Будь хорошей, девочка (СИ) - Третьякова Марина

— Ты готова?

Нет.

— К чему?

Не спешил открывать дверь, лишь дернул меня на себя, чтобы я в который раз убедилась, что передо мной именно тот засранец, который снился мне во снах.

— К тому, чтобы стать плохой девочкой…

С этими словами он толкнул дверь, и я вошла в темное помещение.

И остолбенела…

— Никита Алексеевич, я справки у них проверил, через черный ход запустил. Пока все шло нормально, без происшествий.

Охранник, который и вызывал меня по браслету, поднялся со стула и шагнул к Никите, но я его не замечала. Подошла к огромному, во всю стену, окну и замерла.

— Сейчас схожу на обед и сменю вас.

— Не спеши.

Их разговор доносился словно из-под толщи воды, настолько я была поражена увиденным.

То, что происходило за тонкой преградой, было жутким и одновременно волнующим. Несмотря на то, что здесь была комнатная температура, меня мгновенно бросило в жар, и сейчас я ощущала, как по спине стекает тонкая струйка пота.

— Что там происходит? — от моего дыхания стекло немного запотело, настолько близко я стояла. Мне бы следовало отвернуться и не смотреть, но я как завороженная наблюдала, вслушиваясь в глухие стоны, доносящиеся сквозь перегородку.

— Это еще одна грань ночной жизни клуба «Готэм»… — Никита подошел так незаметно, что я едва уловимо вздрогнула. Аромат его геля для душа окутал меня, и я на секунду прикрыла глаза, наслаждаясь близостью. — Та, о которой ты не знала.

Теперь я понимала, почему определенные дни были отмечены на календаре. Никита не говорил мне, почему так, но я и не расспрашивала. Он просто сказал, что меня это не должно волновать.

— Они нас не видят? — я и так знала ответ, но нужно было чем-то заполнить эту давящую тишину, потому что она уже начала теплым медом проникать в сознание, заставляя тело реагировать на порочную картину напротив.

— И не слышат… — Никита перешел на шепот, в котором скользнули нотки хрипотцы. Повернулась в его сторону и тут же пожалела, потому что он стоял слишком близко. Почти так же близко, как я к стеклу, и я смогла ощутить жар его тела сквозь ткань кожанки.

Нужно было срочно что-то сказать, потому что я чувствовала, как медленно, но верно тело начинает меня предавать, и дрожь нетерпения расползается по венам, толкая меня в бездну, из которой только один выход.

— Тебе страшно?

Безумно.

Потому, что я уже стою у той самой грани, перейдя которую дороги назад не будет.

— С чего ты взял?

— Ты дрожишь…

— Тут холодно, — последняя попытка удержаться провалилась. Он разгадал мою ложь, потому что я слишком быстро выпалила ответ.

Лгунья.

Он не сказал это, но карие глаза выдали то, что у него на уме. Тьма, постепенно заполняющая зрачки, затягивала, и приходилось прилагать усилие, чтобы не качнуться ему навстречу и не утонуть в этом омуте.

Резкая вибрация по руке заставила вздрогнуть, и я, радуясь, что появился шанс уйти, отступила, тяжело дыша.

— Мне пора.

Кинулась к двери, но ушей коснулось пренебрежительное «трусиха», и я замерла.

Если бы эту фразу произнес кто-то другой: прохожий на улице, мои родители или даже Ника, я бы просто рассмеялась и отмахнулась. Но слово, брошенное с нотками вызова, я проигнорировать не могла.

— Иди, я посижу тут один. Знал, что вести тебя сюда было плохой идеей, извини. Не учел твою тонкую душевную организацию…

Серьезное лицо человека, которому хочется двинуть по роже. Или по другой части тела. А лучше выбить из него эту дурь, чтобы не забывал, что я умею не только убегать, поджав хвост, но и выпускать коготки.

И сейчас самое время это сделать…

— Думаю, бар подождет, — пожала я плечами, игнорируя повторный вызов бармена Лёши. Подцепила ремешок и отстегнула браслет, опуская его на столешницу. — Составлю тебе компанию, если ты не против, конечно.

Никита подошел к столу и сел на его край, складывая руки на груди.

— Почему я должен быть против?

Расстегнула пиджак и стянула его с плеч, стремясь хоть немного охладить разгоряченное тело.

