Абстрактный мир - Галина Черкасова

— Джеф! — вскричала я, бросаясь к нему, — но он выставил руку вперед.

— Не нужна мне твоя жалость… Долбанное единство. Отойди!

— Ты голову разбил, сумасшедший!

— Маленькая сестричка трахается с орком, — Джеф криво улыбался, глядя на меня. В его глазах разгоралось бешенство. — Как же так, Антейер? Забыла, кто ты?

— Тише, Джеф, — я попятилась, когда брат шагнул на меня. — Тебе не нужны эти лекарства. Видишь, что они с тобой делают.

— С орком своим носись, шлюха! — заорал Джеф, вплотную приближаясь ко мне. — Да как ты посмела так опозорить нас?!

— Анти, Джеф, что происходит? — услышала я голос Хельмы. — Все нормально? Откройте!

Мой брат исчез, передо мной стоял наш отец.

— Джеф, отойди, — в голосе прозвучала угроза. — Ты не в себе.

— Это ты не в себе, — он с силой сжал мои плечи. — Знаешь, через что я прошел? Я думать не могу! Мысли… Мыслей нет, и всё ради тебя. А ты… ТЫ! Неблагодарная тварь!

— Джеф, Антея, откройте!

Он замахнулся, но я и не подумала увернуться.

Я ударила первой.

Несильным тепловым лучом, я отшвырнула брата от себя. Джеф отлетел к ванне и, не удержав равновесие, свалился в неё, дергая ногами и истошно крича. Не сказав ни слова, я распахнула дверь и выскочила в коридор.

— Антея, Свет и Тьма, что происходит?! — Хельма отпихнула меня в сторону. — Джеф! Вы с ума посходили, два идиота?!

Ничего не ответив, я бросилась в комнату, схватила полупустую сумку, конверт с билетам и выбежала из номера.

На улице шел дождь. Промозглый ветер сквозил по городу, изгоняя с улиц остатки вчерашнего тепла. Накинув капюшон толстовки и опустив голову, я брела вверх по улице, глядя себе под ноги. До этого момента я часто думала, что буду делать, если почувствую, что у меня едет крыша. Но теперь вопрос звучал по-иному — могла ли я как-то помочь Джефу? Я пыталась лечить мать, но ни разу даже не подумала, что, может быть, могу исцелить отца.

В черной папке, что передала мне Кэрроу, было собрано много записей, касающихся контроля. Эльфийка сама применяла подобные заклинания, сдерживая толпу в Ямах, я частенько вводила себя в сон с помощью полей. О Ларзанмар вспоминать не хотелось, но ведь она почти подчинила мой разум.

По сути, я способна на большее со своим фактически неиссякаемым запасом энергии. Что, если…

— Эй!!! — вскричала я, когда какой-то громила на мотоцикле, притормозив у траура, обдал меня водой из лужи. — Сдурел, жлоб?

— Как в старые, добрые времена, — сняв шлем, Азар усмехнулся. — Подвезти?

Не проронив ни слова, я забралась назад и прижалась к спине орка, мощной и теплой.

— Я скучала, — прошептала я или подумала. Для нас в этих действиях не было принципиальных различий. — Где же твой конвой?

— Не знаю, — Азар пожал плечами. — Наверное, спят в доме после вчерашней попойки.

— Выходит, твоя квартира свободна?

— Выходит, — ат харг протянул второй шлем. — Значит, ко мне?

— Значит, к тебе.

Мотоцикл бодро заурчал и рванул вперед.

Азар, приподнявшись на локте, наблюдал, как я одеваюсь. Из-за этого или из-за чего-то другого, но пуговицы блузки не желали попадать в петли.

— Рада, что твой отец уже здоров, — пробубнила я, отворачиваясь. — Как Алтаннат?

— Она здесь, в моем конвое.

— Она… знает?

— Да, и бесится от того, что ты за пару дней смогла узнать больше, чем она за десять лет.

Я хмыкнула.

— Это вышло случайно. Алта будет сопровождать тебя на выставке?

— Конечно. Половина ордена считают её героиней.

— А плохая половина — предателем.

— Ей наплевать.

— Еще бы, — я собрала волосы и затянула их в хвост. — Твоя сестра просто кремень.

— Ты собираешься уходить? — Азар поднялся. — Я не отпущу тебя одну.

— Ай, отцепись! Твою мать, Азар! Пусти меня.

— Что ты ругаешься, как гоблин?

— Ай, нет, ну… Что ты, — мы свалились на кровать, и я, ухитрившись выскользнуть из рук ат харга, скатилась на пол. — Я не хочу, чтобы нас видели вместе.

— Кто? "Тени"? Если за тобой следят, то, наверное, уже успели заметить, всё, что хотели.

— Кракен знает, что мы связаны. Вдруг он поймет, что мы встретились, потому что нам известно…

— Рех ману, ты бредишь. Иди ко мне.

— Азар, — возмущенная его спокойствием вскричала я. — Как ты можешь думать о таких вещах, когда мы должны… Тьма, ну хоть одеяло накинь!

— Сейчас я не хочу думать ни о террористах, ни о миротворцах, ни о прочей чепухе, — отрезал ат харг. — Я хочу побыть с тобой. Мир от этого не рухнет.

— Он и так в руинах, — тихо отозвалась я, усаживаясь на край кровати, спиной к Азару. — Что мне делать? Нужно как-то загнать демонов обратно, попутно грохнув главного террориста.

— Не торопи время, рех ману. Ты не одна ведешь эту войну.

— А что у вас с эльфами? — я обернулась. Азар выпятил челюсть.

— Я хочу, чтобы рядом со мной ты забыла обо всем, — терпеливо произнес он. — Ты, похоже, для меня хочешь обратного.

— Прости, — я потянулась к Азару. — Как прикажешь, ат харг. Я остаюсь и замолкаю.

Выставка, приуроченная к саммиту, проходила на тридцать пятом этаже башен-указательных пальцев. Стенды и шкафы расставили по периметру обзорной площадки, и посетители могли не только ознакомиться с ценнейшими экспонатами музея при Цитадели, но и увидеть Прэн во всей красе. Я, Хельма, Джеф и Джеймс стояли у кофейного автомата и болтали об учебе. Точнее болтали Хель и Джеймс, я же настороженно озиралась по сторонам, а Джеф кого-то выглядывал в толпе и яростно провожал глазами каждого орка и гоблина.

С братом мы встретились через пару дней после ссоры. Я не извинилась, посчитав, что моей вины в случившемся нет, но на практике показала, как могу снимать боль.

— Ты же не будешь подле меня всю оставшуюся жизнь, — грустно сказал брат. — Помню, как ты помогала матери, и…

— Это совсем не то, — перебила его я, не желая вспоминать трудное для нашей семьи время. — Мы найдем тебе хорошего врача.

— Лучше человека… Или красивую эльфийку…

— Я всё расскажу Хельме.

На выставке почти не было студентов, зато высокопоставленных чиновников, бродивших по площадке в окружении толпы магов-телохранителей, по мне, так оказалось чересчур много.

— О, смотрите, Азар! — Хельма вскинула руку, но, поймав на себе мой полный ярости взгляд, попятилась, виновато улыбаясь. — Ой, опозналась.

Джеймс усмехнулся и посмотрел на Джефа, который тяжело дышал и злобно фыркал, как разъяренный бык.

— По первому времени непривычно, не спорю, но постарайся не проявлять так явно свои ксенофобские замашки.