Снегурка для опера Морозова - Анна Бигси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В штанах снова тесно, но в данный момент если и хочется секса, то другого. Ментального, что ли. Не знаю, бывает ли такой. Но мне хорошо в каждой клетке собственного тела от всего происходящего.
Где-то в квартире настойчиво орёт мобильник.
— Не ответишь? — ёрзает по мне Настя.
Прижимаю её к себе, пока не зарядила мне коленом по стратегически важным «запчастям». Они нам ещё пригодятся, а зная это неуклюжее чудо, велик риск выхватить.
— Не могу, — вздыхаю, аккуратно перекладывая свою Снегурку на диван.
Звонок прекращается и начинается по новой. Нахожу телефон.
— Да твою ж мать, — вздыхаю, увидев на экране имя звонящего.
Примета такая: «Если звонит начальство, значит случился апокалипсис».
— Капитан Морозов. Слушаю, — подбираюсь, отвечая на звонок.
— Срочный сбор в отделе, — чеканит Макс. — Сейчас! — рявкает в трубку.
Точно какая-то лють произошла, а мы уже понадеялись, что эти праздники проведём тихо.
— Понял, скоро буду, — отбиваюсь. — Насть, мне по работе уехать надо.
— Надолго?
— Понятия не имею, может, на час, а может на сутки. Не жди меня, ложись спать.
Ухожу собираться. В таких случаях включается армейская скорость. Пара минут, и я уже затягиваю шнуровку на берцах, стоя в прихожей.
— Возьми, — Снегурка протягивает мне пакет.
— Что там? — сую нос внутрь, чтобы проверить содержимое. — Мля-а-а… — со стоном на мгновенье закрываю глаза.
— Что-то не так? — пугается Настя.
— Все настолько «так», что аж страшно, — улыбаюсь ей. — Спасибо, — мажу губами по щеке.
— Ты только обязательно поешь, если задержишься. Для желудка плохо ходить голодным.
— Моя девочка, — целую её в губки.
— И с ребятами поделись, — уворачивается от очередного поцелуя. — Тебе бежать нужно.
— Да, точно.
Скручиваю пакет с бутербродами и засовываю за пазуху. Спускаюсь к машине. Во дворе такая тишина стоит, что слышно, как шуршит падающий на землю снег. Красиво. Ветра нет сегодня и снегопада как такового. С неба и деревьев срываются снежинки разного размера, укрывая недавно расчищенный дворниками асфальт.
Смахиваю снег с машины, грею движок и выезжаю в отдел. Встречаемся с парнями у входа. На нас несчастными глазами смотрит взъерошенный дежурный.
— Чё, выхватил? — усмехается Илья.
— Кхм, — кивает паренёк.
— А нехрен спать на посту, — добавляет Егор.
— Ладно, погнали, парни, — тушу недокуренную сигарету в сугробе и, постучав подошвами ботинок по резиновому коврику у входа, первым оказываюсь в тёплом помещении.
Пацаны догоняют косятся на меня, ржут.
— Что? — разворачиваюсь к ним.
— Сияешь, — лыбится Шаман.
Я вспоминаю про блёстки с игрушек и тоже улыбаюсь.
— Завидуйте молча, — показываю им фак.
— Ой-ой, — закатывает глаза Илья, выдавая угарное выражение лица.
— Да пошли вы, — беззлобно толкаю его плечом.
Галдя и подъёбывая друг друга, вваливаемся в большой зал. На первом ряду сидит Коновалов. Как всегда, с недовольной рожей. Макс прячет зевок в кулаке, сидя на расстоянии от подпола. Идём к нему. Устраиваемся за спиной. Ждём комментариев от напряжённого Стаса.
— На нашем участке объявилась Снегурка. Обчищает карманы и сумки прохожих. Пока вы там прохлаждались, отдел завалили заявлениями! Очередь, блядь!
В воцарившейся тишине раздаётся надменный смешок.
— Ты что-то хочешь сказать, Коновалов?! — рычит Стас.
— Я? Да боже упаси, — усмехается мудак. — Ты же у нас начальник. Тебе виднее. Амнистировал девку своего капитана? Получи, распишись.
— Я тебя точно сейчас сломаю, — цежу сквозь зубы, поднимаясь со своего места.
— Сидеть! — бесится Стас. — Морозов, сел на место. Подполковник… — глотает мат и достаёт из папки бумажку, разворачивая её к нам. — Фоторобот составлен со слов пострадавших.
— Чур меня, чур, — крестится Шаман. — Я б такой сам всё отдал, лишь бы отвалила.
Парни ржут.
— Всё? Поржали?! А теперь пошли и привели мне эту тварь. Пока не найдёте, никто домой не уходит. Это приказ. Кто поймает, получит премию — выходные тридцать первого и первого числа. А если не поймаете до праздников, я вас самих за яйца на ближайшей ёлке вздёрну. Ясно?
— Э-э-э, а что так несправедливо? — интересуется Егор. — Как премия, так одному. А как за яйца, так всех.
— Коллективная ответственность. И вообще, я не понял, почему вы ещё здесь?! Нам статистику под конец года портят, а вы задницы свои греете. Расслабились! Коновалов, своих тоже подключай. Пусть в оба смотрят во время патруля. Свободны, — взмахом руки отпускает нас.
Подпол поднимается в числе первых. Идём за ним к дверям. На выходе намеренно врезаюсь в него плечом, снося к стене.
— Ой, — выдаю, глядя в глаза, — не заметил. Извините, товарищ подполковник.
Глава 23. Анастасия
Денис ушёл на службу, а мне без него пусто и тоскливо. Даже атмосфера праздника, что витает в воздухе, совсем не радует. Вхожу в комнату где стоит ёлка, обнимаю себя за плечи и отдаюсь воспоминаниям.
Совсем недавно Денис целовал меня здесь так, что колени дрожали, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Всполохи этого поцелуя до сих пор не утихли во мне. Губы горят огнём, а в груди трепещут крыльями бабочки.
Такое прекрасное чувство, хочется переживать его раз за разом, но в то же время становится страшно. Вдруг всё это мне просто кажется? Я сама себе придумала и поверила? Да ну, бред. Отмахиваюсь от этих каверзных мыслей. Всё по-настоящему. И Денис, и его поцелуи, и мои такие противоречивые эмоции.
Но всем этим сыт не будешь. Послезавтра Новый год, надо же что-то приготовить. А я даже не знаю, что любит Денис. Срочно исправляться! Беру телефон и забираюсь с ногами на диван.
Васенька тут же запрыгивает, ложится на колени и призывно мурлычет. Глажу по мягкой шёрстке и ощущаю его коготки, немного впивающиеся в кожу. Притащился пушистый. Миша недовольно фырчит где-то у дивана, приходится его тоже поднять к нам. Долго копошится, потом утыкается носом мне в поясницу и, кажется, засыпает.
Сижу и не шевелюсь, окружённая спящей живностью и миганием сотни разноцветных огоньков. Волшебство со всех сторон. Так хорошо и спокойно, как в
