Никогда не говори "Никогда" (СИ) - Гранч Ирина

— Ты прав, — выдавливаю я.

— Ну наконец-то я это услышал! Ник, ты знаешь, что мне на тебя не наплевать. Мы с детства поддерживаем друг друга. И всё, что я тебе говорю и советую — это только ради твоего же блага.

— Спасибо, бро, что ты всегда говоришь мне правду. Я это ценю. Честно.

— А я рад, что ты умеешь признавать свои ошибки. Дело осталось за малым — научиться их не повторять.

— Это самое сложное…

— Ладно, Ник, отдыхай сегодня. А я пойду приведу себя в порядок и поем. Ужасно проголодался! А, кстати, машину я тебе завтра утром пригоню.

— Ага, пользуйся на здоровье!

Кладу трубку и бреду на кухню. Набираю себе еды и достаю из холодильника банку пива. Сразу же её открываю и делаю несколько глотков. Ну а что делать, если в моём арсенале есть только два метода расслабления и снятия стресса — либо спорт, либо алкоголь. Для первого варианта сейчас совсем нет сил и настроения, поэтому остаётся второй. Усаживаюсь на диван в гостиной и врубаю телик. Решаю посмотреть «Игру престолов» — это отличный вариант для тех, кто хочет отвлечься от своих собственных проблем. В итоге так залипаю на сериале, что укладываюсь спать только когда заканчиваю смотреть начатый мной ранее третий сезон. Концовочка там та ещё, так что мой сон сложно назвать нормальным. Пол ночи ворочаюсь и только под утро засыпаю. Мне только начинает сниться сон, как раздаётся звонок в дверь. Открываю глаза, пытаясь понять, мне это приснилось, или в дверь, действительно, звонили. Но звонок повторяется снова, подтверждая то, что он реален. Плетусь к двери, потирая на ходу сонные глаза. Блин, кого это принесло в такую рань?! Заглядываю в глазок. Ну конечно, кто бы сомневался! Открываю дверь, на пороге стоит Костя.

— Привет! Классный фингал, — бодро здоровается он. — Я обещал пригнать машину утром.

Даёт мне ключи, в то время, как я пытаюсь прийти в чувства и осознать, что вообще происходит.

— Который час? — сонно зеваю я.

— 5 утра.

— Чувак, так это же ещё ночь!

— Сори. Я решил вернуть машину сразу же после работы, чтоб потом со спокойной совестью отсыпаться.

— Мне иногда кажется, что Господь наградил тебя двойной порцией совести.

— Ну должна же она быть хотя бы у одного из нас! — парирует Костя.

— Давай, заходи, кофе вместе выпьем.

— Спасибо, но я лучше поеду домой спать. И ты тоже ещё ложись.

— Ты уверен, что не хочешь зайти?

— Уверен. Знаешь, тусить всю ночь — это одно, а работать — другое. Немного непривычно. Чуть устал.

— Можешь прилечь у меня на диване.

— Спасибо за предложение, но я пойду, — качает головой друг. — Маме так будет спокойней.

— Ладно, передавай тёте Свете от меня привет!

Мы прощаемся и Костян уходит. Я сонно тру рукой лоб, пытаясь раздуплиться. Нет, я уже точно не усну. Иду на кухню и врубаю кофе-машину.

В последний раз я не спал ранним утром воскресенья, когда гулял сутки напролёт. Странное ощущение — проснуться так рано. Две чашки эспрессо слегка приводят меня в чувства, и я сижу на диване, бренчу на гитаре, пытаясь придумать что-то новенькое. Но вдохновения нет и ничего толкового не выходит. Смотрю на часы — начало девятого. Думаю, можно уже написать Дашке. Набираю сообщение: «Доброе утро, спящая красавица!», «Заеду за тобой в 10. Позавтракаем вместе.»

Откладываю телефон в сторону, и продолжаю бренчать, бесцельно коротая оставшиеся пару часов.

Надеваю солнцезащитные очки, чтоб скрыть синяк под глазом, и в десять ноль пять, что является наивысшей степенью пунктуальности для меня, подъезжаю к отцовскому дому. Сигналю, и буквально через пол минуты выбегает сестра. Она открывает дверь машины и заскакивает внутрь.

— Доброе утро, Никки! Наверное, ты слишком сильно за мной соскучился, раз примчался в воскресенье в такую рань! — широко улыбается сестрёныш.

— Наверное, — с улыбкой отвечаю я. — Ну что, командуй, куда едем?

