XX век ВВС. Война авиаконструкторов - Александр Больных

Согласно директиве Гитлера № 41, подписанной 5 апреля 1942 года, центр тяжести наступления смещался на южное крыло фронта, и прелюдией к генеральному наступлению становились операции в Крыму.

Сначала предполагалось очистить Керченский полуостров, а потом выдернуть саднящую занозу Севастополя. Здесь следует заметить, что один из главных аргументов в пользу этих операций является совершенно надуманным. В последнее время модным стало говорить о том, что советская авиация угрожала румынским нефтяным месторождениям. Теоретически — да, практически — ни в коей мере. Если вспомнить события 1941 года, то выяснится, что Авиация Дальнего Действия сумела провести лишь несколько пропагандистских налетов на Берлин силами десятка самолетов (к этому времени англичане уже посылали к Берлину сотни бомбардировщиков, пусть это были «веллингтоны»), а в районе Плоешти не появлялась вообще.

31 марта генерал Манштейн (звание фельдмаршала он получит за взятие Севастополя) подписывает предварительный приказ на операцию «Траппенъягд». 17 апреля в ставке Гитлера проходит бурное совещание, на котором впервые откровенно обрисовывается плачевное состояние германских ВВС. Для захвата Керченского полуострова приходится сосредоточить такие силы, «что оставшийся фронт Группы армий „Юг“ на это время останется без воздушной поддержки». 20 апреля командир VIII авиакорпуса фон Рихтгофен лично встречается с Гитлером и добивается от того передачи своему корпусу дополнительных эскадрилий, причем он получает на одну бомбардировочную группу больше, чем считал нужным. Более того, VIII авиакорпус выводится из подчинения 4-му Воздушному Флоту и становится самостоятельным соединением, которое подчиняется непосредственно Герингу, после чего его перебрасывают на юг. А чтобы заткнуть образовавшуюся дыру, на Восток переводят малочисленный V авиакорпус, для солидности повесив на него пышное название: «Командование Люфтваффе „Восток“». Однако советское командование так и не воспользовалось резким ослаблением германской авиации на двух третях протяженности фронта, похоже, оно даже не заметило этого.

Решающую роль в операции «Траппенъягд» должна сыграть поддержка Люфтваффе, и наступление несколько раз откладывалось именно по просьбам Рихтгофена. Задачи авиации были прописаны исключительно детально, каждая эскадрилья получила свою конкретную цель, никаких общих фраз типа «поддержать» и «бомбить». Даже дальние бомбардировщики были привлечены к уничтожению советских батарей, то есть, что бы ни думал тот же Рихтгофен, корпус превратился в летающую артиллерию армии Манштейна. Как известно, эта операция завершилась новым успехом немцев и разгромом советских армий на Керченском полуострове. Сразу после этого Манштейн начинает штурм Севастополя, после ожесточенных кровопролитных боев крепость была захвачена. И снова заметный вклад в этот успех вносит VIII авиакорпус.

2 июня 1942 года начинается самая мощная и самая продолжительная артподготовка, которую когда-либо проводила немецкая армия на Восточном фронте. Непрерывный обстрел и бомбежка Севастополя продолжаются 5 дней, но с другой стороны, в первый день операции немецкая авиация совершает всего лишь 723 самолето-вылета, что отнюдь не является потрясающей цифрой. Другое дело, что такие налеты шли день за днем, а после перехода немцев в наступление количество вылетов удваивается. На аэродромах Севастополя еще оставались советские самолеты, но оказать сопротивление у них не получалось. И странной выглядит позиция такого уважаемого и скрупулезного историка, как М. Морозов. Пытаясь доказать, что воздушные бои были интенсивными, он пишет: «Так что на самом деле у немецких пилотов не было причин жаловаться на отсутствие в воздухе советских самолетов». По его данным, 9 июня советская авиация совершила целых 98 вылетов, но сам же Морозов пятью страницами раньше пишет, что в тот же день немецкая авиация совершила 1044 вылета. Цифры говорят сами за себя.

Кстати, именно в советских документах, касающихся воздушных боев над Севастополем, впервые появляются намеки на то, что Ил-2 является не таким уж неуязвимым, как считалось ранее. Это объясняется легко: в бой вступили немецкие истребители Me-109G, вооруженные 20-мм пушкой MG-151.

Впрочем, даже столь интенсивные операции Люфтваффе не принесли немцам особых дивидендов. Немецкие атаки 7 июня захлебнулись, и пехотные командиры констатировали:

«На основании собственного опыта следует сделать вывод, что почти нет надежд на успех Люфтваффе при атаке непрерывной линии укреплений, которые строились годами».

