Просыпайся, Цезарь - Уна Канти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Трупы… – прошептал Сильван и вспомнил об одном из них.
Он заглянул в могилу и тут же дернулся, словно его пронзили током. Как и полагалось, в яме послушно лежал скелет, из-за которого им всем пришлось пройти через ад, а вот Нокса там не нашлось, и это заставило Сильвана наконец-то подскочить на ноги. Ровно встать получилось не сразу, но в конце концов он закрепился на своих двоих и теперь вновь мотал головой в надежде понять, куда исчез мертвец. Одинокий Сильван и не думал обижаться, если бы узнал, что его друзья вернулись и увезли Нокса, а его самого бросили отсыпаться. Такая возможность ему почти нравилась, лишь бы не оказалось, что Нокс превратился в зомби и теперь разгуливал по лесу в поисках свежих мозгов.
– Пожалуйста, не ешь меня, – еще тише пролепетал Сильван и на всякий случай поднял одну из лопат. Стук сердца с каждой секундой ускорялся, и Сильван решил повторить вслух латинский алфавит, чтобы успокоиться, как это делал в свое время великий Юлий Цезарь.
Он успел назвать только двенадцать букв.
– Эль, а не эл. Ты даже… алфавит правильно… выучить не можешь, – вдруг из леса послышался знакомый голос, хоть и довольно слабый, напоминающий попытку умирающего произнести напоследок что-нибудь красивое, что можно будет с гордостью записать в биографию.
Через мгновение из-за густых деревьев, сильно хромая, вышел бледный Нокс, застегивая ремень на брюках. Он остановился в нескольких метрах от разинувшего рот Сильвана, стойко выдержал удивленный взгляд, а потом опустился на выкопанную гору земли и на полной серьезности спросил:
– Я не слишком… сексуально давлю на тебя?
Сильван продолжал таращиться на живого мертвеца и, когда пришел в себя после потрясения, ответил:
– Забудь о зеркалах, если хочешь сохранить чувство юмора.
Нокс едва усмехнулся и приложил руку к запачканному песком и глиной лбу. Сильван же приблизился на шаг и уточнил:
– Ты действительно живой?
– Dum spiro, spero32.
К сожалению, Сильван не смог перевести фразу, потому что за ночь в его голове не осталось ничего, кроме отдельных букв, и даже их, как выяснилось, он произносил неверно. Все-таки лучше сразу попроситься зимой на пересдачу, а не пытаться обхитрить профессора Толмена.
– Мы думали, ты умер.
– Я тоже… так решил, но потом… понял, что вряд ли, раз… я могу все еще решать, – Нокс явно говорил с трудом, будто ему предстояло снова провалиться в небытие. Он уже с досадой убедился, что нога, куда пришелся укус змеи, значительно отекла почти до колена и выглядела чудовищно. Оставалось только удивляться, как Нокс пришел в себя вместо того, чтобы оправдать чужие ожидания и отправиться на тот свет. Сильван осмелился предположить, что те магические силы, на которые он с таким отчаянием надеялся, помогли не ему, а жертве гадюки, и, вероятно, это было справедливым решением.
Уже не такой шокированный Сильван с большей уверенностью подошел с включенным фонариком к другу и подвернул его мятую штанину, однако почти сразу же рывком опустил ее, настолько страшным оказалось скрытое от посторонних глаз зрелище.
– Тебе больно ходить?
– А тебе больно… задавать тупые вопросы? – Нокс тяжело вздохнул, небрежно прошелся рукой по волосам, а потом без предупреждения отобрал телефон и осветил могилу. – Может, лучше скажешь, почему… я закрыл глаза… возле дерева, а очнулся среди… костей?
Как раз этого вопроса Сильван боялся, но увильнуть от правды не позволяла совесть, поэтому он вкратце рассказал, что здесь произошло после того, как Нокс потерял сознание. Он не забыл продемонстрировать свою перебинтованную руку и поделиться яркими и будоражащими подробностями сцены спасения беззащитного Нокса от увечья. Тот слушал внимательно, периодически кивал, словно записывал все в свой невидимый блокнот, который собирался отнести потом на экспертизу психиатру. Когда красочный монолог завершился, Нокс сделал довольно жестокий вывод:
– Чтоб он сдох.
– Думаю, он бессмертен.
– Позволим пистолету… это решать.
– В смысле? – не понял Сильван, не догадывающийся о существовании оружия в их кругах. Он обнял Нокса за не тронутую змеей ногу и положил тяжелую из-за путанных мыслей голову на острое колено. Даже от недолгого одиночества ему хотелось лезть на стены, или же на деревья, и теперь, когда рядом вновь появился кто-то, с кем можно поговорить и кого можно почувствовать, Сильван жаждал воспользоваться каждой возможностью. Нокс, которому обычно льстили подобные жесты и вызывали бурю интереса, сейчас же совсем не обращал внимания на далеко не завуалированные нежности, потому что волновало его другое.
– Значит, великий бог войны… пообещал вернуться… за нами? – уточнил Нокс и получил в ответ слабый кивок. Пальцы Сильвана медленно поглаживали подозрительно горячую ногу. Вероятно, Нокс все еще медленно, но верно умирал, и его неожиданное пробуждение, или даже воскрешение, могло оказаться коротким.
– И ты ему… веришь? Да они уже сидят дома… и даже не вспоминают… про нас. Нужно самим… выбираться.
Настроенный на успех Нокс с усилием поднялся, и по его скривившемуся лицу можно было легко догадаться, что стоять ему трудно, поэтому вскоре он снова упал на свой трон. Оба брошенных на произвол судьбы парня выглядели неряшливо, потрепанно и жалко, и казалось, что пройдут годы, пока они выползут из леса на свободу.
Вдруг Нокс почувствовал, что до его губы добралась какая-то капля, и без раздумий вытер ее. На руке остался красный мазок.
– Черт, у меня… кровь из носа! – сообразил Нокс и запрокинул голову, хотя знал, что это неправильно.
Сильван тут же приложил к носу ослабевшего Нокса болтающийся рукав рубашки Марса, пропитанной кровью и обвивающей змеей его собственную руку, и хохотнул:
– Кокаина нанюхался?
– Твоего запаха, – отрезал Нокс, которому было не до шуток.
Они в тишине подождали, пока кровь остановится.
– И все-таки… обидно, что я приперся сюда… и не поучаствовал… ни в одной разборке. Я ведь даже прихватил… кое-что, чтобы мы лучше запомнили… эту поездку, только вот забыл в машине. Но теперь… это уже неважно, все равно… ночь прошла мимо меня.
– Но ведь ночь еще не закончилась, – подметил Сильван.
Ночь продолжалась.
Ночь испытывала.
Ночь нападала.
И главное, что ночь выигрывала.
– Кстати, пока мы здесь, можешь пообщаться с Цезарем. Вдруг у тебя получится, – Сильван с грустью посмотрел на непривычно одинокий скелет, который так и не сказал им ни единого слова. Мертвый есть мертвый.
– Меня одного… смущает это имя? – свет фонарика упал на Цезаря, и Нокс скривил такую гримасу, будто ничего отвратительнее в своей жизни не видел.
– Ну, мы решили, что древнему римлянину оно подходит.
Некоторое время Нокс