* * *

Приезжаем в одну из любимых Дашкиных кафешек и располагаемся за столиком у окна.

— Ник, ты чего очки не снимаешь? — спрашивает сестра, когда нам приносят заказ.

— Детка, я на стиле. А у тебя попа не слипнется от сладкого? — перевожу тему, глядя на огромную порцию блинов, щедро политых сиропом и большую чашку какао с зефирками, стоящими перед Дашкой.

— Не слипнется! Я так соскучилась за нормальной едой! Меня уже тошнит от овощных смузи и ПП.

— Расшифруй для чайников, — прошу я и начинаю есть свой омлет.

Дашка закатывает глаза, мол как такое можно не знать.

— ПП — это правильное питание! Нет, я, конечно, понимаю, что Настя хочет, чтоб я не растолстела в свои тринадцать лет. Но, блин, у меня же растущий организм! Мне нужна питательная пища! — говорит сестрёнка, делает глоток какао и продолжает задумчиво. — Если бы мама жила с нами, она бы жарила по утрам оладьи и блины, а, может быть, даже пекла печенье, а не молола в блендере смузи из сельдерея с морковкой.

— Дашуль, ты ж её почти не помнишь. Откуда ты знаешь, что она умела готовить?

— Я думала, все мамы это умеют…

— Ты фильмов насмотрелась. Маленькая, романтичная глупышка!

— Но ты же помнишь жизнь с мамой. Она пекла печенье? — интересуется сестрёнка.

Мне неприятна эта тема, но я всё-таки отвечаю.

— Пекла… и не только печенье… Она была хорошей мамой. Именно поэтому я никогда её не прощу! Разве можно было так легко сдаться, отказаться от своих детей?!

— Но она же была вынуждена это сделать.

— Нет, не вынуждена! Она могла остаться с папой. Он её предупредил, что лишит родительских прав, если она подаст на развод. А она всё равно решила с ним развестись! Неужели какой-то хахаль мог быть важнее собственных детей?!

Папа рассказывал, что мама ушла от нас к своему любовнику. И это не давало мне покоя. Я был так зол на неё! И сейчас, оживляя в памяти обстоятельства её ухода, я снова начинаю злиться. Дашка берёт меня за руку.

— Никки, прости, я не хотела портить тебе настроение. Просто я иногда очень злюсь на папу за то, что он не разрешает маме с нами видеться. Настя — классная, но она не мама…

— Он не разрешает, потому что знает, что мы ей не нужны! Если бы были нужны, она бы так не поступила!

— Но ты уже давно совершеннолетний. Ты мог бы с ней встретиться, — не унимается сестра, — спросить, почему она так поступила. Неужели тебе не интересно узнать, что она скажет, узнать, как у неё дела?

— А смысл?! Я и так всё знаю. Я не могу её простить, понимаешь?! И в последнюю нашу встречу я ей об этом сказал! — закипаю я.

— А я хотела бы с ней встретиться… — задумчиво произносит Дашка.

— Не советую. Только разочаруешься…

— А если нет? Я уже не маленькая. Ты мог бы найти маму хотя бы ради меня.

— Прости, Даш, но я к этому не готов. Давай закроем тему, — отрезаю я с каменным выражением лица.

Сестра грустно вздыхает и опускает глаза.

Возможно, я был грубоват, но она ещё слишком мала, чтоб понимать некоторые вещи. Она не представляет, какую боль мне пришлось перенести, когда родители расстались. Она не знает, как мне было тогда грустно и одиноко. И она не поймёт, что такую обиду очень сложно забыть и простить.

Часть 24. НИКОЛЬ

Утром воскресенья я просыпаюсь из-за боли в горле. Температура за ночь поднялась, поэтому приходится пить жаропонижающее. Тело по-прежнему одолевает слабость, так что меня хватает лишь на то, чтоб умыться, почистить зубы, пшикнуть горло антисептиком и снова лечь в постель. Майя ещё спит, и я стараюсь её не будить. Убиваю время, листая Instagram в смартфоне.

В девять у Майи срабатывает будильник, и она вскакивает с кровати.

— Зачем будильник ставила? — спрашиваю я. — У тебя какие-то планы?

— Привет, — зевает Майя. — Да, договорилась пару квартир посмотреть. А ты как себя чувствуешь?

— Так себе. Но уже получше. Во сколько вернулась?

— Где-то в 2 ночи, — отвечает подруга и взбадривается. — Жаль, что тебя со мной не было! Потому что у меня для тебя новости! Вернее, предложение!