В объятиях тьмы - Александра Айви

Ее дыхание сделалось судорожным, прерывистым. Источник наслаждения сконцентрировался в пульсирующую точку. Она замерла, не дыша — на миг ли, на целую вечность? Потом внутри что-то разорвалось, и она потонула в блаженстве, дрожа всем телом, пораженная силой своей реакции.

Они долго лежали в оглушающей тишине, прижавшись друг к другу. Шей казалось, что она плывет, качаясь на волнах теплого моря, медленно приближаясь к берегу.

Привстав, Вайпер осторожно обнял ладонями ее лицо, словно Шей была хрупкой статуэткой, которую он боялся разбить, и стал покрывать ее щеки нежными поцелуями.

У нее не было сил пошевелиться. Наконец она сумела глубоко вздохнуть, собираясь с мыслями.

— Какой ужас… вот черт!

Вайпер не знал, почему улыбается, глядя на сидящую напротив него за столом Шей.

И все-таки он не мог не улыбаться, хотя тело отчаянно протестовало. Вероятно, причиной того было зрелище тонкой фигурки Шей, облаченной в малиновый шелк платья. Черные как вороново крыло волосы свободно ниспадали вдоль спины, смуглая кожа казалась сияющей на фоне густого малинового цвета. Она была похожа на тропическую бабочку.

Или всему виной были три миски тушеной говядины, с которыми она умудрилась расправиться скорее, чем он осушил свою бутыль с кровью.

Или дело было в том, что ему удалось-таки сломать стену, которую Шей возвела вокруг своей особы. Она, конечно, может снова уйти в себя и обороняться всеми доступными способами. Но теперь он знал — в ее обороне найдется брешь.

Он нащупал ее слабость и не колеблясь воспользуется этим, если захочет предъявить на нее права.

Она принадлежит ему.

Вайпер смотрел на Шей взглядом счастливого обладателя, все еще гадая в душе — что с ним творится, черт возьми? Определенно он лишился рассудка. И где здравый смысл, его верный советчик?

Шей взглянула на него поверх пустой миски и настороженно нахмурила брови:

— Я бы попросила тебя это прекратить.

— Что прекратить?

— Смотреть на меня так, словно я обед.

Вайпер откинулся на спинку стула, скользя взглядом по всей длине малинового одеяния.

— Охотно съел бы кусочек-другой.

Она вдруг застыла, несомненно, уловив терзающий его голод. Голод, который он и не пытался скрыть.

— Мы заключили сделку. Кровь для исцеления, не для угощения.

— Меня занимает вовсе не твоя кровь.

Ее щеки порозовели. Вайпер широко улыбнулся, не без намека на мужское самодовольство. Ей не удастся сделать вид, что она совершенно забыла, как дрожала от наслаждения в его объятиях.

— Почти рассвело. Не пора ли тебе укладываться в гроб? — спросила она.

Он рассмеялся:

— Вот уже несколько веков, как я расстался с необходимостью спать днем. Разумеется, я не могу выйти на солнечный свет, но вполне способен бодрствовать, когда захочу.

— Сколько тебе лет?

— Наверняка ты знаешь, что вампиры редко говорят о своем возрасте, — возразил он, приподнимая бровь. — Это держат в секрете, почти как местонахождение логова.

Шей пожала плечами, отставляя пустую миску:

— Не понимаю почему. Когда ты бессмертен, какая разница, сколько тебе лет?

— Сила вампира растет с каждым прожитым годом. Знаешь его возраст — знаешь и его силу.

— Значит, чем ты старше, тем сильнее?

Вайпер пожал плечами:

— Теоретически да, но, с другой стороны, мы как другие расы. Всегда найдутся те, у кого больше силы или больше мозгов, чем у других сородичей, независимо от возраста.

Она облизнула губы кончиком языка. Вайпер чуть не застонал. Этот язычок мог бы исследовать некоторые потаенные уголки его тела.

— Вампиры вроде тебя?

Усилием воли Вайпер отогнал непрошеные образы. Он и без того достаточно страдал. Не стоило включать воображение.

— Да, вампиры вроде меня.

Ее лицо оставалось невозмутимым.

— И поэтому ты вождь клана?

Он тщательно обдумал ответ.

— Отчасти.

— А что еще?

Вайпер любезно улыбнулся:

— Мое обаяние.

Шей сделала страшные глаза:

— Ну, это вряд ли.

Он посмотрел на нее долгим взглядом:

— Демоны Шалотт во многом похожи на вампиров. Они выбирают вождем того, кто выиграет бой, не так ли?

— Понятия не имею. — Она пыталась придерживаться легкомысленного тона, но от Вайпера не укрылось каменное выражение ее лица. — Берут их откуда-то, вот и все.

— Родители наверняка рассказывали тебе об обычаях твоей расы?

— Меня воспитывали как человека. Мама думала — чем меньше я соприкасаюсь с миром демонов, тем лучше. После гибели отца мне даже запрещали произносить имя Шалотт.

Вайпер задумался. Неудивительно, что бедняжка считала себя грязной полукровкой. Ее мать немало над этим потрудилась.

— Весьма узколобо.

Но Шей болезненно отреагировала на критику.

— Мама хотела меня защитить!

— Это можно понять. Но отказать в праве знать историю своего рода — значит убить в тебе часть души. Наверняка тебя терзало любопытство?

— Зачем? Примесь демонической крови не принесла мне ничего, кроме горя.

— Шалотт — гордая и высокочтимая раса, — настаивал Вайпер. — До того как они ушли за Князем Тьмы, когда тот покидал этот мир, они считались наемными убийцами, внушающими всеобщий страх. Даже вампиры боялись вступать с ними в бой.

— Вряд ли это может меня утешить.

Вайпер начинал терять терпение.

— Ты думаешь, что люди намного лучше? Все знают их любовь к насилию и войнам. Демоны клана Шалотт по крайней мере никогда не убивают друг друга. Это их священный закон.

В ее глазах блеснул слабый огонек.

— Никогда?

— Никогда. — Он смотрел ей в глаза. — Они считают, что пролить кровь кого-то из своих означает обречь себя и всю семью на жестокую месть их богов. Это грех, который ничем нельзя искупить. Мне остается лишь сожалеть, что подобного закона нет у вампиров.

Она опустила глаза, рассеянно вертя в руке бокал с вином.

— Ты знал многих из клана Шалотт?

— Нескольких. И, прежде чем ты задашь вопрос, скажу — я не пил их кровь, не обращал в рабство и ни с кем из них не состоял в любовной связи.

— Только не говори мне, что они были твоими приятелями.

Вайпер щелкнул клыками. Если Шей нарочно пытается вывести его из себя, она сильно рискует.

Конечно, ее колкости всего лишь способ самозащиты.

— Мне случалось водить дружбу со многими из демонов, но те, что из клана Шалотт, были скорее… союзниками. У вождя клана найдется немало врагов.

Она вдруг встрепенулась.

— Ты нанимал их как убийц?

— Точнее — как учителей, — поправил он.