Религиозно-философские основы истории - Лев Тихомиров

«То, что исходит от одного индивидуума и, проходя через пространство, оказывает влияние на другого индивидуума, должно быть по нашим нынешним понятиям психическим агентом, хотя еще совершенно нам неведомым... Относительно природы этого агента было выставлено много различных гипотез. Спириты (Дюпрель) считали передающим агентом психомагнетическую силу. Охорович и Подмор приписывают процесс передачи колебаниям частиц воздуха или эфира» (С. 235). Сам Левенфельд видит тут аналогию с беспроволочным телеграфом (Маркони).

Примечание мое. Сравнение с беспроволочным телеграфом ничего не объясняет. В телеграфе имеется два аппарата, посылающий и воспринимающим, и действие также производится не непосредственно на мозг, а на органы чувств. И все известные силы, через которые мы получаем ощущения, действуют не непосредственно на мозг, а на органы чувств. Значит, таинственная неведомая сила дальновидения и телепатии по природе отличны от всех прочих (физических) сил. По всем данным самих явлений видно, что она развивается у одного лица и передается на расстоянии другому, возбуждая в последнем представления иногда вполне образные: цветные, звуковые и т. п. Или (неразборч.). Эта сила проходит не только через пространство, но и через твердую среду, как, например, через стену и т. п. Следовательно, она имеет все признаки того «неизвестного», что называется духом, духовным, или же оккультного «флюида» магнетического, или иначе называемого. Во всех этих случаях приходится признать наличность не обычной физической силы, а каких-то «оккультных» сил.

Пророческие сновидения (С. 236-244) и предсказания сомнамбул Левенфельд объясняет случайностью. Нет ничего особенно убедительного в его аргументации. Он вспоминает мнение Шопенгауэра, что сомнамбула видит «вещь саму по себе» (по существу, а не феноменально), и не без остроумия замечает, что в «вещи по существу» нет ни времени, ни пространства. Следовательно, даже видя вещь по существу, сомнамбула не могла бы знать, относится ли это к прошедшему или будущему, то есть не может предсказать.

Дальновидение, говорит он, таинственно, но не выходит из пределов возможного в психофизиологии. Но будущее, как еще не существующее, не может оказывать влияния на наш мозг (С. 243).

Лунатизм (247-251) есть форма сомнамбулических сновидений, в которых всегда имеет место частичное бодрствование. У лунатика отсутствуют контрпредставления, способные его испугать, и в то же время чувства, принимающие участие в его действиях, чрезвычайно напряжены. Впрочем, лунатики иногда падают и разбиваются.

Гипноз у животных. С. 264. Левенфельд говорит, что очарование, производимое взглядом хищного животного и змеи зависти не от фиксации, а от страха перед опасностью. Курьезно, что Брем говорит обратное: что животное потому приближается к змее, что не знает ее и не чувствует поэтому страха. Образчик того, как различны произвольные мнения ученых, старающихся избежать всего «таинственного».

Теория гипноза (С. 266-293)

Теории: 1) психические объясняют наступление сна самовнушением, 2) химические - накоплением продуктов обмена в теле и особенно в мозге, 3) физиологические - изменением кровообращения в мозге, 4) гистологические - укорочению тончайших веточек осевых цилиндров и отростков нервных клеток, 5) сложные теории - соединяют данные предшествующих.

Левенфельд считает главным фактором изменение кровообращения с анемией мозга, что может происходить очень быстро (С. 268). Но при сне всегда остается частичное бодрствование.

Дальнейшие явления зависят от отношения между сознательными и подсознательными психическими процессами. Сознательные связаны с комплексом представлений нашего «я». К нижнему же сознанию относятся психические элементы, менее ясно сознаваемые и протекающие наряду с явлениями верхнего сознания. Обе сферы явлений оказывают взаимное влияние. Процессы верхнего сознания переходят в нижнее и продолжают свою работу, результаты которой переходят в верхнее. «Подсознательная психическая жизнь здоровых субъектов развита в различной степени. Тем не менее, нет никаких оснований отрицать единство нашей личности (С. 277). Отношения верхнего и нижнего сознания не есть соотношение равноправных участников, а, скорее, отношение начальника со своим подчиненным». При патологических условиях нижнее сознание может приобретать такую самостоятельность и работоспособность, что получается иллюзия сосуществования двух «я» (первичного и вторичного). Так возможно автоматическое письмо, причем индивидуум иногда дает в своей записи связное сообщение по вопросу, о котором человек на верхнем сознании ничего не знает (С. 278). Мысли верхнего сознания и мысли нижнего сознания движутся в этих случаях в совершенно различных направлениях. Создается впечатление, будто бы импульс к письму был дан психической индивидуальностью не самого субъекта, а каким-то посторонним существом. Так и думают спириты (С. 279).

