Рыцари порога.Тетралогия - Антон Корнилов

— Как вы можете думать о каких-то занятиях, когда за нами гонится враг? — воскликнула Лития. — Сэр Кай, это, правда… это же нелепо!

— Я должен делать то, что должен, — сказал болотник и взглянул на принцессу с некоторым удивлением. — Как иначе?

— А с чего ты взял, что за городом будет лес? — удивился северянин, приподнимаясь в седле и вглядываясь в даль. — Город вижу, а лес — нет.

— Я тоже не вижу, — сказал Кай. — На таком расстоянии увидеть его невозможно, тем более что дальнейший обзор закрывают городские дома. Ветер доносит до меня аромат цветущего пурпурника.А эта травка не способна вырасти под открытым солнцем. Ее можно встретить только в тени дубовых лесов. У нее очень сильный и устойчивый запах и довольно интересные свойства…

Кай легонько потянул повод, поворачивая своего коня. Теперь он ехал рядом с принцессой, чуть позади. Оттар, повинуясь указующему взгляду болотника, обогнал их на расстояние в два лошадиных крупа. Оглянулся на Кая и принцессу и неодобрительно помотал головой.

Сколько уже времени прошло с тех пор, как Оттар познакомился с Каем в Дарбионе? Не так уж и много… Поначалу северянин воспринимал болотника как чудаковатого малого, безусловно достойного дружбы, но такого, казалось бы, беспомощного в наипростейших вещах. Манера Кая одеваться и вести себя неизменно вызывала насмешки придворных — болотник при дворе напоминал ребенка, впервые попавшего в общество взрослых. Но очень скоро Оттар смог убедиться: то, что для любого другого человека важно, для болотника не имеет никакого значения. Более того, северянин и сам с удивлением стал понимать: это важноеи на самом деле ничтожно. Кай словно жил другой жизнью, отличной от жизни окружающих. Настоящей жизнью. Болотник знает, видит и слышит то, чего ни за что не смогут узнать, увидеть и услышать все остальные. Потому что там, где другим доступны лишь тени и отражения, он способен углядеть суть.

А когда Оттар увидел Кая в битве, то окончательно понял бесхитростным своим разумом: болотник — он такой один на всем свете. Потому что то, на что он способен, не может повторить никто. А раз так, то к чему стремиться достичь того же уровня, на котором стоит Кай? Это ведь просто невозможно.

С самого раннего детства выгодно отличаясь от соплеменников силой и способностями к воинскому мастерству, привыкнув играючи повергать более опытных и зрелых противников, Оттар не сомневался: хоть ты годами не выпускай из рук меч, но все равно не станешь гением меча, раз уж боги распорядились не дать тебе этого. Поэтому потуги принцессы воспринять в себя крохотную часть того, что знает и умеет болотник, смешили и даже немного раздражали северянина. Зачем все это? Бесполезно ведь. Напившись из реки, невозможно стать рекой.

Кай уникален. Потому что на то была воля богов. Можно сколь угодно подражать рычанию полярного медведя, перенимать его повадки, но разве от этого ты обрастешь шерстью и обретешь неимоверную силу зверя?

— Травники используют отвар из пурпурникадля утоления боли, — продолжал рассказывать Кай, — но надобно уметь правильно готовить отвар. Если положить слишком много этой травы или снять котел с огня раньше времени, рассудок недужного, который выпьет отвар, помутнеет, и тело перестанет принадлежать ему. Начнутся судороги, в результате чего недужный может повредить себе. С особой осторожностью нужно обращаться с корнями пурпурника…

Ее высочество принцесса Лития, дочь великого государя Гаэлона Ганелона Милостивого, покорно вслушивалась в медленно текущую речь болотника и не смела пропустить мимо ушей ни единого слова. Как только рыцарь замечал, что внимание принцессы ослабевало (а Кай замечал это всякий раз), он прерывался для того, чтобы Лития имела возможность повторить только что сказанную им фразу.

Такая метода обучения сильно отличалась от той, к которой принцесса привыкла, когда во дворце придворные ученые пытались привить ей основы знаний об окружающем мире. В то время стоило Литии ненароком зевнуть, как великомудрые мужи тут же умолкали, почтительно склонив седовласые головы, и, проворно собрав свои свитки, моментально ретировались. Целью учителей Литии являлось не научить принцессу чему бы то ни было, а угодить ей.

С болотником такие приемы не срабатывали. Он старательно вкладывал в золотоволосую головку Литии названия растений, их описания, способы применения для лекарского или какого другого дела и ревностно следил, чтобы она запоминала все сказанное, будто бы от того, насколько крепко она их уяснит, зависят жизни его и ее. Болотник открывал принцессе неведомый ранее безмолвный растительный мир с такой серьезностью, словно ничего важнее на свете и быть не может. Глядя на сосредоточенное лицо Кая, Лития не раз ловила себя на мысли: если она сейчас вдруг, осердившись от усталости, откажется продолжать урок, болотник безо всяких колебаний снимет с себя ремень, перекинет ее высочество поперек лошадиного крупа и примется вбивать знания посредством того самого ремня.

И она не смела протестовать.

Потому что вдруг неожиданная мысль молниеносно и прочно вонзилась ей в душу, будто кинжал — в грудь обреченного на смерть…

Ей вспомнился тот день, когда она впервые увидела сэра Кая. Невзрачный паренек в простой серой одежде поначалу позабавил ее. Манера отвечать на игривые, ни к чему не обязывающие вопросы с ненужной и смешной откровенностью показалась Литии признаком крайнего простодушия, а также отсутствия приличного воспитания. Болотник ни в чем не походил на тех людей, которые с детства окружали принцессу, и эта несхожесть тогда не могла вызвать у нее ничего, кроме смеха. И не только у нее, но и у многих придворных.

Но настал час, могучие механизмы судьбы, невольно запушенные королем Ганелоном, разбудили дремлющую опасность, и тогда в Дарбион пришли они — те-кто-смотрят. Никто бы не подумал, что онипришли не с добром. Потому что великое зло, сотворенное ими,давно забылось. Потому что снова онистали идеалом вечной красоты, всепоглощающей неги и вековой мудрости. Не было никого, кто усомнился в ихдобрых намерениях. Поэтому никто бы не посмел даже допустить мысли о том, чтобы преступить дорогу им.

Никто, кроме рыцаря Болотной Крепости Порога сэра Кая.

И когда взошла над королевствами людей Алая Звезда и Ганелон Милостивый стал одним из первых монархов, павших во имя становления нового порядка, только рыцарь-болотник оказался способным противостоять захватчикам.