Алоха из ада - Ричард Кадри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, ты такой. Кэнди работает со мной над этим. Сделай это ради неё. Ослепи её своим кунг-фу.
— Отличная попытка. Я просто шутил.
— Она нефрит. Никогда не знаешь, какой у них фетиш.
Слабые струйки сигаретного дыма поднимаются от основания шеи Касабяна и горным туманом повисают вокруг лица.
— Я собирался посмотреть «Синий бархат»[69] и заказать куриные крылышки. Чего ещё желать парню?
— Может, тела?
Его глаза сужаются.
— Это твоё дело может помочь мне его раздобыть?
— Сомневаюсь. Но и отъебаться от этого дела тоже не поможет. Чем больше мы занимаемся связанными с худу делами, тем больше вероятность того, что кто-нибудь из нас наткнётся на заклинание, способное исправить твою ситуацию.
— Мою ситуацию, — бормочет он. — Из-за тебя я оказался в этой херне.
— После того, как ты стрелял в меня.
Он стучит по клавиатуре, и компьютер просыпается.
— Говнюк. Вот я болтаю с хорошенькой девушкой, довольный, как накладки на соски Джейн Мэнсфилд[70], и тут входишь ты и хочешь, чтобы я переворачивал бургеры в ночную смену.
— Ты посмотришь в Кодексе?
— Посмотрю.
— Круто.
Я встаю, чтобы уйти. Он что-то кричит мне.
— Для этой мозговой работы мне нужны высококонцентрированные углеводы. Принеси мне что-нибудь холодненькое, и я сделаю тебя Работником Месяца.
Я иду на кухню и достаю из холодильника упаковку пива. Ставлю её на стол:
— Хочешь ещё суфле или что-нибудь в этом роде? Мне понадобится разогреть духовку.
— Подойдёт. Не забудь прокомпостировать время ухода.
— Я собираюсь кое-что прокомпостировать.
Я спрашиваю ночного портье, в каком номере Кэнди, и поднимаюсь на последний этаж в конец по коридору. Оттуда открывается милый вид на стоянку подержанных машин. Я останавливаюсь на секунду, прежде чем войти, испытывая немного странное чувство. Мы с Кэнди уже несколько месяцев танцуем друг вокруг друга, но почти никогда не оказывались наедине. Возможно, первый и последний раз это было, когда она воткнула мне нож в сердце, чтобы дать сыворотку от укуса зомби. Это считается первым свиданием? И если да, то на какой планете? Мне снова тринадцать, и я пытаюсь понять, как разговаривать с девушкой. Это смешно. Мы убивали и сражались бок о бок, не давая открыться вратам ада. Я должен суметь связать достаточно слов, чтобы не пускать слюни.
Я открываю дверь, и Кэнди ждёт меня, стоя обнажённой посреди кровати. Я едва успеваю закрыть дверь, когда она прыгает через всю комнату и приземляется мне на грудь, прижимая меня к стене. Чистый хищник в засаде. Кожа Кэнди такая же мертвенно-холодная, как я помню по первому разу, когда она чмокнула меня в щёку возле клиники Дока Кински. Но она разогревается, когда мы падаем на кровать, я оказываюсь сверху на ней, и мы целуемся, словно это лекарство от рака.
Она раздирает ногтями мою рубашку, и я едва успеваю скинуть брюки, прежде чем она уничтожит и их тоже. Кэнди обвивает меня ногами. Я вхожу в нее, и мир становится тёмным и горячим. Её зубы вгрызаются мне в плечо. Я тяну её за волосы, а её ногти впиваются мне в спину. Я тяну сильнее и отклоняю её голову назад, чтобы видеть лицо. Я мельком замечаю скрывающегося под кожей нефрита. Её ногти удлиняются и превращаются в когти, и наши перемалывающиеся тела торпедируют нас из этого мягкого глупого мира людей туда, где монстры могут рвать и кусать. Никто этого не боится, и все стоны, боль и безумие восхитительны.
Гостиничная кровать издаёт звук, похожий на выстрел пули, и рушится под нами. Я закидываю её ноги себе на плечи и глубже вхожу в неё. Когда она откидывает руки назад, они пробивают дешёвые стенные панели. Она смещает свой вес и перекатывается на меня. Мой локоть опускается на тумбочку, разносит её и разбивает телефон.
Мы падаем с кровати на пол. Кэнди в колено-локтевой позе, а я вхожу в неё сзади. Она больше не сдерживает внутри нефрита. Её тело начинает трансформацию, но она удерживает его на полпути. Не совсем девушка и не совсем зверь. Она стонет и рычит, когда её рука с когтями выдирает набивку и пружины из дивана рядом с нами.
Зеркало на комоде падает и разбивается вдребезги. Я не вполне уверен, кто из нас это сделал.
Мы заползаем обратно на кровать. Кэнди снова забирается сверху и наваливается на меня с силой, достаточной, чтобы расколоть разлом Сан-Андреас. Клянусь, я слышу, как в номере под нами с потолка падает штукатурка. Мне всё равно. Всё, что имеет значение, это вжимающаяся в меня девушка и чудовище.
В смутных отдалённых уголках нашего мозга, которые всё ещё могут формулировать мысли, я знаю, мы оба думаем об одном и том же.
Это чертовски давно должно было случиться.
Позже мы лежим среди развалин номера. Мы разгребаем обломки и передвигаем кровать так, чтобы она хотя бы лежала ровно на полу. Мы лежим, завернувшись в обрывки простыней и то, что осталось от покрывала.
— Мне нравится этот отель. Номера простые, но довольно милые, — говорит Кэнди.
— Думаю, этот мы разнесли.
— Хочешь повторить?
— Конечно.
Позже, когда Кэнди засыпает, я натягиваю брюки и ботинки, и возвращаюсь в другой номер за новой рубашкой. Касабян не отходил от компьютера. У него под столом гора пивных банок.
— У тебя из плеча идёт кровь. Дай угадаю. По дороге ты наткнулся на карлика с охапкой бритвенных лезвий и колючей проволоки.
— Я не целуюсь и не рассказываю.
— Тебе и не нужно. Я всё время слышал тебя. Весь отель слышал тебя. Все вышли из номеров. Они решили, что это бандитская разборка. Портье позвонил 911.
Я нахожу чистую футболку «Мак Овердрайв» и надеваю её.
— Копы едут?
Касабян качает головой.
— Расслабься. Я направил звонок на сообщение телефонной компании «все линии заняты».
— Ты это умеешь?
— Я целый день за этим компьютером. Делать на нём всякие пакости — единственное доступное мне развлечение. Неужели ты действительно думаешь, что я трачу всё своё время на просмотр видео-каталогов и порно?
— Ага. Я так и думал.
Он сужает глаза.
— Вот видишь. Это именно то, что я и ожидал от тебя. Никакого уважения. После всех этих исследований и информации, которую я для тебя нашёл.
— Я не это имел в виду. Просто я никогда не представлял тебя специалистом по высоким технологиям.
— Я должен им быть. Вся моя магия уходит