Говорят также о раздвоении сознания и о раздвоении или умножении личности (С. 280).

Левенфельд решительно отказывается от идеи о существовании в нашей психике двух изолированных друг от друга и самостоятельно действующих «я». Но, в сущности, он не приводит для этого отрицания никаких убедительных доводов.

Кроме Дюпреля, двойственность психики признают Дессуар и Сайдис. Сайдис даже находит возможным дать характеристику подсознательного «я», которое рисует в весьма непривлекательном виде.

«По его мнению, подсознательное «я» — глупо, лишено всякого критического разума, в высшей степени легковерно, раболепно, трусливо и совершенно чуждо морали. Оно способно без всяких угрызений совести красть, отравлять, убивать своих лучших друзей. Подсознательное «я» следует моде, болтает в обществе, бьет тревогу при всякой панике, устремляется вслед за толпой, бушует вместе с чернью, молится в религиозном собрании (?). Чувства его обострены, но разум равен нулю. Ассоциации его следуют принципу смежности, наподобие психического механизма животного. Подсознательное «я» лишено всякой индивидуальности, внушения всякого рода клонят его то в ту, то в другую сторону» (С. 285).

Левенфельд против этого возражает, указывая, что сомнамбулы до известной степени проявляют и «выдающую психическую деятельность», что подсознательная психика способна выполнять работу по трудным вопросам, над которыми тщетно билось верхнее сознание (С. 286).

Ряд примеров отказа загипнотизированных исполнить внушение на с. 376-379.

Мейстер Экгарт

Для общения с Богом в душе есть некоторая «искра», некоторый «свет», зажжение Богом. Она заставляет человека стремиться к добру. Душа приближается к своей первоначальной сущности тогда, когда освободится от голоса рассудка и даже разума, — тогда сущность души сливается с Божественной Сущностью.

Есть разные степени Богопознания, которое есть приближение к Божеству. Собственно, знание о Боге несовершенно, потому что мы Его в нем познаем через образы. Лишь непосредственное созерцание Бога - есть полное познание. В акте этого созерцания в душе не остается ничего, кроме божественной сущности. Душа и Бог в акте созерцания - одно и то же. Однако же она все-таки никогда не может охватить всецело первооснову Бога.

Единение с Богом, созерцание Его есть единственное средство в пределах возможного, понять сущность Бога. При этом душа познает Бога без каких-либо образов. Созерцание Бога в образах и видениях не имеет значения, ибо образы лишь препятствуют высшему созерцанию.

Экгарт хотя цитирует отцов Церкви, но обсуждает их свободно. Священному Писанию придает безусловный авторитет и признает, что в Писании высказаны величайшие истины, но образным языком, вследствие чего потребно аллегорическое толкование.

Экгарт считает, что христианство имеет учение экзотерическое и эзотерическое. Последнее он, однако, не скрывает, а старается сделать доступным массе верующих.

№ 17 Оккультизм, эзотеризм

Он говорит о Спасителе, будто отправившемся в общину ессеев: «Принятый как брат, он должен был быстро получить непобедимое влияние (лат.) на самих своих учителей своими высшими способностями, своей горячей любовью и чем-то божественным, разлитом на всем его существе. Но он получил от них то, что одни только ессеи могли ему дать: эзотерическое предание пророков путем его и свое собственное историческое и религиозное воззрение (лат.) Он понял пропасть, которая разделяла официальную еврейскую доктрину от древней мудрости посвященных, этой истинной матери религий, всегда преследуемой духом зла духом эгоизма, ненависти и отрицания (лат.), соединенной с абсолютной политической властью и священническим самозванством (лат.). Он узнал, что Книги Бытия (лат.) под своей символической печатью заключали теогонию и космогонию, столь же далекую от буквального смысла, как наиболее глубокая наука от наиболее детской басни. Он созерцал дни Элоима, или вечное создание посредством эманации элементов и образования миров. Он созерцал происхождение летающих душ и их возвращение к Богу путем прогрессивных существований или поколений Адама. Он был поражен величием мысли Моисея, который хотел приготовить религиозное единство наций, создав культ единого Бога и воплотив эту идею в одном народе.