Не ломайся, девочка! (СИ) - Лакс Айрин

Снова возникает тишина. В этой тишине отчетливо слышно, как из-за соседней стенки кто-то стучит.

— Это она. Бабка мерзкая. Говорю же, подслушивает, а ты орешь.

— Погоди. Она еще что-то сказать пытается! Ни хрена не разобрать…

— Тихон. Это… Так не работает. Пришел и нате… Айда сексом заниматься. Я… Я чувств хочу и настоящей близости, а не вот это все… трах-трах и готово.

Опять она все усложняет! Мозг трахает первоклассно!

Чувства ей подавай… Близость истинную…

И чего я еще здесь торчу, спрашивается?

Да просто потому что с Иркой такого кайфа и урагана эмоций не испытывал… ни разу. Ни с Иркой, ни с одной другой. Секс был разный, но эмоции — чуть выше нуля.

Вот и ответ…

Я, что, слегка увлекся малыхой?!

Глава 26

Глава 26

Тихон

В дверь звонят.

— Ждешь кого-то?

— Нет, — мотает головой Малыха. — Открой.

Направляемся вместе в коридор. Глаша — в простыне, я до сих пор мокрый. Наполовину.

За дверью старуха-соседка.

— Вам чего, бабуля?! — спрашиваю, даже не пытаясь быть вежливым.

Старуха громко заявляет:

— Вы, кажись, не услышала, а я говорю, ебстись надо. Пока молодые.

Старуха вперила острый взгляд в Глашу и заявляет:

— Вот не дашь ему щас, потом пожалеешь… Пожалеешь, я тебе говорю. Я как-то Ивану не дала, он к Аленке сунулся, ребенка ей заделал и все… Не стало пары, а кака любовь у нас была… кака любовь!

— Спасибо за совет, бабуля. Позвоните своему Ивану. Открытку отправьте. Еще не поздно! — стараюсь выпроводить бабку.

— Я к нему раз в месяц прихожу….

— Можно чаще, можно и чаще, — пытаюсь закрыть дверь.

— Иван давно на кладбище. А у меня после него не мужик потом был, а тьфу! Потому и говорю, пожалеешь, пожалеешь, девонька моя… Лучше породистый кобель, но свой! И ебстись надо, пока бог дает. Всяко лучше, чем потом на чужого мужика вздыхать и вены резать!

С трудом закрываю дверь. Глаша бросается в комнату, к шкафу.

— Боже, я просто в шоке! В шоке… Так… Мне нужно выйти. Просвежиться. Погулять. Я больше не могу здесь находиться.

Схватив вещички, она скачет резвой козочкой в ванную комнату.

— Погулять?! Куда… В таком виде.

— Разумеется, я оденусь. И волосы посушу.

— Я с тобой. И, кстати, ты мою одежду еще не выкинула?

— Нет. Там сумка до сих пор стоит…

Я вытаскиваю сумку из шкафа и вдруг замечаю.. свою футболку, которая небрежно висит на спинке стула. Она ношеная, поверх нее женские шортики. Я подношу к носу футболку и… вдыхаю запах Глаши — ее легкие духи и запах тела.

Девушка появляется на пороге.

— Тихон, ты переоделся? Ой…

— Что? — уточняю хрипло. — Снова в извращенцы запишешь?!

— Зачем ты нюхаешь футболку?

— А зачем ты в моей футболке по дому ходишь?

— Нет! — вздергивает носик. — Я в ней не хожу!

Я еще раз шумно вдыхаю.

— Свистишь. Она тобой пахнет. Ты в ней…

— Я в ней сплю. Ты все равно выкинуть хотел свои шмотки, а я взяла. Она мягкая, удобная…

Комкаю свою футболку — с ее ароматом — в кулаке.

— А ты знаешь… что одежду мужчины может себе присвоить только та… которая с ним спит? — подбираюсь к застывшей девчуле.

— Нет такого правила.

— Есть. Ты, стесняшка, просто подобными нюансами не интересовалась. Но такое правило есть. И ты… Только что… подтвердила мои права на тебя!

Я напираю и напираю, притиснув Глашу к стеночке, она вздыхает, выставляет ладошки, но меня таким не удержать.

— Нет… Нет у тебя прав. Никаких, — шепчет едва слышно.

— Скоро появятся. Держи мою-твою футболку…

Протягиваю Глаше футболку, она цепляется за нее, как за спасительный круг, и я, воспользовавшись тем, что у нее руки заняты, целую девушку.

