Мошка в зенице Господней - Ларри Нивен

– Разумеется, и я ценю, что вы сделали то же. Но было ли это настолько опасно?

– Доктор Хорват, капитан удивил меня дважды. Чрезвычайно удивил. Когда зонд атаковал нас, я хотел обойти вокруг края его паруса, прежде чем нас поджарят. Может, я и увел бы нас вовремя, а, может, и нет. Но капитан провел нас СКВОЗЬ парус. Это было здорово, это было то, о чем должен был подумать я, можно даже сказать, это была мысль гения. Но кроме того, он маньяк-самоубийца.

– Что?!

Лицо Реннера выражало страх при воспоминании о прошлом.

– Мы потеряли слишком много времени и почти таранили звезду. Я не верил, что мы можем поймать эту проклятую штуковину так быстро…

– Блейн сделал это сам?

– Нет, он передал управление Каргиллу, который знаком с маневрами при высокой гравитации лучше, чем кто-либо другой на борту. В этом все и дело, доктор. Капитан выбрал лучшего человека для этого дела и не мешал ему.

– И вы пошли на перехват?

– Решительно и без колебаний.

– Значит, он захватил зонд. Хорошо, – Хорват вновь выглядел так, словно съел что-нибудь несвежее. – Но он еще и стрелял в него. Первым…

– Первым выстрелил зонд.

– Это была противометеоритная защита!

– Ну и что?

Хорват стиснул губы.

– Ну, ладно, доктор, попробуем по-другому. Допустим, вы оставили на холме свою машину с неисправными тормозами, она скатилась вниз по склону и убила четырех человек. Какова при этом ваша этическая позиция?

– Чудовищно! Продолжайте свою мысль, Реннер.

– Эти мошкиты, по крайней мере, так же развиты, как и мы. Допустим? Отлично! Они создают противометеоритную защиту и, значит, должны брать на себя обязательство, что она не выстрелит в нейтральный космический корабль.

Хорват долго сидел молча, пока Реннер думал об ограниченном объеме бака с горячей водой в офицерской кают-кампании. Теперь Реннер видел, что выражение Хорвата было обычным для него, поскольку линии его лица складывались в него легко и естественно. В конце концов министр по науке сказал:

– Спасибо, мистер Реннер.

– Не за что, – ответил Реннер и встал.

И тут же взревели сирены.

– О, боже, это меня! – и парусный мастер помчался на мостик.

Они были уже глубоко в пределах Глаза – достаточно глубоко, чтобы разреженное звездное вещество вокруг них казалось желтым. Индикаторы Поля тоже казались желтыми, но с оттенком зеленого.

Все это Реннер увидел, бегло взглянув на полдюжины экранов мостика. Затем он посмотрел на диаграммы на своем собственном экране и не увидел линкора.

– «Ленин» прыгнул?

– Точно, – сказал гардемарин Уайтбрид. – Следующие мы, сэр.

Блейн всплыл на мостик, не касаясь перил трапа.

– Принимайте командование, мистер Реннер. Ваше место у станции может занять пилот.

– Слушаюсь, сэр, – Реннер повернулся к Уайтбриду. – Я сменю тебя, – его пальцы пробежали по ключам входа, затем он принялся нажимать кнопки по мере того, как все новые данные поступали на его экран. Вскоре пришло предупреждение: ПРЫЖКОВЫЕ ПОСТЫ, БОЕВЫЕ ПОСТЫ – ПРИГОТОВИТЬСЯ К ВЫСОКОМУ УСКОРЕНИЮ.

«Мак-Артур» готовился к неизвестному.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ТОЧКА БЕЗУМНОГО ЭДДИ

ВЗГЛЯД ВОКРУГ СЕБЯ

Она первой обнаружила пришельцев.

Она изучала бесформенную массу каменного астероида, который оказался состоящим в основном из пустых помещений. Некоторые ранние цивилизации высекали комнаты, укромные уголки, емкости и складские помещения, затем объединяли их в комнаты и помещения больших размеров, пока астероид не превращался в каменный улей. Все это происходило очень давно и не представляло для нее интереса.

В более поздние века астероиды имели дюжины углублений в своих конструкциях. Толстые стены постепенно утончались, чтобы химическим путем получать из камня воздух. Но сейчас здесь не было воздуха, как нигде не было металла. Высохшие мумии и камень… камень… Еще немного, и не осталось бы ничего для Инженера.

Она вышла через отверстие в стене астероида: все воздушные шлюзы были закрыты и заварены вакуумной сваркой, а спустя некоторое время после этого кто-то забрал их металлические рабочие части.

Оказавшись снаружи, она увидела их, очень далеко, как крошечную мерцающую искру света напротив Угольного Мешка. Это было ценное наблюдение. Все было ценным наблюдением.