— Может, ты хотел подрочить в одиночестве… — бросила невзначай, отметив, что карие глаза полыхнули недобрым блеском.

Один — один, мальчик.

Повесила пиджак на спинку стула, на котором до этого сидел охранник, и, обойдя стол, села рядом с Никитой, лицом к окну.

— Я предпочитаю делать это в душе по утрам, представляя при этом совершенно другую картину, — Господи, зачем он это сказал? Воображение тут же отыгралось на мне, подсунув сводящую с ума картинку: упругие струи хлещут обнаженное тело этого сводящего с ума мужчины, пенная вода стекает по коже, обрисовывая выпирающие мышцы, вниз, к налитому от возбуждения члену, головка которого подрагивает от неспешных движений.

Рот наполнился слюной, и я сглотнула, ругая себя на чем свет стоит. Хватит фантазировать!

— Может, это мне стоит выйти и оставить тебя одну? Только намекни, и я…

— Нет! — поджала я губы, нервы снова сдали. С этим мужчиной нужно постоянно быть начеку. — Я не любительница мастурбировать. Предпочитаю реального партнера, а не фантазии.

Ненавижу его за то, что он завел такую тему: приходилось сохранять лицо, хотя единственное, чего мне хотелось — это с визгом сбежать. Хорошо, что в комнате было темно, свет сюда проникал только сквозь окно в другую комнату, в которой происходило такое…

— Реального? А что, если такого нет под рукой? Как ты поступаешь тогда? — Никита не унимался, а я уже начала злиться, и пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться и с невозмутимым видом продолжить разговор.

— Мой всегда рядом, поэтому я не переживаю.

— Вот как… — он повернулся ко мне и с хищным прищуром впился в мое лицо взглядом. — Всегда рядом?

Стало неуютно под пронизывающим взором, и я отвернулась к окну, но лучше бы я этого не делала…

глава 18

Стекло было практически незаметным, поэтому создавалось впечатление, что я нахожусь в одной комнате со всеми этими людьми.

Семь обнаженных парней и девушка.

Именно столько я насчитала, когда мельком глянула сквозь стекло.

Комната напротив была темной, с приглушенным неоновым светом. Широкий диван, стол, обтянутый кожей — это только малая часть предметов обстановки. Какие-то крюки с веревками, цепи, свисающие с потолка, плетки, стеки, которыми были увешаны стены — все это буквально кричало о том, что это комната для взрослых.

Но присутствующие не обращали внимания на все эти вещи. Они были заняты совершенно другим.

Как только я вошла сюда, они только разогревались: девушка лежала на столе, раздвинув ноги, и позволяла мужчинам касаться её. Они окружили стол, но мне удавалось разглядеть, как руки скользят по белой коже, обрисовывают розовые соски, плоский живот, касаются нежной кожи бедер, нагло тискают влажные складки.

Девушка постанывала, а прикосновения становились все более дерзкими, ласки смелыми, а стоны громкими.

— Это называется гэнг-бэнг… — голос змея-искусителя звучал совсем рядом, и я вынырнула из оцепенения, в котором находилась, наблюдая за этой картиной. — Групповуха, если проще.

Отвернулась, не в силах противиться магнетизму этой красивой сволочи.

Один из мужчин подступил и пристроился между раздвинутых ног девушки. Резкий толчок — и член вошел в неё, туго растянув лоно. Девушка закусила губу, когда партнер начал двигаться внутри. Глубоко. Жестко. Даже грубо. Но она не останавливала его. Изящные руки потянулись к членам стоящих рядом мужчин, и блондинка начала подрачивать налитые стояки, пока её тело сотрясалось от толчков трахающего её качка.

— Она позволяет это делать… — я не отдавала себе отчета, что произнесла это вслух. В голове не укладывалось, как можно заниматься этим так.

Мужчина двигал бедрами уверенно, вдалбливаясь внутрь так нагло, что у меня пересохло во рту. Широкая спина на мгновенье замерла, и он кончил, не вынимая, отчего девушка улыбнулась и прекратила подрачивать толстый член одного из гостей. Качок отступил, и вынул из неё стояк, за которым потянулась тонкая струйка спермы. Девушка опустила руку и начала размазывать её по складкам под одобрительные улыбки мужчин.