Золото поступает в слитках - Эрл Гарднер

– Пожалуй, – согласился я.

Мы нашли уютный испанский ресторанчик и легко поужинали.

– Давайте покатаемся немного при лунном свете, – предложила она, когда мы вышли из ресторана.

Я рассчитывал на ровную, спокойную дорогу вдоль реки. Так оно и оказалось. Дорога вела к горному перевалу, откуда можно было смотреть вниз на город и его окраины. С высоты изувеченная земля, отходы и шлак не производили такого ужасного впечатления. Лунный свет смягчал всю панораму, она как бы становилась частью ночи и звездного неба, сливалась воедино с дикой природой.

Я выключил мотор и свет. Альта прижалась ко мне. Одичавший кролик замер на тропе перед машиной. Сова ринулась на мышь. Темными провалами сгустились тени в ущельях. Вершины гор и долина внизу мирно покоились, облитые лунным светом. Я почувствовал тяжесть тела Альты, крепко прижавшейся ко мне, услышал ее дыхание. Я взглянул на нее, думая, что она задремала, но глаза Альты были широко раскрыты и жадно впитывали красоту окружающего…

Ее рука скользнула вниз и отыскала мою. Указательным пальцем она провела по ней и, глубоко вздохнув, спросила:

– Вам нравится все это, Дональд?

Вместо ответа я мягко прижался губами к ее виску.

На мгновение мне показалось, что она хочет подставить мне губы для поцелуя, но она не сделала этого. Альта сидела неподвижно, по-прежнему тесно прижавшись ко мне.

Минуты текли.

– Лучше поедем назад, чтобы быть в кемпинге, когда появится ваш отец, – предложил я.

– Да, наверное, пора.

Приближаясь к кемпингу, мы кружили по пригородам Валлидейла. Альта вздохнула:

– Дональд, я навсегда могла бы полюбить вас за это.

– За что именно?

– Просто за все то, что вокруг нас.

– Не я сотворил эти чудеса. – Я рассмеялся.

– Нет, – согласилась она. – И есть много всего другого, к чему вы не имеете отношения. И все же, господи, Дональд, вы замечательный парень.

– К чему это вы ведете?

– Ни к чему. Просто хочу, чтобы вы знали. Другие мужчины на вашем месте слишком много трепались бы или приставали ко мне. С вами я отдохнула. Вы стали как бы частью всей этой панорамы, а она – частью меня.

– Я неумел в обращении с дамами, вы это хотели сказать?

– Дональд, прекратите!

– Когда девушка говорит мужчине, что чувствует себя рядом с ним в безопасности, он склонен считать этот комплимент двусмысленным.

Ее нервный смех был мне ответом.

– Вы удивились бы, узнав, насколько небезопасно для меня общение с вами. Сейчас я просто хотела сказать о вдруг возникшей гармонии всего и вся… О, зачем я стараюсь объяснить это? Я не очень-то искусна в подобных сюжетах. Вы сможете вести машину одной рукой, Дональд?

– Конечно.

Она отняла от руля мою правую руку, обвила ею свои плечи. Я медленно ехал по пустынным улочкам маленького городка, населенного призраками и воспоминаниями, минуя обветшавшие дома, деревья с отполированными лунным светом листьями и темные провалы, где сгущались тени, казавшиеся чернильными пятнами, разбрызганными по земле чьей-то гигантской кистью.

В кемпинге нас уже поджидал Генри Эшбьюри. Он зафрахтовал самолет, а затем нанял машину.

– Поставил рекорд по времени, папа? – спросила Альта.

Он кивнул, задумчиво оглядел нас, пожал мне руку, поцеловал Альту, затем снова оглядел меня, не разжимая губ.

– Не будь таким серьезным, – сказала Альта. – Я надеюсь, у тебя найдется немного виски? В этом городе «сухой закон». А здесь есть кастрюльки, и я могла бы приготовить пунш.

Мы направились в сдвоенную кабину, снятую Альтой для себя и отца. Альта подогрела виски, разлила по стаканам и присоединилась к нам.

– Вам удалось что-нибудь разузнать? – спросил Эшбьюри.

– Не очень много, но кое-что удалось.

– Что же именно?

– Они производят разведку золота, видимо, только бурением. Для грунта с низким золотым содержанием не требуется много золота, чтобы «подсолить» мнимые месторождения, причем используется одно и то же золото, которое изымается из одной скважины и подсыпается в другую.

– Сколько же оно стоит?

– Не знаю точно. Насколько можно судить, несколько долларов.

– Как сильно «подсаливает» компания свои скважины?

– Думается, достаточно сильно.

– И как будут развиваться события?

– Учредители выдоят компанию досуха и скроются. Они никогда не осмелятся начать промышленную добычу золота. Если они это сделают, выход золота будет так сильно отличаться от данных разведывательного бурения, что легко обнаружится мошенничество с «засолением» скважин.

