В тени Рюджина (СИ) - Чудинов Халег

А ведь все так хорошо шло. А теперь слишком много вопросов, требующих незамедлительных ответов. Я слишком слабо разбираюсь во всей этой политической и социальной кухне. Нужно посоветоваться с Сальмой, но у нее сейчас своих проблем хватает с Суной и Страной Ветра, она человек и не может знать всего. У нее нет времени входить в суть происходящих в Стране Огня дел.

Как же паршиво не знать будущего! Как я жил с этим раньше?!

— Чего тебе, Шукаку?! — раздраженный больше на себя, спросил я у преследующего меня биджу в образе мальчишки.

— Эй, не надо на меня кричать, — опасливо отшатнулся Однохвостый, когда я резко обернулся к нему.

— Тогда тебе не стоит так навязчиво меня преследовать, — уже спокойнее сказал я. — Так чего ты хотел?

— А то ты сам не знаешь! — быстро сменив настрой, запальчиво воскликнул Шукаку. — Дай мне другое тело!

И этот туда же. Несмотря на то, что оба, Ичиби и Кьюби, старательно подчеркивали, что не похожи друг на друга и вообще являются природными антагонистами, в чем-то они были предельно схожи. Чомей и Мататаби к своим человеческим образам почти сразу отнеслись спокойно. Может, потому что они более психически им подходили. И проблема не в гендерной идентичности, а в том, что им ничего не нужно было доказывать самим себе. Кьюби в своем высокомерии и хвостомерстве считал себя вершиной совершенства и могущества среди биджу, его решительно не устраивало выглядеть как-то заурядно, невнушительно, мелко. И то же самое с Ичиби. Только у этого, скорее, комплексы развились из-за Курамы.

— Чем тебе не нравится нынешнее? — сложив руки в рукава кимоно и продолжив свой путь по коридорам храма, поинтересовался я.

— Я выгляжу, как какое-то ничтожество! — отчаянно воскликнул биджу. — Я чувствую себя беззащитным.

— Да неужели? — заинтересовался я. — Человеческое тело и в самом деле сковывает твои возможности? Я в чем-то ошибся?

С интересом осмотрев шагающего рядом Шукаку, я увидел все того же мальчишку. Песочного цвета верхнее кимоно с черным воротом, из-под которого виднелась нательная темная, типичная для шиноби футболка. Тонкие детские черты на небольшом лице умудрялись совмещать мальчишескую живость с явно недетской напористостью, граничащей с откровенной агрессией. Она читалась в желтого цвета широко раскрытых глазах, которые были окружены темными тенями и змеящимся от них тонким узором. Вкупе с острыми ушами, прижатыми к черепу и торчащими из-под неплотно собранных в хвост пшеничного цвета волос, у этого парнишки был звероватый облик. И иссиня-черные линии джуина на коже и даже волосах только усугубляли эффект. Избавиться от них было нельзя, по какой-то пока не до конца понятной мне причине эти отметины, связанные с характерным для Шукаку джуиндзюцу, возникали на нем всегда.

— Ты выглядишь здоровым, чакра должна течь беспрепятственно по каналам кейракукей, — подвел итоги осмотра я.

— Да, это в порядке, — неуверенно ответил Шукаку, — но я словно вновь оказался в том проклятом чайнике. Все вокруг так давит. Все огромные! И даже Курама!

— Значит, проблема в голове, — подытожил я слова биджу. — Но это же всего лишь человеческое тело, какая разница, какого оно размера? Суть ведь не меняется. Как ты там говоришь? Где лис превратится семь раз, там тануки сможет восемь. Ты же умнее и сильнее Курамы, так что не ной подобно ему.

— Но он же говорит всякую ерунду! — вновь вспылил Шукаку. — Почему нельзя мне быть, как Чомей?

— Знаешь, когда я видел тебя недавно на улицах Отогакуре, мне казалось, что тебя все устраивает, — хмыкнув, сказал я вместо ответа на вопрос Ичиби. — Ты так ловко умудрялся клянчить сладости у добросердечных старушек и мамаш, что вернулся с огромной охапкой самых разных яств.

— Как ты узнал?! — испуганно отшатнулся Шукаку, силясь спрятать стыдливо забегавшие глаза под челкой.

— А ты надеялся это от меня скрыть? Наивный. Что-то скрыть от меня в моей же деревне — это не мандзю съесть, — рассмеялся я, наблюдая реакцию Ичиби. — Кстати, вижу, тебе они пришлись по нраву. Думаешь, если сменишь образ, то сможешь так же легко их добывать?

