По следам Лейва Счастливого - Хельге Ингстадт

В 1960 году я начал поиски вдоль берегов Северной Америки. Первое время путешествовал один, но на последнем, самом важном этапе со мной ходила моя дочь Бенедикта.

Я решил стартовать весной и довольно далеко на юге, чтобы познакомиться сперва с местами, к которым столько видных исследователей привязывало Винланд. Сюда входил и Род-Айленд, особенно интересный еще и потому, что там есть месторождения антрацита.

Мне казалось, что, продвигаясь на север, я составлю представление о берегах, которые могли посетить либо сами винландцы во время своих вылазок с базы на севере, либо их потомки в последующие пятьсот лет существования гренландской общины. Во время путешествия у меня сложится связная картина земли и вод вплоть до северной части Ньюфаундленда, где, по-моему, был Винланд. Туда я приду, когда отступят дрейфующие льды и зазеленеет трава, и там начну основные работы.

В теплый весенний день я ехал на автобусе по дорогам Род-Айленда, маленького штата к югу от Бостона. Яркое солнце освещало зеленые косогоры с пестрым цветочным ковром, старые развесистые деревья и голубое море, которое всюду находило лазейки, чтобы проникнуть в сушу. Чудный край, южные ароматы...

И вот я в Ньюпорте, приморском городке с традициями, уходящими в далекое прошлое. Здесь стоит башня, по мнению некоторых, построенная норманнами в доколумбову эпоху. В местном отеле «Викинг» повеяло норвежской стариной. В столовой на стенах висели большие картины – корабли с драконьими головами на форштевне рассекали пенящиеся волны, а грозные бородатые викинги заносили окровавленные мечи над головами респектабельных постояльцев.

Я направился в красивый городской парк, где в окружении старых каштанов высится знаменитая башня. Это и в самом деле необычный памятник, совсем не похожий на все, что известно в других частях Северной Америки. Башня сложена из камня, скрепленного известковым раствором, высота ее восемь метров, форма цилиндрическая, круглые колонны образуют восемь сводчатых портиков. Прежде был второй этаж, но теперь настил исчез, а следы лестниц остались. Их четырех окон три смотрят в море. В стенах кое-где есть узкие отверстия, а изнутри – маленькие квадратные ниши. На полу – открытый очаг.

Сколько жарких споров вызвала эта башня! Одни относят ее к поре колонизации, считают, что она построена в XVII веке либо англичанами, либо голландцами, либо португальцами. Другие утверждают, что она сооружена норманнами до Колумба. Город Ньюпорт основан в 1639 году, башня впервые упоминается в 1677 году. Ее назначение? Мнения расходятся: сторожевая башня, ветряная мельница, церковь.

В 1948 и 1949 годах археолог Уильям С. Годфри производил раскопки у башни; найденные им следы относятся к поре колонизации. Однако результаты умаляются тем, что около ста лет назад на этом месте уже занимались раскопками. Профессор Юханнес Брёнстед указывает, что сходную кладку можно увидеть на Шетландских островах. Башня несомненно имеет средневековые черты (романские). Нёрлюнд пишет: «Эти средневековые черты настолько очевидны, что если бы башня стояла в Европе, вряд ли кто-нибудь стал бы оспаривать ее возраст». Но раскопки Годфри как будто свидетельствуют о том, что башня сооружена в годы колонизации, вероятно, в начале XVII веке и скорее всего англичанами.

Теперь надо было добраться до угольного месторождения. Родайлендский уголь представляет собой метаантрацит, переходящий в графит. В прошлом здесь местами велась добыча, но ее прекратили из-за плохого качества угля.

Я приехал в Уиллоу-Лейн, километрах в десяти от Ньюпорта, где, как мне сказали, находились старые копи. К морю спадал пестревший полевыми цветами косогор, а внизу, где он выравнивался, торчали причудливые развалины заброшенных сооружений. Все было покрыто мхом и травой, по обломкам вверх тянулась как будто виноградная лоза. Да ведь я в краю дикого винограда!

Я пошарил среди травы и кочек и заметил что-то блестящее. Уголь... Словно завороженный, глядел я на черный комок с металлическим отливом, такой тяжелый на ладони. Вспомнился другой кусок антрацита, обнаруженный в гренландской усадьбе Торфинна Карлсефни. Не сюда ли Карлсефни добрался во время южного разведочного похода, не здесь ли был хуп, который так расхваливает сага? Я перевел взгляд на залив Наррагансетт – белые паруса на синей глади, приветливые островки, пышная зелень берегов, говорящая о щедром солнце и тучной земле. Но нет ни реки, ни озера, которые были бы похожи на хуп Карлсефни. Я взял несколько кусков угля, чтобы сравнить их с куском, найденным в Гренландии, и сделать анализ.

Поколесив по Род-Айленду, я неспеша двинулся на север, к полуострову Кейп-Код, а оттуда вдоль побережья к Бостону, Нью-Гемпширу, Мэну. В пути занимался исследованиями. Большинство ученых именно сюда помещает Винланд. Возможно, норманны со временем и впрямь проникли так далеко на юг, но не верится, чтобы они сразу одолели весь путь от Гренландии. База, наверно, была где-то севернее. Как бы то ни было, разыскивать следы древнего жилья в этих южных районах – дело почти безнадежное. Если жилые слои не заросли совсем, то уничтожены поздней застройкой или плугом пахаря.

Странствуя по берегам Северной Америки, я снова и снова восторгался масштабами и красотой этой страны: леса, луга, озера, реки, горы без конца и края. И я думал о первых переселенцах, которые пришли сюда, когда все здесь было девственным. Было на что подивиться людям из густонаселенной, переживающей всякие трудности Европы, и, конечно, их радовала возможность выбирать место на этой тучной земле по своему вкусу. Я представлял себе индейцев, вольных людей, хозяев этого края, видел крадущихся в лесу охотников в одеждах из шкур, метких стрелков из лука, видел берестяные каноэ на реках, палатки, лениво вьющийся кверху дымок... Целый мир погиб здесь, и не так давно.

Из страны дикого винограда я перебрался в Новую Шотландию. На меня дохнуло севером: другая растительность, холодок с моря... Сильно изрезанный берег протянулся далеко на северо-восток.

У южной оконечности полуострова лежит Ярмут, где найден нашумевший камень якобы с рунической надписью. Возможно, метки и в самом деле нанесены на камень рукой человека, но рунами их никак нельзя назвать.

Осмотрев разные части побережья, я поехал в Галифакс – оживленный портовый город, пахнущий морем и судами. Здесь я встретил уроженца Норвегии Карла Карлсена. Ему подчинена целая флотилия, занимающаяся рыболовством и боем китов и тюленей. И мало кто знает приморский край так, как он. Карл Карлсен и потом оказывал мне ценную помощь. Приятно было наконец встретить человека, который верил в мои планы, верил, что можно найти следы норманнских поселений. Недаром он родился в Сюннмёре, откуда в древности вышло столько викингов.