Эшбьюри откусил кончик сигары и молча закурил. Дважды я поймал его внимательный взгляд, обращенный на Альту.

– Итак, – сказал я, – следующие шаги зависят от вас.

– То есть?

– Все зависит от ваших намерений.

– Я предпочел бы предоставить инициативу вам. Меня вполне удовлетворяет то, что вы для нас сделали.

– Не забывайте, что в самое ближайшее время меня могут арестовать по обвинению в убийстве.

Альта вздрогнула.

– И что вы предлагаете? – спросил Эшбьюри.

– Вы ведь не хотите, чтобы Боб был втянут в эту скверную историю.

– Это для меня чертовски нежелательно. Я сам участвую в организации трех ассоциаций. Если моя семья будет чем-нибудь замарана, это подорвет мой престиж, поставит меня в крайне невыгодное положение. Обо мне станут болтать, тыкать в меня пальцами. Я не смогу показаться в своем клубе. И все подробности, связанные с убийством в отеле, будут обсуждаться в моем присутствии, а мне придется делать вид, что я об этом не имею ни малейшего представления.

– Есть только один способ убить двух зайцев одним выстрелом, – сказал я.

– Какой способ и что это за второй заяц?

– О, это имеет лишь косвенное отношение к делу.

Альта сдвинула стаканы в сторону, перегнулась через стол и в упор взглянула на отца.

– Папа, ты считаешь, что я влюблена в Дональда, и очень беспокоишься?

Он не отвел своих глаз.

– Да.

– Это не так. Дональд просто помогает мне, и он – истинный джентльмен.

– Догадываюсь, – не без яда сказал Эшбьюри, – что ты оказываешь ему доверие, которым не удостаиваешь меня.

– Я знаю, папа, ты обижен. Мне следовало довериться тебе. Я собираюсь сделать это сейчас.

– Не надо, – возразил Эшбьюри, – позднее. Дональд, в чем заключается ваша идея?

Я вышел из себя:

– Поймите, я не охочусь за вашими миллионами, или сотнями тысяч, или иными богатствами. Я старался быть вам полезным…

Рука Генри Эшбьюри опустилась на мою руку. Пальцы сжались так, что я в полной мере ощутил силу его мужской хватки.

– Я метил не в вас, Дональд, а в Альту. Обычно мужчины увиваются вокруг нее, она же заставляет их покорно прыгать через препятствия. Мне доставляет огорчение наблюдать, как она обращается со своими поклонниками, унижая сильный пол. – Он резко повернулся к дочери. – Ты, возможно, испытаешь сейчас некоторое удовлетворение. Перед тем как отправиться сюда, я поговорил с Карлоттой. Она может уехать в Рино, забрав с собой своего сына. Я посоветовал ей обратиться к адвокату и без всяких скандалов развестись со мной. Ну а теперь, Дональд, в чем все же заключается ваша идея?

– Голова, придумавшая всю эту комбинацию с участками, принадлежит адвокату Крумвезеру. Я мог бы постараться всю ответственность взвалить на него. Возможно, мне это удалось бы, возможно – нет. Слишком много уже продано акций.

– Сколько?

– Не знаю точно, во всяком случае порядочно. Поднимется страшный шум.

– А что предпринимает поверенный акционерной компании?

– Крумвезер нашел лазейку в существующем законе или считает, что нашел.

– Нельзя ли припереть его к стене?

– Нет, он вывернется. Весь удар обрушится на официальных лиц, возглавивших корпорацию. И единственное, что можно сделать, – это найти владельцев акций и побудить их продать свои акции.

– Впервые со времени нашего с вами знакомства, – сказал Генри Эшбьюри, – вы говорите глупости.

Альта попыталась защитить меня:

– Но это же вполне осуществимо. Разве ты не видишь, папа, что это единственный путь?

– Вздор, – ответил Эшбьюри, сгорбившись на стуле и посасывая сигару. – Люди, приобретшие акции, относятся к ним как к своего рода лотерейным билетам. Они рассчитывают на получение в будущем стопроцентной, пятисотпроцентной, тысячепроцентной прибыли. Попробуйте выкупить у них акции за ту цену, которую они заплатили, – вас засмеют. Предложите им в десять раз больше – они посчитают, что открыты новые месторождения и вы владеете скрытой информацией о них.

– Кажется, вы неправильно меня поняли, – сказал я.

– Как так?

– Единственный человек, который может выкупить акции, – сам Крумвезер.

– И каким образом?

– Допустим, он внезапно обнаружит, что все эти купли-продажи акций – незаконные операции, и заставит торговых агентов информировать акционеров, что проект неосуществим и что поверенный акционерного общества требует от них, торговых агентов, вернуть акционерам деньги, вырученные от продажи акций.