Системная операция - Олеся Шеллина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но все равно остается двадцать процентов на случайность, — добавил Данила. — Например, что подвал заперли слишком поздно и из него кто-то успел выскочить.
— Молодец, возьми с полка пирожок, — я прикрыл глаза. — Если кто-то вырвался из подвала Толян не справится, я знаю, пришлось с этими тварюшками столкнуться. Но я не собираюсь спасать каждого идиота, решившего поиграть в героя, просто мне назло.
— Но, Алексей Владимирович, он же может погибнуть, — Данила нахмурился и посмотрел наверх, откуда не доносилось не звука.
— Может, — я кивнул. — Вот только, если я сейчас помчусь спасать его, то все равно ничего никому не докажу, а единственное, чего я добьюсь, это того, что один недоумок абсолютно уверится в том, что я хочу во что бы то ни стало его контролировать. Он начнет в итоге оспаривать каждое мое решение, не предлагать что-то более разумное, а именно оспаривать, и этим самым может подвергнуть опасности не только себя, но и других выживших. Так что будем надеяться на то, что успеем прийти на помощь, если он все-таки на кого-то нарвется.
— Но, как мы узнаем, что Толян нуждается в помощи? — Данила покосился на мою кожаную броню и наруч. Похоже, до него, наконец-то начало что-то доходить. М-да, этому парню нужно прокачивать интеллект, однозначно.
— Поверь мне, мы узнаем… — я не успел ничего дополнить, как сверху раздался вопль, а затем топот ног. — Вот видишь, — я рванул по лестнице вперед и едва успел прижаться спиной к стене, потому что со второго этажа выскочил с выпученными глазами Толян и понесся вниз, едва не сбив меня с ног. А вот Данила, похоже, увернуться не успел, потому что позади меня раздался грохот и отборнейшая ругань.
Но я уже не смотрел на свалившихся парней, главное, чтобы они шеи не переломали, а остальное сейчас было неважно, как-нибудь без меня поднимутся и разберутся, кто виноват в их падении.
Похоже, все-таки какая-то тварь успела проскочить на второй этаж из подвала, пока в приемники суету наводили и пытались справиться с неигроками, преобразовавшимися среди них. Нужно полностью обезопасить здание, а потом уйти, накрепко заперев. И таким образом обойти все, находящиеся на территории.
Самое большое здание комплекса — пятиэтажное, находящееся возле въездных ворот. Оно стоит на отшибе и одно из немногих, которое не связано с остальными этим чертовым подвалом. Зато в нем аж четыре выхода. Но плюсом является то, что там находится амбулатория, дневной стационар, разные реабилитационные кабинеты, а также лаборатория и администрация, а это значит, что в такой ранний час там должно быть еще меньше народу, чем даже в приемнике, в идеале — вообще никого.
Рассуждая подобным образом, я бегом поднялся на второй этаж и в само отделение входил уже осторожно. Все двери здесь были тяжелые, оббитые свинцом, их было очень непросто открыть. Вообще, это здание стало бы прекрасным убежищем на тот случай, если совсем хреново станет. Запереться в рентгенологическом отделении, и можно оборону держать годами, при условии, что жрать будет что, а в кране не иссякнет вода. Становилось даже интересно, с кем же столкнулся Толян, если сейчас в коридоре, довольно небольшом надо сказать, никого не наблюдалось. Что же это за тварь такая умная, которая открыла одну из дверей, повернув тяжелую металлическую ручку, а потом закрыла ее за собой?
Я остановился посреди коридора и прислушался. Вокруг стояла тишина. От кого так резво убегал парень? Какую дверь мне следовало открыть первой, чтобы, заглянув в кабинет, не подставить под удар спину?
— А-а-а! — я резко развернулся и перехватил руку, с занесенными над головой ножницами.
— Тише-тише, спокойно, — я с трудом удерживал пытающуюся меня прирезать ножницами женщину. — Татьяна, успокойся, не надо меня убивать. — Как я сумел узнать в набросившейся на меня рентген-лаборантке живую женщину, оставалось загадкой даже для меня самого. Может быть, я сумел увидеть блеск ее глаз, может быть, как-то еще. А, может быть, на меня повлияло то, что неигроки не орали, во всяком случае, я пока не встречался с такими, в то время как почти все встреченные мне в подобных обстоятельствах игроки верещали практически одинаково. — Таня, это я, Филин, — я ее пару раз встряхнул, ноль ампер на выходе, никакие доводы на обезумевшую женщину не действовали. Тогда я отпустил одну удерживаемую руку, ту в которой не было ножниц и отвесил ей несильную, но звонкую пощечину. Все-таки это самый быстрый способ привести в чувства кого угодно, независимо от пола, возраста, вероисповедания и других факторов. Татьяна тут же успокоилась. Она поднесла руку к щеке и посмотрела на меня уже почти осмысленным взглядом. Спустя несколько секунд в ее глазах промелькнуло узнавание.
— Алексей Владимирович? — и, разревевшись, она уткнулась мне в грудь лицом, судорожно при этом всхлипывая. Ну что же это такое, неужели все встреченные мною женщины будут теперь рыдать у меня на груди? Неловко похлопав по спине, я слегка отстранил ее от себя, выпустив, наконец, из захвата ее руку с ножницами.
— Что здесь произошло? — Татьяна еще пару раз шмыгнула, сунула свое оружие в карман, потерла глаза и тихо ответила.
— Я пришла на работу пораньше, мы с Михаилом Олеговичем договорились, что я приду раньше на час и уйду тоже на час раньше. Пашка здесь был. Он дежурил сегодня, и пока я переодевалась, сказал, что сегодня ночка адова была. Как-будто я с луны свалилась, и не знаю, что какая-то ерунда ночью творилась. Он снимал конечности того парня… — она замолчала и всхлипнула. — В общем, он попросил меня проявить снимки, потому что уже плохо соображал, после такой-то ночки. Ну, я и ушла в проявочную. Там мне стало нехорошо, сильная рябь перед глазами, вообще почти ничего видно не было. В проявочной итак темень стоит, а тут еще и рябит. Я постояла немного, пытаясь привыкнуть к мельтешне перед глазами, а потом прямо в голове заговорил голос и сообщил, что пришла какая-то Система и что я теперь игрок в какой-то игре. Я пока в темноте глазами хлопала и думала, что у меня
