Рог Дагота - Роберт Джордан

Настал черед Дженны ехать молча, переваривая все услышанное. Мало что могло помочь ей. Никто вокруг не собирался вступать с ней в поединок за Конана, если бы даже она знала, как нужно драться. И если бы она была уверена, что именно это ей нужно. А что касается остального… Она, как бы невзначай, спросила:

— Зула, ты тут говорила что-то, кажется — спать с мужчиной. А что это такое?

— Видят боги! — воскликнула Зула. — Да ты и вправду ребенок.

Дженна уже открыла рот для гневного окрика, но замерла, так и не закрыв его. Перед ними открылась новая гора, вернее, половина горы — потому что ее вершина исчезла много веков назад. Даже с их места было понятно, что за этими обломанными склонами скрывается большой кратер.

— Конан, — прошептала она, а затем громко крикнула: — Конан! Там Ключ! Я чувствую, как он тянет меня. Он там — в кратере!

Она резко пустила свою лошадь в галоп.

Глава одиннадцатая

— Стой, Дженна, — уже в десятый раз крикнул Конан, понимая, что уже поздно. Она не только доскакала до самого верха, но и перевалила через гребень на ту сторону и скрылась из виду.

Изрыгая проклятья, он рванулся вслед за нею так быстро, как только мог двигаться в гору его конь. Остальные отстали, но Конану было не до них. Он доскакал до гребня и замер, пораженный открывшимся зрелищем.

На дне гигантской впадины лежало озеро. Даже легкое дуновение ветерка не нарушало зеркальной глади. По двум сторонам озера возвышались отвесные обрывы. Впереди под ним был небольшой пляж с черным песком, окаймленный полосой кустов. Лошадь Дженны была уже на полпути к кромке воды. А на другом берегу возвышалось огромное сверкающее сооружение, вид которого заставил волосы на затылке Конана встать дыбом.

Когда он наконец поравнялся с Дженной, ее взмыленная лошадь уже, шумно фыркая, пила воду из озера. Сама же она, не отрываясь, глядела на хрустальные своды и башни. Высокие стены кратера раньше времени сгустили вечерние сумерки над берегом озера.

— Ключ во дворце? — спросил Конан.

Дженна радостно кивнула:

— Да, я чувствую, как он тянет меня.

— Тогда нам нужно выбраться из кратера и обойти гору с другой стороны. По-другому туда можно добраться только вплавь.

Первыми их нагнали Бомбатта и Зула, затем Акиро и, наконец, Малак, со второй лошадью в поводу.

— Все в порядке, дитя? — взволнованно крикнул Бомбатта, и в тот же миг, словно эхо, раздался голос Зулы:

— Дженна, с тобой ничего не случилось? — Человек со шрамом и чернокожая женщина недоверчиво переглянулись.

— Только здесь, — настойчиво сказала Дженна, — это — единственный путь.

— Но как? — спросил Конан.

Даже Бомбатта недоверчиво посмотрел на девушку.

— Можно проехать в обход, малышка, Какая разница?

— Нет, только здесь, — повторила Дженна.

Малак неожиданно соскользнул с лошади и деловито направился к зарослям кустарника. Через минуту он вновь показался оттуда, таща за собой длинную узкую лодку из кожи, натянутой на деревянную раму. В руке он зажал несколько тонких бечевок и костяных крючков.

— Я думаю, местные рыбаки не очень обидятся, если мы воспользуемся их посудиной. Весла там, внутри.

— Очень кстати, — пробормотал Акиро. — Даже слишком удачно, чтобы быть случайностью.

— Что ты имеешь в виду? — спросил его Конан.

Приглаживая длинные усы, колдун мрачно смотрел на хрустальный дворец, щурясь, несмотря на то что солнце уже скрылось.

— Я и не знал, что жители Карпашских гор заядлые рыболовы. Да даже если и так, ты сам рискнул бы порыбачить под стенами такого…

— Но… вот ведь лодка… крючки… весла. Ты же не станешь отрицать, что видишь это своими глазами.

— Я могу не верить любому своему чувству. Кроме чувства опасности, — ответил колдун. — И мне кажется, что кто-то знал, что мы должны прийти именно сюда.

Малак бросил крючки и бечевки, словно они превратились в ядовитых змей, и отскочил от них, вытирая руки о штаны.

— Этот колдун из Стигии узнал, что мы приближаемся? О, Великий Бамба!

— Все равно остановимся на ночь здесь, — сказал Конан, слезая с коня, — только не разжигая костра. Знает он о том, что мы здесь, или не знает, нет нужды извещать его об этом.

— Надо сейчас же переправиться на тот берег, — сказала Дженна. — Сейчас же. Я вам говорю, что Ключ — там.

— Там он полежит и до утра, — ответил киммериец. С явной неохотой она в первый раз оторвала взгляд от дворца. Ее губы скривились в недовольной гримасе, но Конан не дал ей расхныкаться: — У меня не меньше причин поторопиться, чем у тебя, Дженна. Но переправляться мы будем на рассвете.

— Он прав, дитя, — подтвердил Бомбатта, — уже темно, и, если лодка перевернется, ты можешь утонуть раньше, чем я увижу, где ты… Я не могу так рисковать.

Дженна ничего не ответила, и Конан переключил свое внимание на Малака:

— Уезжай, если хочешь. Никто не мог предположить, что этот проклятый Амон-Рама будет поджидать нас. Ты сделал свое дело. Считай, что камешки твои.

— Какие камешки? — эхом откликнулся Бомбатта, но друзья не обратили на него внимания.

Малак шагнул к лошади, но вдруг остановился.

— Конан, я… понимаешь, если бы был хоть какой-то шанс. Но он знает, что мы здесь. Сверкающее око Балора! Ты же слышал, что сказал Акиро.

— Да.

— Но ты останешься? — спросил Малак. Конан кивнул. Маленький вор пробурчал: — Я не собираюсь карабкаться по горам один ночью. Поеду утром.

— Ну ладно, остаемся здесь ночевать, так хотя бы поесть перед сном, — проворчал Акиро, вылезая из седла и доставая из мешка сушеное мясо и финики.

Все притихли. Этот кратер как-то давил на тех, кто попадал сюда. Лишь Дженна искрящимися глазами смотрела на дворец, чувствуя близость того, ради чего они проделали весь этот путь.

Когда ночная тьма спустилась на озеро, лошади уже были стреножены, а сушеное мясо и фрукты съедены. Дженна растянулась на земле, завернувшись в свои одеяла. Зула, ко всеобщему удивлению, села, поджав ноги, рядом с нею, что-то тихо напевая, пока та не заснула.

Бомбатта ревностно поглядывал на чернокожую девушку, но взгляд ее темных глаз всякий раз заставлял его промолчать и оставить ее в покое.

Когда вышла луна, тьма несколько рассеялась. Кратер, казалось, притягивал лунный свет, делая его сильнее и ярче. В этом причудливом освещении можно было даже разобрать черты лица и выражение стоящего рядом человека.

Конан с Акиро сидели, глядя на дворец, сияющий и переливающийся в лунном свете, словно алмаз на черном бархате.