассоциаций находится за порогом сознания и лишь весьма условно в некоторых своих чертах поддаётся теоретически безошибочному толкованию.

Достаточно примеров этого искусства мы находим у Вазова. Вот два из них:

Намусен виcне небосводаКат мисъл черна върху нас,Мълчи умрялата природа,Сковал я зимен сън мраз[1528].

[Пасмурный навис небосвод,Как чёрная мысль над нами,Молчит уснувшая природа,Сковал её зимний сон и холод.]

Ето вечерният час.Огнений заник изпраща на насСвоята сетня, приветна усмивка,Тихо природата иска почивкаВ сладка умора и нега и страст…Ето вечерният час.……………………………………………Вспчко утихва мечтай.Млъкват и ветри, и песни, и лай:Само ручейката хладна ромониВ мрака под тъмни нависнали клони [1529],Звездното небе безмълвно сияй:Всичко утихва, мечтай.

Цяла природа почива.Млъква гората, полето заспива.Ангел невидим в надземният ширПлува и носи услада и мир,Всичко в едно се дыхание слива:Цяла природа почива.

[Вот он, вечерний час.Солнце свой отблеск бросает на нас,Шлёт нам привет, покидая высоты,Ждёт вся природа желанной дремоты,В сладкой истоме ждёт неги и ласк.Вот он, вечерний час.

…………………………………………………

Дремлет притихнувший край.Смолкли и ветры, и песни, и лай,Только ручей чуть журчит меж камнями,В тьме, под нависшими низко ветвями,В небе лишь звёзды — ни тучек, ни стай.Дремлет притихнувший край.

Мирно уснула природа.Смолкли дубравы, поляны и воды.Ангел невидимый в звёздной далиМир и усладу несёт для земли.Слив все дыханья, под тьмой небосводаМирно уснула природа.] [1530]

Никто не станет отрицать, что в этих своих ранних стихотворениях (1883) Вазов дал два великолепных примера звуковой живописи — лучшие примеры вряд ли можно назвать в болгарской поэзии. Картины скованной морозом природы и уснувшего летнего вечера возникают в воображении слушателя как благодаря образам, едва обозначенным (закат — журчание ручья — низко нависшие ветви — тёмное небо — ангел невидимый), так и благодаря сложной гамме звуков, чудесно связанных с настроением, с внутренней мелодикой этих образов.