Битва королей - Джордж Мартин

Мизинец с колен поднял глаза на короля Джоффри.

— Покорнейше благодарю, ваше величество. Самая пора позаботиться о сыновьях и внуках.

Джоффри засмеялся, а за ним и весь двор. Верховный лорд Трезубца и к тому же лорд Харренхолла. Санса не понимала, чему он так радуется — эти его титулы столь же пусты, как и титул Галлина-пироманта. Все знают, что на Харренхолле лежит проклятие — даже Ланнистеры не смогли его удержать. Кроме того, лорды Трезубца присягнули на верность Риверрану, дому Талли и королю Севера — никогда не примут они Мизинца как своего сюзерена. Если их, конечно, не принудят к этому, а брата, дядю и деда Сансы не убьют. Эта мысль встревожила ее, но она укорила себя за глупость. Робб бьет их каждый раз — побьет и лорда Бейлиша, если придется.

Более шестисот человек произвели в этот день в рыцари. Всю ночь они совершали бдение в Великой Септе Бейелора, а утром прошли по городу босые, чтобы доказать свое смирение. Теперь они в рубахах из некрашеной шерсти предстали перед королевскими гвардейцами, которые и совершили обряд посвящения. Это заняло много времени, поскольку только трое Братьев Белого Меча были налицо. Мендон Мур погиб в бою, Пес исчез, Эйерис Окхарт уехал в Дорн с принцессой Мирцеллой, Джейме Ланнистер сидел в плену у Робба — остались только Бейлон Сванн, Меррин Трант и Осмунд Кеттлблэк. Вновь посвященные вставали, застегивали на себе пояса с мечами и примыкали к стоящим под окнами. У многих ноги были ободраны в кровь после пешего перехода, но все они, на взгляд Сансы, держались прямо и гордо.

К тому времени, как все новые рыцари получили своих «сиров», зал начал проявлять нетерпение — Джоффри первый. С галереи кое-кто начал потихоньку ускользать прочь, но вельможам внизу деваться было некуда — они не могли уйти без позволения короля. Судя по тому, как ерзал Джофф на своем Железном Троне, он охотно отпустил бы всех, но его дневные труды были еще далеки от завершения. Теперь монета обернулась обратной стороной, и в зал ввели пленников.

Среди них тоже были знатные лорды и благородные рыцари: старый угрюмый лорд Селтигар, Красный Краб; сир Бонифер Добрый; лорд Эстермонт, еще древнее Селтигара; лорд Варнер, ковылявший с разбитым коленом, но не желавший принять ничьей помощи; сир Марк Маллендор, серолицый, с отрубленной по локоть левой рукой; свирепый Рыжий Роннет из Гриффин-Руста; сир Дермот из Дождевого Леса; лорд Виллюм и его сыновья Жозуа и Элиас; сир Джон Фоссовей; сир Тимон Разящий Меч; Аурин, бастард Дрифтмарский; лорд Стэдмон по прозванию Души-грош и сотни других.

Тем, кто перешел на сторону противника во время боя, требовалось только присягнуть Джоффри на верность, но те, кто стоял за Станниса до конца, должны были высказаться — и судьба их зависела от того, что они скажут. Винившихся в своей измене и обещавших впредь верно служить королю Джоффри милостиво прощал и оставлял за ними все их земли и права. Но горстка пленников повиниться отказалась.

— Не думай, мальчик, что на этом все и кончилось, — заявил один, бастард кого-то из Флорентов. — Короля Станниса хранит Владыка Света, и никакие мечи и козни не спасут тебя, когда его час придет.

— Твой час уже пришел. — Джоффри сделал сиру Илину Пейну знак вывести этого человека и отрубить ему голову. Но как только его выволокли прочь, какой-то суровый рыцарь с огненным сердцем на камзоле воскликнул:

— Станнис — вот наш истинный король! На Железном Троне сидит чудовище, гнусный плод греха и кровосмешения!

— Молчать! — взревел сир Киван Ланнистер, но рыцарь еще больше повысил голос:

— Джоффри — это черный червь, въевшийся в сердце королевства! Мрак был его отцом и смерть его матерью! Убейте его, пока он не осквернил вас всех! Истребите их — королеву-шлюху и короля-гадину, злобного карлика и паука-шептуна, вырвите с корнем ядовитые цветы. Только так вы спасете себя! — Один из золотых плащей сбил рыцаря с ног, но тот продолжал кричать: — Придет всеочищающий огонь! Король Станнис вернется!

Джоффри вскочил на ноги.

— Король здесь я! Убейте его! Убейте сейчас же! Я приказываю! — Он резко взмахнул рукой сверху вниз… и вскрикнул от боли, задев один из острых железных клинков, окружавших его. Красный атлас его рукава потемнел от крови, и Джоффри завопил:

— Мама!

Пользуясь тем, что все взоры устремились на короля, человек на полу выхватил копье у золотого плаща и с его помощью поднялся на ноги:

— Трон отвергает его! Он не король!

Серсея бросилась к трону, но лорд Тайвин, каменно-недвижимый, только поднял палец — и сир Меррин Трант тут же обнажил меч. Конец был жесток и краток. Золотые плащи схватили рыцаря за руки.

— Он не король! — еще раз крикнул тот, и длинный меч сира Меррина вонзился ему в грудь.

Джофф упал на руки матери. Трое подоспевших мейстеров вынесли его через королевскую дверь. Все заговорили разом. Золотые плащи потащили прочь убитого рыцаря, оставляя яркий кровавый след на каменном полу. Лорд Бейлиш поглаживал бороду, Варис что-то шептал ему на ухо. «Может быть, теперь они отпустят нас?» — подумала Санса. Десятка два пленных еще ждали своей очереди — присягнуть на верность или проклясть победителя.

Лорд Тайвин встал с места.

— Будем продолжать, — сказал он сильным звучным голосом, разом угомонившим всякий шум. — Те, кто хочет попросить прощения за свою измену, могут это сделать, но больше глупостей мы не потерпим. — Он прошел к Железному Трону и сел на его ступени, всего в трех футах от пола.

За окнами стало смеркаться, когда церемония подошла к концу. Санса спустилась с галереи на затекших от долгого стояния ногах, думая, сильно ли порезался Джоффри. Говорят, Железный Трон бывает очень жесток к тем, кто не предназначен сидеть на нем.

Вернувшись наконец к себе, она прижала подушку к лицу, чтобы заглушить радостный писк. «О боги праведные, он сделал это — он отказался от меня перед всеми!» Когда служанка принесла ужин, Санса чуть не расцеловала ее. На подносе был горячий хлеб и свежее масло, густой говяжий суп, каплун с морковью и персики в меду. Даже еда теперь казалась Сансе вкуснее.

Когда стемнело, она накинула плащ и отправилась в богорощу. Подъемный мост охранял сир Осмунд Кеттлблэк в белых доспехах. Санса пожелала ему доброго вечера, очень старалась казаться удрученной, но его ухмылка не внушала ей уверенности в успехе.

Донтос ждал ее в лунной тени листвы.

— Отчего вы так печальны? — весело спросила Санса. — Вы ведь были там и все слышали. Джофф отказался от меня, он…

Он взял ее за руку.

— О, Джонквиль, бедная моя Джонквиль, вы ничего не понимаете. Все ваши беды только начинаются.