Все дело в том, что большое количество вылетов так и не перешло в качество. Немцы сбрасывали до 1000 тонн бомб в день, чего хватило бы при борьбе с полевыми укреплениями, но здесь требовалось больше бомб и более тяжелые бомбы. Наверное, английская авиация, которая сделала повседневной практикой использование бомб весом в 2 и 4 тонны, справилась бы лучше, потому что для немцев все, что весило более 500 кг, уже становилось исключением. Но Севастополь все-таки был взят, и немцы могли переходить к наступлению на южном участке фронта, которое привело их в конечном итоге к Сталинграду.

Видимо, эта победа заставила командование Люфтваффе окончательно потерять связь с реальностью, потому что снова из ниоткуда возникают проекты стратегических бомбардировок, причем силами того самого хлипкого Командования Люфтваффе «Восток», которое имело всего две недоукомплектованные авиадивизии на фронте всей Группы армий «Центр». Юмор ситуации заключается в том, что немцы, намереваясь бомбить советскую военную промышленность, даже не подозревали, где какие заводы находятся. Зато меморандум по вопросам непосредственной поддержки войск показал, что на этом участке фронта военная мысль застыла на уровне 1939 года. В нем даже не упоминаются действующие в других местах «фливо»! Про такую вещь, как радиосвязь, тоже не говорится ни слова! Нет, действительно, летом 1942 года немецкая военная машина пошла вразнос, и правая рука уже не подозревала, чем занимается левая.

Первые операции на юге принесли некоторые успехи немцам, и снова советские историки принимаются рассказывать сказки о тысячах самолетов с черными крестами на крыльях, которые буквально закрывали солнце. На самом же деле немцы решали задачу, как поделить имеющуюся горстку самолетов на весь огромный Восточный фронт. Во всяком случае, в директиве Гитлера № 41 можно увидеть такие слова: «Следует иметь в виду возможность срочной переброски частей Люфтваффе на северный и центральный участки фронта, необходимо поддерживать готовность наземных служб к таким операциям».

Окончательный приговор немецким войскам на Востоке подписал Гитлер, издав директиву № 45, в которой предусматривалось одновременное наступление на Сталинград и Северный Кавказ, для чего Группа армий «Юг» делилась на две группы армий. То же самое произошло и с 4-м Воздушным Флотом, который возглавил Рихтгофен, его тоже начали делить. VIII авиакорпус поддерживал 6-ю Армию Паулюса, наступавшую на Сталинград. В конце августа появилось Командование Люфтваффе «Дон», которое помогало 2-й Армии сдержать атаки Воронежского фронта генерала Ватутина. А вот для поддержки армий, наступавших на Северный Кавказ, самолетов уже просто не осталось. Лишь когда наступление заглохло, туда направили кое-какие соединения.

Советское командование также занялось структурными реформами. 5 мая 1942 года приказом НКО была сформирована первая воздушная армия смешанного состава, а в течение всего года постепенно авиация каждого фронта была реорганизована в воздушные армии. В ноябре 1942 года произошла небольшая революция. Воздушные части были изъяты из подчинения общевойсковым армиям. Правда, не все реформы были удачными. Так, приказом НКО от 1 июля началось формирование специализированных истребительных и бомбардировочных армий. Увы, этот опыт оказался неудачным. 1-я Истребительная Армия участвовала в июльских боях совместно с другой экспериментальной армией — 5-й Танковой. Выяснилось, что пока Красная Армия не готова использовать подобные соединения, и летчики и танкисты понесли большие потери, не добившись ничего серьезного. Бомбардировочная армия распалась естественным порядком, после того как из нее изъяли поочередно несколько дивизий.

Тем временем VIII авиакорпус продолжал разрываться, пытаясь решить одновременно несколько задач. Он поддерживал войска Паулюса и наносил удары по тыловым коммуникациям Красной Армии, причем теперь к железным дорогам добавилась еще и Волга, которую также следовало перекрыть. 23 августа Люфтваффе совершают массированный налет на Сталинград, в ходе которого город был практически уничтожен. Немецкие войска вышли к Волге, и в очередной раз немцам начало мерещиться, что победа находится на расстоянии вытянутой руки. Однако темпы наступления явно замедляются, и воздушный герой Германии генерал фон Рихтгофен решает подстраховаться. Похоже, он почуял что-то неладное, потому что 27 августа отправляет личного посланца в Берлин к Герингу с «телегой» на Паулюса, говоря о «слабости и нервозности командования армии». Вообще этот генерал имел дурную славу интригана и стукача, но к истории воздушной войны это не имеет никакого отношения.