Батальоны идут на запад - Илларион Попов

И "юнкерсы" послушались. Они тщательно пробомбили свой передний край. Дым, пыль густой пеленой окутали траншеи фашистов на восточной окраине Каплуновки. Поддал жару и 6-й артполк. Слышно, как майор Пономарев кричит в телефон, командует своим батареям:

- Шесть снарядов, беглый - огонь!

По рации связался с Грязновым. Он докладывает:

- У противника замешательство, огонь ослаб. Разрешите атаковать?

Очень хотелось мне крикнуть ему: "Молодчина ты, Павел Иванович!" Но сдержался и только сказал:

- Добро! Атакуйте!

С НП хорошо было видно, как над залегшей цепью поднялась ладная фигура командира 9-й роты Николая Петровича Грибанова. Он бросился вперед, за ним бойцы. Несколько правее повел в атаку 8-ю роту Андрей Степанович Чирков, левее - 7-ю роту - Василий Маркович Алексеев. Почти без потерь они преодолели пашню и скрылись в огородах и садах. Туда же поспешила небольшая группа штаба. По валкой походке узнал комбата-3. Рядом - девушки-радистки. У Ани Некрасовой за плечами ящик с радиостанцией. Телефонисты, не отставая от Грязнова, быстро разматывают провод. Скоро все они исчезли из поля моего зрения, но радио и телефон помогли мне следить за перипетиями уличного боя.

Узнаю о подвигах наших гвардейцев. Парторг 9-й роты старший сержант Николай Филиппович Воронов первым ворвался во вражескую траншею, увлек за собой бойцов, пробился с ними к центру села, но дальнейшему продвижению мешали фашистские пулеметчики, засевшие в кирпичном здании школы. Они простреливали перекресток улиц. Комсорг батальона младший лейтенант Александр Сергеевич Правдин взял связки гранат, пополз к школе. Добрался до окна, швырнул туда гранаты и, ухватив пулемет за ствол, выдернул его из окна. Гвардейцы ворвались в дом, в рукопашной схватке уничтожили оставшихся в живых гитлеровцев. Отличился и еще один Воронов из 3-го батальона - Валентин Николаевич, младший лейтенант, командир взвода. Так же, как Н. Ф. Воронов и А. С. Правдин, он умело командовал штурмовой группой.

Итак, успех здесь обозначился. 3-й батальон упорно вгрызался в оборону противника с востока. С севера, поддерживая с нами связь, атаковал Каплуновку батальон 25-го полка 8-й дивизии. Однако решающее слово сейчас было за обходящим Каплуновку 1-м батальоном Мыльникова. Выполнит задачу - судьба сильного вражеского опорного пункта будет решена.

Связываюсь с Мыльниковым по радио.

- Обошел Каплуновку с юга, - доложил он кодом. - Сожгли три бронетранспортера, разгромили автоколонну с горючим. Взяли пленных из 7-й немецкой танковой дивизии...

Час спустя принял новый доклад:

- Вышел в район скотного двора. Роту Бондаренко повернул на Каплуновку, главными силами продвигаюсь на север...

Отметил положение батальона на карте, познакомил с обстановкой майора-летчика, представителя поддерживающей нас бомбардировочной авиации, который недавно появился на нашем НП со своей рацией и радистом. Он тщательно нанес новые данные на карту, доложил:

- Авиаразведка обнаружила танки и мотопехоту противника, выдвигающиеся к Каплуновке с запада вот этой дорогой. Они примерно здесь. Наши уже пошли на бомбежку...

Снова вызвал Мыльникова, предупредил, что в трех-четырех километрах от его батальона появились вражеские танки и мотопехота противника. Напомнил ему сигналы взаимодействия с авиацией.

Напряжение на нашем наблюдательном пункте все возрастало. Мыльников сообщил, что рота старшего лейтенанта В. Н. Бондаренко атакует западную окраину Каплуновки, колхозный скотный двор, где держит оборону вражеская мотопехота. Две другие роты спешно занимают оборону в открытом поле. Готовятся встретить удар подходящих танков. Если авиации не удастся разгромить вражескую колонну, маневр мыльниковского батальона сорвется. Комбату придется думать не о том, как окружить фашистов в Каплуновке, а о том, как самому избежать окружения.

Минуты казались часами. Где же наши самолеты? Наконец, услышали по рации долгожданную весть. Мыльников, как всегда, лаконично доложил:

- Слышу сильные взрывы, вижу черный дым на северо-западе. Ориентирую по карте: квадрат шестнадцать - семь, перекресток полевых дорог. Примерно тут.

Через несколько минут и майор-летчик оторвался от своей радиостанции:

- Отбомбились отлично. Колонна растрепана. Танки горят...

Батальон Мыльникова продолжал наступать, перерезая дороги, идущие из Каплуновки на запад и северо-запад, перекрывая их сильными заслонами. Батальон так далеко оторвался от основных сил полка, что его продвижение напоминало сейчас рейд по вражеским тылам. Однако маневр этот совершался в полном тактическом взаимодействии с нашими силами, атакующими Каплуновку с востока и северо-востока.

- Рота Бондарёнко вынуждена залечь у скотного двора, - доложил вскоре Мыльников.

Двор этот был застроен добротными каменными сараями. Фашисты поставили за ними бронетранспортеры, которые периодически меняли позиции, сосредоточивая пулеметный огонь то в одном, то в другом направлении.

Артиллерии у Мыльникова нет. Как выкурить фашистов из-за каменных стен? Сделать это вызвался сержант В. П. Севчук со своим отделением. Пулеметчик рядовой Е. П. Замятин отвлек на себя огонь фашистов. Севчук с тремя бойцами пополз в скотному двору, был ранен, но все же вместе с рядовым Т. К. Кулаевым (остальные выбыли из строя) добрался до кирпичной стенки сарая.

Кулаев быстро перевязал Севчука. Сержант обследовал стену и обнаружил в ней пролом. Поставив Кулаева в засаду у ворот, сам пролез через пролом на скотный двор.

Это была отчаянная схватка двух комсомольцев с четырьмя десятками гитлеровцев, засевших с пулеметами под броней восьми бронетранспортеров. Севчук метнул гранату в ближайший из них, поджег его, а выскочивший экипаж уничтожил из автомата. Почти одновременно Кулаев взорвал бронетранспортер, стоявший у ворот. Фашисты открыли по смельчакам сильный огонь, и плохо бы им пришлось, если бы вовремя не подоспели товарищи. Старший лейтенант Бондарёнко, услышав взрывы противотанковых гранат на скотном дворе и заметив, что огонь противника ослаб, немедленно направил на помощь Севчуку группу автоматчиков и расчет противотанкового ружья во главе с сержантом И. Г. Зотовым. Они и завершили разгром гитлеровцев, захватили пленных, а также все восемь бронетранспортеров, причем шесть из них были в полной исправности.

Владимир Павлович Севчук эвакуироваться в госпиталь отказался, остался лечиться в полку и десять дней спустя вернулся в строй. Вскоре я по рекомендации комбата Мыльникова направил Севчука в числе лучших сержантов на армейские курсы младших лейтенантов. Став офицером, он воевал отлично, командовал взводом, потом ротой, был удостоен четырех правительственных наград. Уже после войны я узнал, что в 1944 году Владимир Павлович героически погиб в Венгрии.