Два миллиона (сборник) - Сергей Шапурко

Как тяжело давались им первые шаги! Не мудрено, ведь до этого жилось всем, как в чудесном сне, на халяву. Может быть, не очень сытно, но зато и не голодно. Здесь же за границей они были полностью предоставлены сами себе. Тут не было бесплатной медицины, не было профсоюзных путевок и оплаченного отпуска, квартиры не давали в порядке очереди. Местным полицейским бесполезно было совать «троячок», а с таксистами не поговорить «за жизнь». Окружающие иностранные граждане улыбались им губами, но ненавидели душою.

Везунчики, доставшие хороший товар по низкой цене, летели домой, в родную разваливающуюся державу. Все продавали, за неделю прогуливали навар и тут же, с грустью в глазах, собирались в следующий вояж.

Жажда приобретательства не насыщаема. На этом построена вся мировая экономика. Но она, эта жажда, была вдвойне свойственна порывистым русским, недавно вырвавшимся из-за «железного занавеса».

Когда заокеанская недобрая рука, подложила под компас социалистического корабля топор и сбила с курса, государство попало в сильнейший шторм перестройки. Люди думали, что вот-вот наступит штиль, а потом они доберутся до замечательного острова под звучным названием «Благополучие». Но ревущие волны 90-х разбили о скалы реальности их надежды, и они многое поняли.

Русские хотели взять с собой в капитализм душевную чистоту, доброжелательность и гуманность, но вскоре поняли, что так не бывает. Оказалось, что чтобы все получилось, надо стать плохим и злым. А также много работать.

Помаявшись в родных пенатах, ломанули пролетарии на вольные просторы буржуазной нивы. Они ничего не понимали в законах прибавочной стоимости, но нахрапом компенсировали недостаток знаний.

…Итак, Николай мечтал. Полет его фантазии был настолько высок, что будь в эфемерном мире инспектор по технике безопасности, он, наверное, заставил бы его взять с собой парашют. Слова лились из него, как лава из жерла вулкана. Все неудачи последних лет были забыты и отступили под мощными ударами крупнокалиберной артиллерии фарта. Надежда сменить неустроенный быт загонщика золотого тельца на спокойную и размеренную жизнь лоснящегося от излишка калорий рантье, вдохновляла его. Она придавала мощь голосу и ярко раскрашивала картину, рисуемую воображением.

Коля в момент произнесения речи был прекрасен как Зевс, появившийся в блеске молний. Из его уст летели фразы и поражали слушателей глубиной проникновения в тему.

У оратора из глаз сыпались искры, превращались в бриллианты и, падая, стучали по обеденному столу. Коля говорил на всех ему известных языках сразу. Немногочисленные посетители ресторана и весь обслуживающий персонал мало-помалу окружили столик и с восхищением слушали оратора. Если бы Живцов был коммивояжером, то, без сомнения, смог бы сегодня продать десяток-другой электрокаминов, абсолютно бесполезных в этом климате.

Когда Николай окончил речь, зрители наградили его аплодисментами. Они и раньше подозревали, что деньги надо любить, но после сегодняшнего спича имели теперь прямые доказательства.

Коля вытер пот со лба и залпом выпил кружку пива.

Подошли двое коричневых ребят и представились:

– Педро.

– Хуан.

Славик обратился к Коле:

– У них тут, по ходу, если не Педро, так Хуан. Переименовывать не будем. Будем называть как есть, если им так нравиться.

Коля показал, как он может улыбаться и спросил вновь прибывших:

– Что, джентльмены, желают? Может нужен рубероид? Могу доставить из Одессы.

– Мы по другому вопросу.

Только сейчас Славик и Коля заметили, что Петручио нет. Это, видимо, он навел на них этих не слишком веселых ребят.

– Точнее.

– Есть хороший товар. Если интерес присутствует, можем поговорить.

Вдалеке на рейде ожидали разрешения от бремени сухогрузы. Море гладило прибрежный песок, как ребенок кошку. Чайки лениво дрались из-за рыбы.

Коля, покончив с пафосом, холодно сказал латиносам:

– Ну, что ж, поговорим.

Все усложняется

Педро и Хуан в лаконичной форме пояснили, что у них имеется кокаин самого лучшего качества и по самой низкой цене.

Николай слушал и размышлял. Стяжательство было, безусловно, одним из основных его качеств, но и осторожность была не на последнем месте.

– А почему, уважаемые, вы к нам обратились с вашим замечательным товаром? Ни на наркоманов, ни, тем более, миллионеров мы не похожи.

– Вы – русские.

– И что из того?!