Крепко обхватываю затылок и фиксирую подбородок, сразу нападаю на влажный, манящий ротик. Языком по губам. Пах простреливает…

Как только припадаю глубже, вонзившись решительнее, возникает ощущение, будто сладкий нектар пью жадно. Сглатываю смешавшийся вкус, снова пью, скольжу языком, собираю, ааа…

— Еще, Глаш. Девочка, до чего же ты вкусная, малыха, ммм…

Ладони шарят по ее телу. Она уже надела короткое платьице, брючки какие-то. Глупышка. Я же ее раздеть хочу и зацеловать всю-всю…

— Где оно расстегивается, скажи? А? Скажи…

— Тихон! — мягко возражает. — Хватит.

— Я даже не начал. Чувствуешь же, кроет. Кроет от тебя… Разве можно притормозить, м? Когда ты такая отзывчивая, нежная…

Настойчиво вклиниваюсь коленом между ее ножек, трусь. Она вспыхивает, но… пытается держаться.

— Тихоооон…

— Еще, да? Нравится? Нравится… Дай поцелую! — предлагаю внезапно. — Там, внизу тебя поцелую. Раскрою губки нижние и…

Глаша вздрагивает, ерзает, пунцовая. Ай, дуреха!

— Ты что такое предлагаешь?! Ты… ты меня не любишь даже!

— Влюбился! — возражаю. — Без ума от тебя… И я…

Беру нежное ушко в плен, целую, согреваю дыханием.

— Я предлагаю тебе то, что не всякой девушке парень сделает. Только особенной. Ты — особенная. Лучшая… Просто нет слов… Да? Скажи да… Девочка. Скажи!

Прижавшись к ней на максимум, демонстрирую свое желание.

— Мне нужно просвежиться. Слишком жарко! И здесь соседи все подслушивают… — вырывается из моих объятий.

У меня штаны горят. На ширинке рвутся!

— Давай прогуляемся, — сообщаю.

Достаю телефон, на быстром наборе — администрация отеля. Всегда снимаю там номер, на потрахаться.

Сегодня решаю заказать номер покруче, быстро бронирую заказ.

Если все пройдет как по маслу, сегодня я не только хорошо выгуляю Глашу, как следует, но и отведаю ее.

Наконец-то… отведаю!

***

Глаша

Тихон уверенно берет мою руку, переплетает наши пальцы и ведет меня за собой.

— Прогуляемся. Я даже пойду пешком, — заявляет мужчина.

Я словно в трансе каком-то, позволяю себя вести, иду за ним послушно, как на поводке.

Ноги его слушаются, сердце тук-тук-тук, в такт ритмичным шагам мужчины.

Мне кажется, все на нас пялятся. Замечают!

Я едва дышу…

Наша пара привлекает внимание. Или мне только кажется.

— Постой, — прошу.

Тихон тормозит резко, разворачивается.

— Что, малыха?

Жар заливает меня от шеи до щек.

— Не называй меня так.

— Цаца? Звучит лучше?

— Нет!

— Тогда малыха, — заявляет уверенно и внезапно его губы оказываются слишком близко от моих, он меня целует, и я таю, тая под его напором.

— На нас смотрят, — шепчу.

— Завидуют.

— Тихон.

— Что? Ответь разочек, попробуй. Ты же умеешь… От твоих поцелуев у меня башню снесло, я чуть в трусы себе не слился. Ты хоть понимаешь, каково это? Ты хотя бы понимаешь?!

А я… Я сама такой приступ удовольствия испытала.

— И ты…

Я его целую в ответ и тону в восторге, его рот исследую в ответ языком, ладони дрожат на крепкой мужской груди. Его сердце в груди бьется даже быстрее моего. Я опускаю ладони ниже, прислушиваюсь к быстрому сердцебиению. Оно меня завораживает, пленяет…

Может быть, я слишком романтичная, но его сердцебиению почему-то верю даже больше, чем словам.

Сердце не обманет. Правда же, не обманет?

Разве можно лгать тем, что тебе не подвластно.

— Ты тоже со мной улетела… От поцелуев. Только от поцелуев улетела, Глаша. Я очень… очень хочу побыть с тобой наедине. Только ты и я…

— Давай еще погуляем.

Колени подгибаются после очередного поцелуя.

— Что тебя пугает?

— Ты.

— Брось, я тебя притягиваю.

— Я тебя не знаю, совсем. Ты.. пропадаешь временами, и я…

— У меня сложные отношения с семьей, — вздыхает Тихон. — Я своему отцу не родной, это выяснилось довольно поздно. Сейчас я пытаюсь наладить управление новым бизнесом. Так, чтобы влиться в то, что происходит, а не быть номинальным управляющим…