Мир приключений 1964 - Георгий Кубанский

Ира озабоченно покачала головой и ушла.

— Черт знает что! — Клод яростно хватил кулаком по столу.

— Спокойно, спокойно! — чуть повысил голос начальник. — Пожалей руки.

Клод не унимался:

— Ну, знаешь ли, с меня достаточно! Сыт по горло! Принять меры твой долг…

— Никто не спорит, — флегматично согласился начальник. — Кстати, скажи лучше, как он выглядит?

— Так ведь говорил уже десять раз.

— Ничего, расскажи в одиннадцатый.

— М-м-м… — замялся Клод. — Действительно! Черт его знает! Пожалуй… черный. Или нет, погоди! Скорее… Э-э, как бы точней? Серый с черными пятнами. Да-да! Именно так.

— По-твоему?

— Темно-синий, — лаконично ответил Чария.

— Та-ак… — протянул начальник. — А на мой взгляд, он темный. Просто темный… Ты упал тогда, Клод. Сильный был толчок?

— Как сказать? Честно говоря, не понял. Не столько толчок, сколько неожиданность.

Данил снова повернулся к Чарии:

— Я увидел тень и отшатнулся. Он задел вскользь по плечу и получил хорошего тумака. На этом мы расстались.

— Его размеры?

— Метра… полтора. Тонкое, гибкое животное.

— Да ну! Откуда там полтора? — перебил Клод. — От силы — метр. Массивный, толстый зверюга. Когти как бритвы.

Данил улыбнулся.

— Не вижу ничего смешного, — рассердился Клод.

Данил покачал головой и развел руками.

— А у меня был такой… Круглый!

В салон вошла Ира.

— Ну, как? — шагнул навстречу Данил.

— Он задет. — Сильно?

— Нет, пустяки, еле заметная царапина. Но ведь не в этом дело.

— Я понимаю. Ты боишься заражения? — невольно понизил голос Данил.

— Да.

— Сколько ждать, пока выяснится?

— Двенадцать часов.

— Ладно… Дежурю я, всем отдыхать. Спокойного сна!

Он подошел к стене и нажал кнопку. В открывшийся иллюминатор глянуло черное небо с тусклыми пятнами расплывчатых звезд. Далеко, у горизонта, мерцало розовым. Отсвет ширился, разрастался, набирал силу. Вскоре по небу побежали неяркие лучи и показался блеклый розовый сегмент. Он быстро увеличивался еще несколько минут, и громадный диск Розового солнца занял чуть не полнеба. Он осветил безжизненную ширь волнистой серой равнины. Терриконы разработок высились в полукилометре от жилых куполов. Добычу вели автоматы, но даже их кристаллический мозг разлаживался от всепроницающего излучения энория. Думающие вкладыши автоматов приходилось регулярно менять, но это не представляло особого труда и опасности. Надо только держаться в тени предохранительных щитков, не высовываться из нее и тщательно следить за целостью скафандра. Только и всего! Теперь с появлением “темного” все осложнилось. Короткий переход до разработок и обратно стал смертельно опасным. Над экспедицией нависла тень постоянной угрозы.

Странная история! В журнальных записях Ласло нет и намека на что-либо подобное, а он провел тут целый год. Значит, “оно” появилось после отлета группы Ласло. Или еще позже, уже при них… Да, скорее всего, именно так. Нападения начались не сразу, а со второго сеанса наладки автоматов. Но Ласло всегда подчеркивал полное отсутствие жизни. Он никогда никого не видел, кроме безобидных землероек, последних представителей живого мира Мертвой планеты…

По гладкому серо-розовому небу мелькнула тень, за ней другая. Они слились в огромное радужное пятно, внезапно разразившееся снопом красно-голубых лучей. Их дрожащие полосы охватили все небо и слились в призрачную сиреневую пелену. По ней побежали фиолетовые волны и закрутились разноцветные вихри. Данил равнодушно закрыл иллюминатор. Фантастическое зрелище уже потеряло прелесть новизны, раздражало и утомляло глаза. Он знал: на другой стороне небосвода взошло второе солнце. Крохотное, яростное Голубое солнце. Сумасшедшая пляска лучевых фантомов не прекратится до его заката. Потом, через некоторое время, все начнется сначала. Пока не настанет короткий час полной темноты — совпадение закатов обоих светил. Всего час! За это время нужно успеть побывать там, на разработках. Они успевали, пока не появилось “темное”. Розовое солнце излучало убийственные ку-лучи, а Голубое изливало поток смертоносных гамма-квантов. Один час, всего один час из пятидесяти находился в распоряжении экспедиции. Приходилось быстро поворачиваться, но справлялись. На этот раз Хуан благополучно добрался туда, но на обратном пути, у самого входа в купол, “оно” напало. Три нападения подряд. До сих пор пострадавшие отделывались нервной встряской и испорченными скафандрами, а на этот раз дело обернулось скверно. Хуан задет когтями “темного”, и неизвестно, чем это кончится. Противно сознавать свое бессилие и беспомощно ждать. Мысли Данила вернулись к “темному”.

Так и неясно, какое оно. Почти ничего не известно и о его повадках. Но, похоже, бродит только в темный час. Очевидно, тоже не переносит излучений обоих солнц. Странно и непонятно. Землеройки прячутся лишь от лучей Голубого солнца и отлично чувствуют себя при свете Розового. Это, естественно, так и должно быть. Розовое — их родное светило. Если “темное” избегает света Розового, то, выходит, Клод ошибается, его теория неверна. Тогда вообще не существует никаких гарантий от самых неожиданных встреч. Может быть, где-то затаились обитатели планеты? Как-то уцелели… Нет, ерунда! Клод, конечно, кипяток, но первоклассный космогонист. Он не станет бросать слов на ветер. Очевидно, Клод все-таки прав, и Розовое действительно поймало Голубое в сети своего тяготения, оказав этим медвежью услугу всему живому на планете. Остатки растений и останки животных, убитых излучением Голубого, наилучшим образом подтверждают гипотезу Клода. Выжили одни землеройки, их спас подземный образ жизни. Но как же тогда “темное”? А быть может, оно тоже не боится Розового светила?

— Нужно понаблюдать! — в задумчивости воскликнул он вслух.

— За кем? — спросил голос.

Данил вздрогнул от неожиданности, но тут же улыбнулся, встретив спокойный взгляд Чарии.

— Никак не спится, — пояснил тот. — Может, сменить? Все равно не сплю.

— Не стоит, до конца дежурства осталось недолго. Лучше поговорим… Что с Хуаном, станет ясно только через семь часов. Ты знаешь, чего я опасаюсь?

— Еще бы…

Данил испытующе посмотрел на сухое, смуглое лицо Чарии, на его седые волосы. Чария Упадхайя — один из старейших релятивистов Земли. Перед его глазами, в короткие промежутки между полетами, прошла вся история Объединенных народов — целый ряд веков. За этим морщинистым лбом таится опыт десятков дальних звездорейсов. Суровые черные глаза видели невиданное. Он, Данил, несмотря на полет к Веге и звание начальника, щенок по сравнению с ним. “Но почему молчит старик? Разве он не видит, как мне трудно?” Данил досадливо передернул широкими покатыми плечами.