Удивительно, но несмотря на диковатый внешний вид, которому бы любой Инузука позавидовал, Шукаку почему-то вызывал сочувствие, что ли, у гражданской части населения Отогакуре. На что-то подобное я рассчитывал, когда давал этому биджу такое детское тело. Хотелось осадить природную агрессивность Хвостатого любовью людей. А дети обычно получают ее больше и проще взрослых. Я б и Кураму, на самом деле, ребенком сделал, но тогда я был еще плохо знаком с биджу и во многом перестраховывался.

— Вы, все девятеро, слишком сильны, слишком упрямы, слишком отличны от людей, — остановившись и развернувшись к Шукаку, я положил руку ему на плечо. — Чтобы узнать, что значит быть сильным и какое бремя несет с собой сила, нужно побыть слабым. Чтобы повзрослеть, нужно быть ребенком. Очевидные вещи лежат на виду, но мы их часто не замечаем, потому что взор затуманивается обыденностью. Поэтому иди и наслаждайся жизнью, Шукаку.

Посмотрев на удивленно вскинувшего брови биджу, я вновь развернулся и пошел по своим делам. Ичиби остался позади. Сейчас у меня не так много времени, чтобы заниматься воспитанием Хвостатых, поэтому буду радоваться хотя бы тому, что удалось просто отделаться от самого докучливого из них.

Как и ожидалось, шиноби собрать удалось быстро, а вот с советниками дайме и ним самим оказалось сложнее. Время было позднее, многие просто уже спали, и их приходилось поднимать из постелей. Оставив это занятие подчиненным, я в первую очередь решил переговорить с ниндзя.

— Юко уже вылетела в Страну Демонов, — сообщила Мейро, усаживаясь в кресло в одном из помещений дворца Отомуры. — Надеюсь, доберутся без проблем. Такой дальний перелет над морем — и такая поспешная подготовка. Жаль, Тенсо не для всех.

— Даже если бы она была в Стране Демонов вчера, то это бы не многое значило для Конохи, — покачал головой Куроба, распахивая раздвижные окна и впуская в помещение душный вечерний воздух. — Мангекьё Шаринган — это не прыщ, который просто может появиться у какого-то шиноби. В Конохе знают, что вы, Рюджин-сама, умеете пробуждать эти глаза. Если не Юко, то это мог быть кто-то другой. Хотя тогда подозрения уже будут ложиться на весь клан Учиха тоже.

— Жаль, вам не удалось узнать, кого назначил преемником Хокаге, — вставила свое слово Малис. — Он передал свои пожелания через собственный призыв. Гм. Интересно, будут ли шиноби Листа приняты слова, переданные через макаку?

— Энма — часть Конохи не меньшая, чем прочие ее шиноби, — нахмурившись, сказал Куроба.

— Это так. Но не для всех.

Слушая переговоры подчиненных, я частью сознания принимал их к сведению. Но больше внимания сейчас привлекало черное пятно ночи, заключенное в оконный проем. Влажный воздух проникал сквозь него, и хотя он не был особо свеж, но в помещении стояла еще более удушливая атмосфера. Последний месяц лета в этом году выдался жарким.

Струи уличного воздуха проникали в комнату и стелились по полу. Сквознячок был наполнен привычными запахами, но почему-то он казался неприятным. Словно из ночи за мной наблюдали чьи-то глаза, а ветерок ощупывал кожу неприятными липкими пальцами. После посещения потустороннего мира восприятие все еще было нестабильным.

Раздраженно выпустив узконаправленную волну сакки в ночное небо, я обернулся к шиноби:

— Наследником Хирузен, скорее всего, видел Намикадзе Минато, — решительно заявил я. — Этого мальчишку давно готовили к должности Хокаге. Можно сказать, он был рожден для нее. Врожденный талант шиноби, преданность идеалам Воли Огня, живой ум. Он безусловно одарен, хоть ему и не хватает опыта.

— Минато? — с сомнением произнесла Мейро. — Он не всех устроит. Слишком молод. Хоть и успел прославиться в эту войну.

— Если это так, и его поддерживают не все, то мы не можем рассчитывать на то, что он даст хоть какие-то послабления Отогакуре, — заметила Малис. — Его авторитета не хватит, чтобы сопротивляться мнению тех, кто искренне ненавидит Рюджина-сама и не будет принимать никакие доводы в пользу нашей непричастности к убийству Третьего Хокаге. Даже если он этого захочет, то все равно не сможет.