Инженер вернулась к своему кораблю.

Поначалу ей показалось, что телескоп и спектрометр вышли из строя. Там были две золотистые черточки и какая-то масса внутри каждой из них, но что-то закрывало от ее взгляда эту массу внутри. Инженер принялась терпеливо работать со своими приборами, перенастраивая и переградуируя их; ее руки трудились с неуловимой скоростью, ведомые инстинктами тысячи Циклов.

Нужно было проникнуть сквозь силовое поле – теперь у нее был прибор, способный сделать это.

Нечетко, но все же она видела крупные объекты.

Не веря себе, она посмотрела еще раз.

Металл. Огромное количество металла.

Она снялась немедленно. Нужно было осмотреть сокровище. Инженер была не очень-то свободна в своих поступках.

Сквозь красный туман, стараясь вернуть себе власть над своим предательским телом после выхода в обычное пространство, Род увидел торопливую деятельность. Связь с «Лениным» была устойчивой, и Род вздохнул свободнее. Ничего угрожающего не было, и он мог насладиться зрелищем.

Первое, что он увидел, был Глаз. Глаз Мурчисона был чудовищно-красным, ярче, чем сотня полных лун и по-прежнему одиноким на черном бархате Угольного Мешка.

На другой стороне неба ярчайшей из океана звезд была Мошка. Все системы показывали одно и то же: множество звезд и одно далекое солнце. С правого борта виднелось яркое пятно: это был «Ленин», чье Поле Лэнгстона излучало энергию, набранную в Глазе.

Адмирал Кутузов провел последнюю проверку и снова вызвал Блейна. Пока имелась вероятность опасности, ученые на борту «Мак-Артура» были под его опекой. Род приказал подать кофе и стал ждать информации.

Поначалу было чрезвычайно мало такого, чего бы он уже не знал. Мошка была всего в тридцати пяти световых годах от Новой Каледонии, и имелось множество наблюдений, часть из которых подписал сам Джаспер Мурчисон. Звезда типа G2, менее яркая, чем Солнце, более холодная, меньшего диаметра и чуть менее массивная. Сейчас она не проявляла почти никакой активности, и астрофизики считали ее скучной.

Род знал о газовом гиганте еще до того, как они стартовали. Астрономы прошлого пришли к выводу о его существовании на основании возмущений орбиты Мошки вокруг Глаза. Зная о нем, они сейчас нашли этот гигант там, где и ожидали. Он был тяжелее Юпитера, но меньше, более плотный, с ядром из вырожденной материи. Пока ученые работали, военные проложили курс к этому газовому гиганту, на случай, если какому-нибудь кораблю потребуется дозаправка. Черпать водород из атмосферы газового гиганта, двигаясь по гиперболической орбите, было тяжелым испытанием и для корабля, и для команды, но все же это было лучше, чем сесть на мель в чужой системе.

– Сейчас мы изучаем троянские точки, капитан, – сказал Бакмен Роду через два часа после перехода.

– Никаких признаков планеты Мошки?

– Пока нет, – и Бакмен отключился.

Почему Бакмена заинтересовали троянские точки? В шестидесяти градусах впереди газового гиганта находились две точки устойчивого равновесия, называемые троянскими по троянским астероидам, располагающимся в подобных точках на орбите Юпитера. Миллионы лет они собирали пылевые облака и скопления астероидов. Но почему именно они интересовали Бакмена?

Астрофизик позвонил снова, когда нашел троянцев.

– Они полны! – воскликнул он. – Каждая из них представляет собой систему их беспорядочно расположенных астероидов, причем, в одной хлама гораздо больше, чем в другой. Удивительно, почему они не сформировались в пару лун…

– Вы уже нашли обитаемую планету?

– Пока нет, – ответил Бакмен, и экран погас.

Прошло три часа после перехода.

Вновь он вышел на связь спустя полчаса.

– У этих астероидов в троянских точках очень высокое альбедо, капитан. Они должны быть покрыты пылью. Это может объяснить, как могли быть захвачены такие большие обломки. Облака пыли тормозили их, потом ровно отшлифовали…

– Доктор Бакмен! В этой системе есть обитаемая планета, и нам жизненно важно найти ее. Это первая разумная раса…

– Будь я проклят, капитан, мы ведем наблюдение! Мы ведем наблюдение! – Бакмен взглянул в одну сторону, потом в другую. Экран на мгновение потемнел, показывая только техника на заднем плане, а затем Блейн увидел перед собой министра по науке Хорвата, который сказал:

– Прошу прощения за вмешательство, капитан. Насколько я понял, вы недовольны методами наших исследований?