– Всех русских интересует порошок.

– Весьма ответственное заявление. Мы подумаем. А пока давайте выпьем.

Официант принес бокалы, и потенциальные компаньоны подняли их.

– Чтобы, бл…дь, не последняя! – по-русски и неожиданно чисто сказал Педро.

– Ого! Ты это где так научился?

Педро запил свой тост и гордо произнес:

– С одним русским в Париже пили. Он и научил.

Николая обожгла догадка.

– А как его звали?

– Щенниа. Из Москвы.

– С усами это Женя был?

– Да. А вы его знаете?

– Нет, нет! – поспешил отрезать Колян и, как ни в чем не бывало, продолжил, – значит, договорились, завтра в 16.00 здесь же. Пока!

Когда местные ушли, Коля аж подпрыгнул от злости.

– Ну, ты, Славик, понял? Это же эти Педро и Хулио у сволочи арбатской мои деньги сперли!

– Какая нам сейчас разница? Все равно не отдадут.

– Сами заберем.

– Поосторожней, дядя. Не в Стране Советов. Тут на пику быстро посадят. Давай по обычной схеме «деньги-товар – деньги» действовать. Ее сам Карл Маркс одобрил.

– Кипит мой разум возмущенный! У них же мои деньги!

– Когда они твоими были, вот тогда и надо было следить.

Компаньоны пришли в гостиницу. В холле их уже поджидала вторая часть штатного расписания их криминального сообщества. Члены банды обнялись, а некоторые и поцеловались. Прошли в номер. Уставшие от длительного перелета Алоизыч и Саломея легли спать. Коля и Славик, чтобы не мешать отдыхать прибывшим, пошли на площадку, находящуюся возле гостиницы, что бы поиграть в гольф.

Этой немудреной забавой им предстояло заняться впервые. Но чтобы не ударить в грязь лицом перед остальной публикой, они не стали расспрашивать о принципах игры, а попросту стали играть по правилам более близкого им хоккея. Напышенные и гордые капиталистические акулы на отдыхе долго и с презрением наблюдали за забавами этих странных русских. В конечном счете, захваченные вихрем натуральных эмоций и пораженные красотой матов гордецы попросились в игру. Разделившись на две команды и определив призовой фонд, тропические хоккеисты бросились в бой.

Вечером этого же дня принимавший участие в матче мультимиллионер из Филадельфии мистер Джеймс Милкович позвонил своей жене. Захлебываясь и оплевывая трубку, он кричал, как здорово здесь отдыхается, и что фантомные головные боли уже прошли, и ему абсолютно наплевать на те две цистерны его нефти, которые сгорели от прямого попадания молнии.

Взмыленные, но довольные Николай и Славик зашли в номер.

Алоизыч по-прежнему спал. Саломеи не было. Как не было и ключа от ячейки гостиничного сейфа.

Взревев, как раненный лев, Николай бросился вниз. В хранилище его ждала пустая камера. В ней была записка. «Извините, мальчики, но вы эти деньги все равно бы прогуляли. А я храм построю. Или еще что-нибудь… Коля, мне с тобой было хорошо. Пока».

Коля ни жив, ни мертв поднялся в номер. Там из угла в угол ходили Славик и разбуженный Алоизович. Позвонили в аэропорт. За последние четыре часа было семь рейсов: один в Австралию, один в Африку, два в Колумбию, два в Европу и один в Северную Америку.

Славик, подавив нервную дрожь, спросил:

– Что будем делать, Коля?

– Ложимся спать. Завтра видно будет.

Самолет, шампанское и прободная язва

Утро не принесло спокойствия и не вернуло денег. Узники несчастливого острова сидели в номере и чего-то ждали.

Самое удивительное, что это «что-то» явилось. В дверь вежливо постучали. Славик открыл дверь. На пороге стояли Педро и Хуан.

– Мы договаривались встретиться позже, но обстоятельства изменились. Не могли бы мы провести сделку сейчас?

– У нас… – начал было Славик.

Но Коля сходу перебил его:

– Мы будем этому только рады, джентльмены. Единственная просьба. Мы хотели бы проверить товар. Это займет время, но избавит от многих формальностей.

Колумбийцы согласились с этим вполне законным требованием. Они оставили несколько пакетов с кокаином в номере и вышли в коридор.

Коля настоял, чтобы дали еще несколько пакетов с порошком.

– Для чистоты эксперимента, – сказал он, коварно улыбаясь.

Когда дверь за латиносами захлопнулась, Живцов радостно потер руки:

– Ну, вот и денежки! Ладно, хватит загорать в тропиках, валим в аэропорт!